Однажды я вернусь! (СИ) - Донская Татьяна

Рассказ не занял и десяти минут, знала Лиечка немного, больше набивала себе цену. О том, что контур невозможно разрушить, она сообщила давно, а теперь, скорее, предлагала варианты его повреждения.

По всему выходило, что главной боевой единицей назначается Велигоний. Ему придётся магически атаковать барьер, а мы в это время будем старательно делать вид, что мирно прохлаждаемся на террасе у дома, чтобы никто не смог заподозрить нашего участия в этой авантюре.

Самое сложное, что, оставаясь внешне спокойными и невозмутимыми, мы должны усиленно помогать Велику: я — подпитывая его магией, а Лия — стирая следы его присутствия в поместье, чтобы дражайший супруг не смог обнаружить нашего секретного агента.

Если Велик и Лия точно знали, что и как им нужно делать, то я, выросшая в мире так же далёком от магии, как букашка от ракеты, понятия не имела, что значит магически подпитывать и где эту самую магию черпать. Фамильяры потратили битый час, чтобы донести до меня элементарные, в их понимании, вещи. Но время потратили не зря, сумели достучаться до моего дремучего дремлющего сознания и разбудить его для всеобщей пользы. Кажется, я начала что-то понимать про магические потоки и управление ими.

Сказано — сделано: надолго диверсию откладывать не стали, решили начать прямо после обеда. На голодный желудок выслушивать нотации Трея ан Алоя мне очень не хотелось, да и Вельку необходимо было подпитать положительными эмоциями для героического подвига. А как раз после обеда я всегда прихожу в благодушное состояние.

Не знаю, чего мы хотели добиться. План у нас был так себе — побесить благоверного и вызвать его для разговора. Его светлость в поместье явился, чтобы проверить целостность охранного контура, и через пять минут отбыл восвояси, так и не удосужившись повидаться со мной.

Так мы не договаривались! А как же наши планы? Мы что же, зря старались? Возмущению нашему не было предела, поэтому мы решились снова повторить нашу вылазку. А потом ещё раз и ещё… Потому что светлость с завидным постоянством и упорством меня игнорировал: являлся, осматривал контур, отдавал какие-то распоряжения големам и снова отправлялся в свой родовой замок.

Мы атаковали — он игнорил, мы атаковали — он игнорил… Прямо битва характеров какая-то получилась! Я уже совершенно разуверилась в действенности нашего плана и собралась скомандовать отбой, когда передо мной внезапно и неожиданно выросла фигура Трея ан Алоя, моего драгоценного супруга.

— Я не знаю, как Вы это делаете, но это точно делаете Вы! Всё, хватит! Мне надоело как юнцу по тревоге через каждые десять минут являться в поместье!

— Вы сейчас о чём? — я недоумённо скривила лицо, но продолжить мне не дали.

— Не прикидывайтесь, что не понимаете, — взревел ан Алой. То-то Лиечка должна быть довольна — столько негатива сразу! — Это Вы устроили тут балаган! Развлекаетесь? Испытываете границы дозволенного? Ну что ж, поздравляю — доигрались! Вы немедленно отправляетесь со мной в Крайс и, обещаю, что Вы ещё об этом очень сильно пожалеете!

Глава 34

Неисповедимы и извилисты пути монархов

Что за ерунда? Только мы развернули в поместье освободительную борьбу, приготовились к длительной осаде, а сражение уже само собой выигралось. Не ожидала я такого резкого поворота событий и совсем не была к нему готова. На случай длительного противостояния план у нас был, а на такой скоропалительный результат мы даже не рассчитывали и для этого варианта дальнейших шагов не запланировали. Ну что же, будем теперь действовать по обстоятельствам.

Разъярённый Трей навис надо мной, как скала, и в буквальном смысле заметал молнии: по его коже россыпями бенгальских огней, шипя и потрескивая, побежали искры. А я… Вместо того чтобы испугаться, я завороженно уставилась на искорки и боялась пошевелиться. Красиво же! А потом не выдержала и дотронулась до одной из них пальчиком.

Ой, что тут началось! Трей зарычал, искры затрещали и, как живые, ринулись по моей руке к плечу, шее, макушке, щекоча и пощипывая кожу. Добрались до самого верха и рассыпались над головой множеством огоньков, засиявших как южное августовское звёздное небо. Только сверкали и переливались они во сто крат сильнее. Мгновение — и вся эта переливающаяся масса осела на моей коже, заставляя её пульсировать ритмичным загадочным мерцанием. Мамочки, да я же сверкаю как новогодняя ёлка! И ничего не могу с этим поделать.

Мы с Треем потрясённо уставились друг на друга и замерли на несколько долгих минут. Не знаю, что он увидел в моих глазах, а я в его — рой невесомых светлячков, оседающих на мою кожу, полную темноту, а потом яркий цветовой взрыв, похожий на рождение сверхновой звезды. Это свечение захватило всю его радужку, придавая мужчине завораживающе-волшебный вид. А меня вдруг ни с того ни с сего затопило огромной всепоглощающей волной нежности — ни к кому и ко всем одновременно.

И. как ни странно, Трей ан Алой тоже вошёл в их число. Да что же со мной опять происходит? Вижу этого мужчину третий раз в жизни, а сердце разрывается от нежности.

Очарование момента схлынуло так же внезапно, как и захватило нас в плен. Свечение в глазах дражайшего супруга погасло, как и сияние на моей коже, не оставив и следа. Я резко дёрнулась в сторону от до сих пор нависающего надо мной ан Алоя и демонстративно вдёрнула подбородок:

— Что за скоропалительное решение по поводу переезда! А завтра Вы передумаете и обратно сошлёте нас сюда? — выдала я не слишком почтительно.

Глаза мужчины сузились, при этом мрачно сверкнув:

— Это не послабление, как Вы, вероятно, ошибочно подумали. Это ужесточение условий Вашего пребывания на моей территории. Здесь Вы могли делать что угодно, но не захотели мириться с существующим положением вещей. В Крайсе же Вы будете под моим неусыпным надзором и станете делать только то, что я разрешу.

Мои щёки вспыхнули от негодования:

— Ах, вот оно что! Предлагаю мирно разойтись по разным углам, под одной крышей нам не ужиться. Я согласна остаться здесь, только обеспечьте мне и моему фамильяру условия для обучения и развития. А…

Договорить мне не дали, грубо перебив на полуслове:

— Вы не поняли! Я сейчас не спрашивал Вашего согласия. Я озвучил своё решение. Вы будете под моим надзором в Крайсе, одну Вас оставлять небезопасно.

А дальше произошли совсем уж возмутительные вещи: меня оторвали от пола и ловко закинули на плечо, одновременно отдавая големам указания немедленно собрать мои вещи. Лиечка заверещала от страха и заметалась с кровати на столик и обратно. Надеюсь, Велька догадался замереть и не дышать где-нибудь на дне шкатулки.

Шок прошёл, и я начала активно сопротивляться: брыкалась, молотила домашнего тирана, доставшегося мне в мужья, кулачками и вопела во всю мощь своих лёгких:

— Спасите! Помогите! Хулиганы зрения лишают! Пожар! Горим! Да помогите же вы…

Видимо, и безграничному терпению когда-то приходит конец: Трей ан Алой, до последней минуты реагировавший на все мои попытки освободиться примерно как мамонт на возню дождевого червяка у его ног, щёлкнул в воздухе пальцами и слегка шлёпнул меня чуть пониже спины. Хотя трудно сказать точно — висела-то у него на плече я вниз головой.

И, скорее всего, не просто так шлёпнул, а применил какое-то магическое воздействие, потому что руки-ноги мои вмиг отяжелели и стали неподъёмными. А язык присох к нёбу и отказывался шевелиться. Так и висела я неподвижной сосиской всю дорогу до Крайса на плече у драгоценного муженька.

«Я запомню этот день, хорошенечко запомню! И обязательно отомщу!» — такие кровожадные мысли вертелись в моей несчастной голове, пока Трей ан Алой в сопровождении голема с моими вещами тащил меня через портал в свой родовой замок.

Едва за нами схлопнулся портал, к ан Алою подскочил ожидающий нашего возвращения слуга и что-то быстро пробормотал. Кровь стучала у меня в висках, заглушая все звуки окружающего мира, поэтому слов я не разобрала, но, судя по тому, как застыло и даже немного похолодело тело мужа, новости были не из приятных, в чём я не замедлила убедиться пару минут спустя. Трей снова легонечко шлёпнул меня всё по тому же месту, которое вроде и пониже спины, но в данный момент возвышалось над ней, и щёлкнул пальцами. Я отмерла и только собралась громко заверещать, как рот мой зажала крепкая мужская рука.