Темный Лорд устал. Пенталогия (СИ) - "Afael"

На следующий день Даниил специально взял несколько заказов, которые вели его в промышленную зону. Он ехал на велосипеде по знакомым улицам, Мурзик сидел в корзине на руле, и чем ближе они подъезжали к заводу, тем сильнее становилось это ощущение. Неправильность, давление, словно воздух вокруг становился гуще, тяжелее.

Даниил сбавил скорость, внимательно оглядываясь.

Завод «Деус» возвышался перед ним – массивное здание из бетона и стекла, окружённое высоким забором с колючей проволокой. Охранники у ворот, камеры на столбах и грузовики, въезжающие и выезжающие.

Всё выглядело обычно. Типичное промышленное предприятие, но Даниил чувствовал то, чего не видели другие. Давящее ощущение усиливалось с каждым метром его приближения к заводу.

Мурзик в корзине нервно ёрзал. Его шерсть снова начала вставать дыбом. Он издал тихое, предостерегающее рычание.

– Я знаю, дружище, – тихо сказал Даниил. – Я тоже это чувствую.

Он проехал мимо главных ворот, не останавливаясь – не хотел привлекать внимание охраны. Продолжил движение вдоль забора, притворяясь обычным курьером, который просто едет по своим делам, но глаза внимательно изучали территорию. И вот тут он начал замечать детали – земля вокруг завода выглядела… больной.

Трава вдоль забора была полностью засохшей, словно выжженной. Несколько деревьев, росших неподалёку, имели почерневшие ветки.

Даниил остановился у одного из таких деревьев, притормозив велосипед. Слез и подошёл ближе. Ствол дерева был покрыт какими‑то тёмными пятнами, а кора местами отслаивалась, обнажая почерневшую древесину.

Какая странная болезнь. Никогда такого не видел.

Он присел на корточки, изучая землю у корней дерева. Почва была серой и безжизненной, словно из неё высосали всю жизненную силу.

Даниил протянул руку, коснулся земли пальцами и мгновенно отдёрнул, словно обжёгшись.

Что за…

Ощущение было мерзким, словно он коснулся чего‑то гниющего, причем не на примитивном физическом уровне, а на ментальном. Земля была отравлена. Причем чем‑то, что даже его эмпатия воспринимала как искажение, как… грязь.

Мурзик спрыгнул из корзины и подошёл к Даниилу. Понюхал землю и тут же отпрянул, фыркнув с отвращением.

– Ты тоже чувствуешь, – пробормотал Даниил.

Он выпрямился, глядя на завод за забором.

Что вы там делаете? Что за процесс идёт внутри, который отравляет саму землю вокруг?

Он не мог ответить на этот вопрос, но точно знал одно – что бы ни происходило на этом заводе, это было опасно – смертельно опасно. Не только для людей, работающих внутри, но для всего города и самой земли.

Даниил продолжил осмотр периметра, двигаясь вдоль забора.

Чем дальше он ехал, тем больше замечал признаков разрушения. Засохшие растения, почерневшая земля и мёртвые птицы – несколько трупиков воробьёв, лежащих в траве, без видимых повреждений.

Они просто упали и умерли , – понял Даниил с холодком внутри. – От чего? От этой… грязи в воздухе?

Он объехал почти весь периметр завода, и картина была одной и той же – медленное, неумолимое умирание всего живого в радиусе нескольких сотен метров от комплекса.

А дальше, за этой «зоной смерти» город продолжал жить. Люди ходили на работу, дети играли во дворах, жизнь шла своим чередом и никто не замечал, что под их ногами земля медленно умирает.

Потому что они не чувствуют то, что чувствую я , – осознал Даниил. – Они не эмпаты, они не видят энергетический фон. Для них это просто увядшие растения, которые можно списать на плохую экологию или смену сезона. А я вижу и не могу это проигнорировать.

Даниил развернул велосипед и поехал прочь от завода, к центру города. Нужно было доставить оставшиеся заказы, но мысли продолжали крутиться вокруг одного.

Я нашёл источник. Теперь нужно понять, что именно происходит и как это остановить.

Мурзик устроился в корзине, продолжая настороженно поглядывать назад, в сторону завода. Его шерсть так и не улеглась.

Даниил вернулся к заводу через два дня – не мог не вернуться. Знание, что источник отравления находится там, за этими бетонными стенами и колючей проволокой – не давало покоя. Оно жгло изнутри, требовало действий.

Он снова взял заказы в промышленную зону. Снова проехал вдоль периметра завода, изображая обычного курьера.

На этот раз он двигался медленнее и искал не просто признаки разрушения, а конкретную зацепку – что‑то, что объяснило бы, как именно этот завод отравляет всё вокруг.

Мурзик сидел в корзине, напряжённый и настороженный. Его уши постоянно поворачивались, улавливая звуки, а хвост подрагивал.

Даниил осторожно объехал северную сторону завода, потом западную, разгляывая издали, чтобы не привлекать внимание охраны. Везде одна и та же картина – засохшие растения, почерневшая земля, мёртвая тишина. Но и только… он не нашел ничего, что указывало бы на механизм отравления. Он уже собирался разворачиваться, когда Мурзик вдруг резко мяукнул.

Даниил остановился.

– Что? Что ты нашёл?

Кот спрыгнул из корзины и побежал в сторону – туда, где за забором завода, в небольшой промоине в земле, виднелась бетонная труба – технический сток.

Даниил оставил велосипед и пошёл за котом.

Сток был небольшим – сантиметров тридцать в диаметре, полускрытый зарослями сорняков. Из него тонкой струйкой сочилась жидкость, стекая по промоине в маленький ручей, который тёк дальше, к городской ливневой канализации.

Даниил присел на корточки, всматриваясь.

Жидкость была странной. Не совсем прозрачной, но и не мутной. Слегка маслянистой, с лёгким радужным переливом на поверхности – как от бензина или машинного масла.

Но это не масло.

Он огляделся – никого рядом. Охранники у ворот завода были слишком далеко, чтобы видеть его здесь.

Осторожно, очень осторожно, Даниил протянул руку к ручью, чуть ниже по течению, где жидкость уже смешалась с обычной водой. Коснулся пальцами поверхности и мгновенно отдёрнул руку, задохнувшись.

Боже…

Ощущение было в сотни раз хуже, чем когда он касался отравленной земли. Это была не просто «грязь» на энергетическом уровне, а концентрированная, искажённая, изуродованная энергия. Энергия жизни, пропущенная через что‑то ужасное, словно живую, чистую силу протащили через ржавый, гниющий механизм, и она вышла искалеченной и отравленной.

Даниил вытер руку о траву, но ощущение не уходило. Оно въелось в кожу, в разум, в саму душу.

Он посмотрел на ручей, который тёк дальше, к городу. Эта отравленная вода попадала в ливневую канализацию, а оттуда – в грунтовые воды, колодцы и землю, на которой росли растения.

Вот как это работает , – медленно, с холодным осознанием понял Даниил. – Завод сбрасывает эту… эту гадость в воду. Вода течёт в землю, а земля впитывает яд. Как итог, растения чахнут, животные умирают, а люди…

Он вспомнил мигрени, агрессию и усталость, которая не проходила даже после сна. Раздражительность, ставшую нормой.

Люди тоже отравлены. Просто процесс идет медленно. Так медленно, что не замечают. И не заметят, пока не станет слишком поздно.

Мурзик стоял рядом, глядя на ручей, и его шерсть стояла дыбом. Из его горла доносилось низкое, непрерывное рычание – звук первобытной ненависти.

Даниил медленно выпрямился, не отрывая взгляда от стока.

Он нашёл доказательство.

Но что с этим делать?

Никто не поверит, не захочет верить. Потому что правда слишком страшная и слишком неудобная.

Даниил стоял на краю промоины, глядя на тонкую струйку отравленной воды, которая медленно, неумолимо текла к городу. К людям, которые даже не подозревали, что их медленно убивают.

Даниил не знал ответа, что ему делать. Он хотел спокойной жизни, но проблема нашла его сама. Нашли и вломилась в его тихую жизнь и поставила перед выбором.