Княжич Юра III (СИ) - Француз Михаил

И что же такое я перед собой держу? Ядерную бомбу?!!

Правда, через пару минут, всё же немного успокоился. Так как сообразил: воздушная ударная волна — это всё-таки не то же самое, что просто давление внутри жидкости. Тот шарик, который я в задумчивости своей катал пальчиком правой руки по ладони левой, был всё ж физически не способен создать ударную волну такой мощи. Он имел для этого недостаточный объём. И изменение его в пять раз ничего принципиально не изменит. Ведь, тот же тротил создаёт волну за счёт того, что, при сгорании, выделяется газ, объёмом в тысячи раз превосходящий его твёрдый исходный. А тут всего пять раз — мелочь. Ерунда, по сути.

Хотя, пальцы оторвать только так может при неаккуратном обращении… Хм, насколько же неэффективное, нерациональное использование такой прорвищи сил… Энергия, которой хватило бы на снос целого здания, делает простенькую хлопушку.

С другой стороны, создание этого шарика мне и стоило не больше, чем та же хлопушка. Я ж, если подумать, не так уж сильно и напрягался, ужимая этот «снежок». Да уж: Дар, поистине, ужасающая штука!

Ещё минут через пять шок окончательно прошёл. Цифры стали просто цифрами, страха они больше не вызывали. Зато появился интерес исследователя: а что вообще я могу с этим шариком сделать? Какими свойствами он обладает? Насколько он управляем?

Первое, что я сделал, это его попробовал сжать пальцами: твёрдый. Тяжёлый и твёрдый, как уже упомянутый раньше хрусталь. Второе: мне очень захотелось, так и подмывало, бросить его об пол, как «попрыгунчик» или шарик подшипника. Послушать, как он об этот пол стукнется, с каким звуком? Как «попрыгунчик» или, как тот подшипник?

Но, всё-таки, я с собой справился и делать этого не стал. Банальная логика подсказывала, что это действие было бы равносильно броску гранаты себе под ноги. Или не было бы. Но рисковать всё равно я не стал. Не стоило оно того.

Вместо этого опыта, я провёл другой: сосредоточился и попытался изменить его форму своей силой. И это получилось так же легко, как и с обычной водой. Разница была только в том, что некоторая часть внимания, довольно незначительная, кстати, тратилась на удержание её «спрессованной». А так — податливая твёрдая вода, легко меняющая свою форму. Твёрдая… T-1000, блин! Жидкий металл.

Ну, а какие ещё должны были ассоциации возникнуть, когда шарик резко вытянулся в лезвие? Прямо, как тот палец, что пробил в том фильме чью-то там голову.

Я постучал кончиком лезвия по керамограниту полу. Звук получился довольно своеобразный, на металл не похожий, но, при этом, довольно звонкий. Попробовал поцарапать им эту поверхность: скрип-скрежет раздался противный, но следа не осталось. Видимо, твердости моей спрессованной воде всё-таки не хватает. Всё ж, насколько я помню, твёрдость вещества определяется его атомарной структурой, а это уровень более глубокий.

Хотя, было у меня подозрение. Или даже уверенность, что, если «давления» добавить, то есть, спрессовать воду ещё сильнее, допустим, не в пять раз, как сейчас, а раз в десять, то она уже и царапать будет. Причём, не только керамику, но и металлы… или даже алмазы.

Но, проверять это предположение я пока не рискнул. Всё ж, надо сначала с тем, что есть, освоиться, а только потом переходить дальше, к усложнению. А тут и без того, без усложнений, такие перспективы открываются! Закачаешься.

Я «освободил» воду. Медленно и осторожно, старательно избегая взрывов. Получилось.

Я вернулся к крану, открыл его и налил ещё воды. Больше воды — так как, объёма с грецкий орех, для моих следующих опытов было маловато.

А дальше… а дальше пошли в дело самые разные «когти», «лезвия», «ножи» и прочее, прочее, прочее… Всё, на что только хватало фантазии. А она у меня на подобные штуки богатая.

Под конец, остановился на форме, напоминающей кастеты. Хорошие, мощные кастеты, закрывающие полностью все костяшки на кулаках. И именно их, эту форму «кастетов» я решил использовать для проверки боевых свойств данной получившейся техники.

То есть, встал, выпрямился, приготовился, принял боевую стойку, вдохнул-выдохнул и ударил кулаком в стену. Хорошо ударил, правильно, сильно, резко.

Кулак врезался в стену… с треском. С треском разлетающегося на куски кафеля.

То есть, от удара, кафель не просто треснул, а разлетелся на куски, словно саданули по нему не слабым человеческим кулаком, а, как минимум, хорошей строительной кувалдой.

А я… практически и не почувствовал удара. Не было мне больно. Не саднили костяшки, чего я, всё-таки, подсознательно опасался, из-за чего силу удара рефлекторно занизил.

За первым ударом последовал второй, уже с левой руки. Снова треск и разлетающиеся осколки кафеля плюс пыль от плиточного клея, на котором этот кафель раньше держался.

Третий, четвёртый, пятый удар. И каждый следующий был сильнее и сильнее предыдущего, так как я начинал входить в азарт. Я искал и искал ту силу, ту мощь удара, когда, наконец, начну чувствовать боль.

Но её всё не было. Кулаки ударяли в каменную стену, словно в подушку. То есть, не болели не только костяшки — ударная поверхность, не было боли и в запястьях, и в локтях. Даже мышцы не испытывали привычных неприятных ощущений, знакомых любому, кто, когда-либо хоть сколько-то серьёзно стоял с боксёрским мешком. Не было этого.

Да и сами кулаки не отскакивали от стены, как от чего-то крепкого и твёрдого, они в неё погружались, как в ту же подушку, хоть и не настолько же глубоко. Ощущение было, скорее, как от мешка с песком, лежащего на полу: проминается, а не пружинит.

Пыль, осколки и каменная крошка так и летели во все стороны!

А я бил всё сильнее, всё быстрее, разнообразнее: и прямые, и крюком сбоку, и пыром снизу, и изнутри наружу.

В какой-то момент, вошёл в процесс настолько, что… не удержал минимально необходимую часть внимания на удержании «сжатия» воды на своих руках. Не удержал, и вода тут же этим воспользовалась. При следующем же ударе, случился настоящий локальный взрыв. Весь сжатый на кулаке объём воды высвободился сразу. Всё пятикратное увеличение с соответствующей его сжатию силой.

Шарахнуло знатно. От хлопка меня даже слегка оглушило. В ушах повис знакомый противный звон. Поднявшаяся пыль застила глаза. Осколки и каменное крошево прошлись по телу и камере, словно шрапнелью. Руку мощно тряхнуло, рвануло и отбросило назад. Вместе со мной.

Благо, помещение было маленьким и лететь далеко не пришлось. Хотя, какое уж тут «благо»? Меня впечатало в дверь, чуть не распластав по ней.

Хотел боли? Получите, распишитесь! Больно было.

Болела спина, болел затылок, ныло плечо и саднило руку. Костяшки, правда, почти ничего не чувствовали, они словно бы занемели от этого удара. Воздух втягивался в лёгкие тяжело и с усилием. Пыль стояла такая, что лампочки на потолке было не видно, не то, что противоположной стены.

Я неосторожно сделал глубокий вдох и закашлялся от этой пыли.

Непроизвольно, чуть ли не рефлекторно, потянулся вниманием к воде, к любой воде, могущей находиться рядом. Дотянулся до неё и потянул на себя, окутывая, укутывая, покрывая ей тело. А особенно, саднящие и ноющие его части. А ещё лицо, нос, рот… Даже не знаю, как это работает, но… Хотя, нет, пожалуй, что знаю, но объяснять долго — из стянувшейся к лицу воды получился отличный противопылевой фильтр, который был значительно эффективнее любых известных мне ранее респираторов, марлевых повязок и противогазов. «Фильтр» это закрывал не только рот и нос, он покрыл всё лицо, словно плотной непроницаемой маской. В том числе и глаза, промыв от грязи и пыли их тоже. Притом, маска эта оказалась прозрачной настолько, что сквозь неё можно было спокойно смотреть и видеть.

Сразу же стало легче. Не особенно вдумываясь в то, что делаю, я махнул рукой, одновременно с тем послав команду пыли осесть… точнее, воде, всей воде, которая была на тот момент в комнате, осадить зависшую в воздухе пыль. И вода послушалась. И та, что сорвалась с руки, и та, что накапала из-под крана, и та, что в этом воздухе и так была до того. Всю пыль очень быстро прибило к полу, словно большая невидимая ладонь её резко смахнула. Или, по грязному оконному стеклу прошлась мокрая тряпка.