Ван Ван из Чайны 3 (СИ) - Смолин Павел

— Не отвлекай многоуважаемого сержанта от работы, — попросил меня Фэй Го.

Внезапно дверь перед нами открылась, и оттуда в коридор вывалился одетый в униформу уборщика плешивый мужик лет сорока пяти со шваброй в руках.

— Поздрав…

Договорить бедолага не успел, а я не успел рассмотреть, кто именно из моих телохранителей смачно впечатал его в пол рожей вниз — мне замешкавшийся полицейский сержант затылком поле зрения загородил.

— Хорошо сработал, — буркнул младшему коллеге Фэй Го, ответив на вопрос, который я бы и не подумал задать.

— Зачем так радикально? — вместо этого пожалел я попавшего под горячую руку уборщика.

— Мужики, вы чего⁈ — простонал тот в ковровую дорожку.

— Не дергайся, работает полиция, — велел ему полицейский сержант.

Еще один очень полезный человек на мою голову! Ладно, этот хотя бы временно. Выглянув из-за его спины, я увидел как придавивший прижатым к спине уборщика коленом Канг Лао контролирует бедолагу при помощи вывернутой назад руки.

И вправду немного круто выглядит, если не учитывать слабость «врага».

— Я просто хотел поздравить юношу с победой и попросить автограф! — в голосе уборщика звучала почти мольба.

— Это Янь Бэй, он работает здесь с момента открытия Центра, — ожил растерявшийся член команды организаторов турнира.

— Разберемся, — важно заявил полицейский сержант. — Упакуйте его, — велел своим подчиненным.

— Да зачем⁈ — не выдержав, возмутился я. — Давайте освободим уважаемого Янь Бэя и извинимся перед ним!

— Я совсем не обижаюсь, многоуважаемые! — ухватился за возможность мужик. — Я все понимаю, и нет никакой нужды извиняться перед скромным уборщиком!

— Я звоню директору Центра, — заявил организатор турнира. — Напоминаю — многоуважаемый господин мэр нашел в своем графике время лично наградить Вана, — приложил телефон к уху.

— Мэр! — хлопнул себя ладошкой по лбу тренер Ло и схватил меня за руку, потянув в сторону раздевалки. — Мэр, Ван! Нельзя заставлять мэра ждать!

— Встретимся после церемонии, уважаемый Янь Бэй! — пообещал я продолжающему сопеть в ковролин уборщику.

— Я не стану обижаться, если этой встречи не будет! — очень вежливо попытался он слиться.

Ну его нафиг — какие-то злые люди с Ваном ходят, лучше с такими не встречаться.

Добравшись до раздевалки, я быстро скинул одеяло и переоделся в запасную форму, и мы с Ло Кангом трусцой побежали обратно на корт, вместе с присоединившимися к нам Фэй Го и Канг Лао.

Последних, впрочем, быстро отсекли от нас коллеги моего телохранителя рангом повыше — мэра и без вас есть кому охранять, не мешайтесь, уважаемые.

Пекином в эти времена рулит мой однофамилец — Ван Аньшунь, и я уверен, что он как следует перерыл все материалы по моей и своей семье, пытаясь выяснить, не родственники ли мы. Не повезло — пусть Ван Ксу несколько раз говорил о возможном наличии у него «бастардов», никакой связи здесь нет.

Как и положено китайскому коммунисту, Ван Аньшунь был черноволос, одет в дорогущий костюм и не скупился на комплименты победителю — мне. Проигравшему, впрочем, тоже досталось добрых слов, и пожимая мне руку британец даже нашел в себе силы улыбнуться и пожелать мне хорошей карьеры. Когда господин мэр закончил говорить, он вручил британцу серебряного цвета «тарелку», мне — кубок, и вместе с ним я получил доступ к микрофону:

— Я посвящаю свою победу Китаю!

Большего сказать мне не удалось — окружающий мир утонул в ликовании десятков тысяч людей.

Глава 15

Здание штаб-квартиры Ассоциации Тенниса было битком набито народом. Тут или на раздутый штат перекладывателей бумажек грешить, или на экстренный сбор представителей Ассоциации из всех провинций. Форматом мероприятия был выбран фуршет, и в «бальный зал», как я про себя окрестил это украшенное кумачом и оснащенное панорамными окнами, поблескивающее позолотой исполинское помещение окрестил, поместились сильно не все — придется львиной доле важных дядек сидеть в своих кабинетах и слоняться по коридорам, занимаясь непонятно чем. Ох уж этот большой спорт!

Чествуют сегодня не только меня — Пэн Шуай, двадцативосьмилетняя теннисистка из Сянтана, выиграла «золото» в парном женском разряде. Прозвучит жутко нескромно, но нужно смотреть правде в глаза — девушке почести отвешивали по остаточному принципу. Именно поэтому я и старался держаться поближе к ней, чтобы внимание важных шишек распределялось справедливее, а Пэн Шуай не обижалась на то, что я «украл» ее праздник — не будь меня, чествовать бы пришлось единственную победительницу.

Впрочем, Пэн Шуай недовольной не выглядела, жизнерадостно общаясь со мной, дружелюбно улыбающимся, неведомым образом затесавшимся на приём Хуэем-старшим (он финал из вип-ложи наблюдал) и всеми желающими и налегая на богатый ассортимент представленных на фуршете морепродуктов. Поначалу я старался не отставать, но где-то к исходу половины килограмма деликатесов нарвался на дружеский совет тренера Ло жрать поменьше — завтра предстоит трудный день.

— Почему трудный? — опешил предвкушающий заслуженные выходные я.

В этот момент, не дав тренеру ответить, фоновая музыка стихла, и взгляды окружающих устремились на имеющееся у правой стены возвышение-«сцену», куда под аплодисменты выбрался сам глава Ассоциации.

— Сегодня — великий день! — многообещающе начал он. — Сегодня Китайская Народная Республика показала всему миру, что эти земли способны взращивать теннисистов мирового уровня!

Аплодисменты, и Фэй Го подтолкнул нас с Пэн в сторону сцены.

— Сегодня наши победители — Ван Ван и Пэн Шуай доказали всему миру, что китайская школа большого тенниса — лучшая в мире!

Это дяденька погорячился, но в такой великий момент простительно.

— Прошу вас, — махнул он нам рукой.

К этому моменту мы уже были около «сцены», и я, не забыв предложить даме руку, на которую она охотно оперлась, шагнул на возвышение, «втянув» за собой Пэн Шуай.

— Как глава Китайской Ассоциации большого тенниса, я горжусь такими замечательными спортсменами как вы! — отвесил нам на двоих щедрый глава. — Особенно таким удивительным молодым человеком как Ван Ван! — протиснулся между мной и девушкой, почти незаметно для окружающих (потому что Пэн Шуай, будучи опытной участницей подобных мероприятий, считала невербальный посыл и сделала шажок назад и в сторону, отпустив мою руку) оттерев ее плечом на задний план. — Меньше чем за три месяца наш герой прошел путь, на преодоления которого другим понадобились годы — из деревни, где даже не было корта, до четырехкратного золотого медалиста Азиатских игр и победителя «Чайна Опен»!

Народ захлопал, я со скромной улыбкой отвесил благодарный поклон.

— Если бы минувшей весной мне сказали, что произойдет что-то подобное, я бы решил, что передо мной сумасшедший, — усилил глава, вызвав у публики приступ смеха. — Ассоциация, как и вся Китайская Народная республика, ценит своих лучших сынов, и я с гордостью вручаю тебе ключи от твоей собственной квартиры в Пекине!

Во, вот теперь верю, что у нас тут коммунизм! Ой, я же даже не помню, как этого мужика зовут!

— Огромное спасибо, многоуважаемый господин глава!

Фух, выкрутился! С поклоном приняв «ключи» — конверт, в котором прощупывалась ключ-карта — я пожал начальнику руку, постоял пару секунд так, чтобы журналисты успели сделать фотографии, и подошел к микрофону:

— Сегодня — самый счастливый день в моей жизни.

Глава ассоциации улыбнулся, поняв, что я начал свое обращение в заданном им стиле. А я ведь даже и не вру — ощущение такое, словно в спину дует теплый попутный ветер, а от острых приступов эйфории я едва сдерживаюсь, чтобы не пуститься в пляс.

— От всего сердца я благодарю тех, без чьего усердного труда я бы ничего не достиг, — принялся я врать, зато от всей души! — Мою семью. Моего многоуважаемого тренера Ло Канга, благодаря мудрости и опыту которого я многому научился. Мою спарринг-партнершу Шу Жу, благодаря которой мои навыки игры вышли на новый уровень. И от всей души благодарю университет Цинхуа и Китайскую Ассоциацию Большого Тенниса. Клянусь, что приложу все силы, чтобы и дальше оправдывать высокий статус ее члена.