Обожаемый и осуждаемый (СИ) - Кас Оксана

Минсо улыбнулась себе под нос: ну, есть немного. Такое ощущение, что Хару работу айдола выполняет так, будто на службу вышел: это мой долг, и я выполню его достойно. Но…

— Никогда не понимала этого преклонения перед аристократическим происхождением, — честно призналась она.

— Преклонения? — немного удивился господин Со.

Он отошел от окна и снова занял кресло напротив Минсо:

— Дело не просто в том, что предки этого мальчика были аристократами. Прямая мужская линия этого рода тянется практически через всю задокументированную историю Кореи. Они были максимально близки к власти, были в опале, имели очень много денег, распродавали земли и дома, чтобы выжить, умудрились выжить и сохранить часть семейного наследия, сражаясь против японской оккупации… Есть в этом что-то мистическое.

Минсо едва удержалась от тяжелого вздоха: господин Со и мистика, конечно. Впрочем, о роде Нам Минсо слышала еще от отца. Когда она была маленькой, стало модно искать своих предков. Чем больше поколений назад отсчитаешь — тем круче. Сейчас есть даже специальные люди, которые за деньги будут копаться в архивах и составлять генеалогическое древо. В случае крестьян и мелких аристократических семей информации будет мало, проще всего ее искать через связи с более крупными родами, которые были приближены к королевской семье… и чокпо которых — то есть, родовые книги — достаточно подробны и имеются в архивах. Род Нам был одним из тех, чье генеалогическое древо было исследовано без их же запроса, просто ради удобства поиска семей помельче. Отец говорил, что древо Нам — одно из самых длинных в Корее, но интересно это только тем, кто помешан на генеалогии. Минсо, например, на это всегда было плевать. Как, собственно, и большинству жителей страны. Еще меньшему количеству людей интересно знать, кем являются потомки семьи Нам, так что пока никто не связал Хару и оригинальную чокпо семьи Нам, которая хранится в государственном архиве. Там все обрывается на записи о рождении Нам Хансу, потому что именно он сдал эту книгу историкам — слишком стара, чтобы продолжать ею пользоваться внутри семьи. Насколько Минсо известно, была сделана современная копия.

— Возвращаясь к Наён, — заговорил господин Со после непродолжительного молчания, — Я решил, что не буду препятствовать ее желанию стать айдолом. Возможно, это поможет ей повзрослеть, закалить характер… Я понимаю, что это риски и для тебя. Ты и так многое сделала для Наён, фактически воспитывая ее несколько лет… Если она не передумает до дебюта, я стану инвестором ее группы… лучше — единолично, так будет проще. Насколько я понял — твое начальство на это согласно.

Минсо тяжело вздохнула и кивнула: спорить с господином Со она не видела смысла. Выгонять Наён самостоятельно– значит, навсегда испортить их отношения. Хотелось бы, конечно, уберечь девочку от такого решения, но брать на себя роль «плохого полицейского» Минсо точно не хотелось.

— А еще… я хотел попросить тебя об одолжении. Личном, так сказать, — внезапно сказал господин Со.

Минсо удивленно на него посмотрела: что-то более личное, чем необходимость присматривать за его внучкой?

— Это просто для удовлетворения моего любопытства, — улыбнулся господин Со, — Я все оплачу — расходы на дорогу, если нужно — костюмы, весь съемочный процесс… отведи своих парней к моей мудан. Обставь это как какой-нибудь развлекательный выпуск для социальных сетей — чтобы мальчики не поняли, что это я заказал.

От неожиданности Минсо просто замерла. Кажется, даже забыла, как моргать. «Отведи своих парней к моей мудан». Тут не нужно быть гением, чтобы понять расшифровку — «Хочу знать, что мудан нагадает Хару, но открыто сделать это не смогу». Хару, конечно, от общения с мудан ничего не будет. Но… у господина Со, кажется, легкое помешательство на этом парне.

— Простите, но…

— Оплачу сверху съемки одного клипа. Просто так, в подарок, без необходимости возвращать вложения.

Минсо сощурилась. Следующий корейский камбек планируется в традиционном стиле, это опять большие траты… а от общения с гадалками еще никто не умирал.

— Это самая странная просьба в моей жизни, но, если вы готовы за это столько заплатить… клипы-то у парней недешевые, мы снимаем на локациях, а не в студии.

Господин Со широко улыбнулся:

— Я достаточно стар, чтобы высоко оценивать возможность потешить собственное любопытство. Готовь сценарий, я договорюсь со специалистом, потом утвердим бюджет.

Минсо задумчиво кивнула. Юнби рассказывала, что мудан нагадала ее отцу об отце Хару: что у того будет два сына и оба достигнут каких-то там высот, но точнее она сказать не может, потому что мужчина к ней не пришел. Юнби потом считала, что именно это «предсказание» заставило отца так желать брака с семьей Нам. Если мудан скажет, что дети Хару станут сверхлюдьми, то господин Со и Наён попытается замуж выдать? Минсо встряхнула головой: лучше не думать об этом.

Глава 12

Тепло, еще теплее

Хару долго думал — стоит ли писать Йеджи. Вроде даже и неудобно проигнорировать девушку, но…

На самом деле, собственное одиночество в «романтическом» смысле его совсем не тяготило. Он так занят работой, что отсутствие партнерши воспринимается скорее в плюс. Иногда накатывает, конечно… Но чаще он задумывается о том, что индустрия развлечений, с этой своей чередой переработок и нервных ситуаций, убивает либидо. Когда они только переехали в общежитие, обсуждение «девчонок» было одной из самых частых тем. Сейчас — пластыри для больного плеча, что бы такого вкусное, но низкокалорийное съесть, как лучше шутить с фанатками и понравится ли людям их релиз. Какие девчонки, какой секс? Тут до выходных бы дожить с постоянной мышечной болью и волнением из-за близкого камбека.

Самое забавное, что его не столько беспокоило отсутствие секса в жизни, сколько то, что ему как-то и не хочется, причем уже очень долго. Он даже спрашивал об этом у психолога. Та уверила, что это нормально для его ритма жизни — со временем все вернется в норму. Так сказать: для организма либидо является не особо важной функцией, поэтому его можно временно отключить для лучшей работы остальных систем.

Так что пока его решение отложить любые отношения ради карьеры воплощалось в жизнь удивительно легко. Если бы не Йеджи, он бы и вообще не задумывался о чем-то подобном.

Она красивая. Высокая очень, конечно, но, если говорить о типе внешности, то именно такие девушки всегда казались Хару особенно привлекательными. А еще личный разговор вне камер показал, что с ней приятно общаться.

Вечером Хару рассказал Тэюну о ее записке.

Они сидели в его комнате, вдвоем. Неизвестно, насколько хватит закрытой двери — крайне велика вероятность, что вот-вот кто-то постучит с каким-нибудь вопросом или предложением, поэтому Хару не особо подробно рассказывал о чувствах. К счастью, Тэюн настолько хорошо его знает, что понял все и так.

— Она красотка, — заметил он. — Но знаешь… френдзонить ведь могут не только девушки…

Хару удивленно моргнул:

— В смысле?

— У тебя миллион оправданий, чтобы вести светские беседы в социальных сетях, но не встречаться лично. Учитывая ваши графики — встретиться будет сложно, даже если вы оба этого хотите. Ты можешь держать ее на расстоянии пару лет… или написать прямо — ты классная, но я боюсь реакции фанаток, поэтому давай пока просто дружить.

Хару удивленно наклонил голову. Почему ему самому не пришло в голову такое простое и очевидное решение?

— Что, совсем голова не варит в последнее время? — хохотнул Тэюн.

Они сидели на полу, на том самом ковре, который парни называли «арабским», между спинами и твердым каркасом кровати положили подушки — благо, этого добра у Хару теперь навалом. Недавно ему попались декоративные подушки с репродукциями корейских рисунков минхва. Они немного нелепые, яркие и вызывают улыбку. Особенно — смешной лупоглазый тигр.

— По мне так заметно, что я устал? — уточнил Хару.