Монарх (СИ) - Сорокин Александр Сергеевич

Блатной подсел рядом и плеснул себе вермута.

- А меня возьмёшь?

Я окинул его оценивающим взглядом.

- Посмотрим на твое поведение...

- Ты тут знатно навел шороху, парень. - Добавляя в бокал апельсиновый сок, хмыкнул Седой. - Мне теперь крышка, и деваться некуда.

- Пытаешься меня разжалобить?

- Скорей, обрести взаимопонимание.

- Очень любезно с твоей стороны... - Процедил я. - Радует, что ты учишься на своих ошибках и больше не пытаешься меня пристрелить.

Седой засмеялся... Обычно так смеются смертники перед казнью.

- Это бессмысленно. Это я уже понял! Зачем ты пришёл? Снова нас грабить будешь?

- Нет. Надоело. Я пришел сделать предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

- И что за предложение?

- Служи мне.

- А что взамен?

- Город. Его ночные улицы. Власть и почёт. Только предупреждаю... Грабить и бить невинных не позволю. Сгною.

- Обижаешь, парень! - Ухмыльнулся Седой. - Зачем мне грабить и кого-то бить, если весь город будет подо мной?!

- Логично. Но для тебя я отныне не парень, а Глеб Юрьевич. Усёк?

- Усёк, Глеб Юрьевич! Только вот к нам сейчас придут гости. И это люди Горбатого. Я им не заплатил дань, скажем так. Поможешь разобраться с ними?

- Помогу. Но сперва ты принесешь мне клятву верности.

- Как высокопарно!

- Клянись!!!

- Ладно-ладно! - Развел руки Седой в примирительном жесте. - Клянусь служить тебе, Глеб Юрьевич, верой и правдой, покуда смерть не разлучит нас!

"Приказ! Печать Монарха! Цель - Седой!"

Блатного выгнуло дугой, он рухнул на пол, пролив на себя весь вермут, и судорожно захлопал губами. Сейчас он словил сердечный приступ в миниатюре. Моя власть просочилась в его кровь и окутала сердце. Теперь мне стоит только захотеть, и он умрет.

- Ч-что это было?! - Немного придя в себя, выдохнул Седой. Он поднялся на ноги и облокотился о барную стойку.

- Печать раба. Теперь ты принадлежишь мне.

- Раба?!

- Да ты не переживай… - Я не удержался от поганой улыбки. - Я хороший и щедрый хозяин.

Седой хотел было выругаться, но на полуслове его нагло прервал протяжный скрип дверей. В бар, судя по всему, ввалились люди Горбатого, и настроены они были недружелюбно.

- Седой! Как дела с деньгами? - Спросил здоровенный детина. - Горбатый уже ножи точит. Хочет лично тебе пальчики обкорнать! Ха-ха!

- А этот Горбатый - смелый парень, раз разевает пасть на моих людей! – Добавив хрипотцы в голос и не оборачиваясь, сказал я.

- Это что за сопляк с манией величия? Залетный? Седой, ты дурью торговать стал?! – Спросил незнакомец.

- Уважаемый Александр Николаевич передал управление делами в мои руки. Можете называть меня кризис-менеджером высочайшего класса. - Я наконец повернулся к людям Горбатого. - Итак, какие у вас вопросы?

- А ты смешной, шкет. Кризис-менеджер, ха-ха! То же мне... Твой Александр Николаевич должен много денег уважаемому человеку, но по какой-то причине долг не выплачивает. За твои неуважительные высказывания долг вырос.

- Понятно. И когда наступает крайний срок оплаты?

- Сейчас! Ха-ха. Или придется производить конфискацию по нашему особому тарифу!

- Ясно. Ну ведите к вашему, как его там, Горбатому? Долг будем выплачивать. С процентами, разумеется! - Я хищно улыбнулся.

***

Меня с Седым посадили в презентабельную машину, и мы помчались по улицам Москвы. Огни ночного города красочно сверкали, сопровождая наш путь. Заехав на территорию презентабельного бизнес-центра в сердце второй столицы, машины остановились напротив черного входа.

- Выходим, господа.

Территория вокруг обрамлялась парковой зоной с хвойными деревьями и зеленым газоном. В нескольких обрамленных диким камнем прудах плавали золотые рыбки. На входе в здание нас встретил вооруженный мужчина в черном костюме. Он молча кивнул нам и открыл дверь.

Мы зашли в лифт всей толпой, и кто-то нажал на кнопку последнего этажа. Мне это понравилось, так как я любил высоту.

Оказавшись наверху, я тут же отметил, что данный этаж не был рассчитан на сторонних посетителей. Убранство помещения было обставлено так, что здесь мог жить какой-нибудь граф, страдающий безвкусицей. Картины в позолоченных рамах, ворсистые ковры на полу, аляповатые люстры и не вписывающаяся в этот интерьер лепнина — всё это кричало о роскоши. Для колорита не хватало только витража на окнах!

Подмигнув Седому, я тут же проследовал к панорамному окну и бросил взгляд на город. Москва была как на ладони!

- Александр Николаевич, друг мой дорогой, давно не виделись, присаживайся. - Зазвучал уверенный низкий голос. - А это кто еще с тобой? Ладно, не важно. Пусть ждет в сторонке, пока взрослые дяди общаются. – Горбатый оказался невысоким коренастым человеком, чем-то похожим на гнома из сказок, но давно сломанный нос и отсутствие растительности на лице портили этот почти сформированный образ.

Я не обратил внимания на его шпильку и продолжил смотреть на город. До небоскребов моего мира местные дома, конечно, не дотягивали. но вид был все равно отличный!

- Я без денег. - Краем уха услышал я подавленный голос Седого.

- Как без денег, падаль ты старая?! - Любезность Горбатого как рукой смело. - А зачем ты сюда приперся тогда? Чтобы я лично отрезал тебе лишние пальцы? Это я с удовольствием. Ребята, быстро несите сюда инструменты!

- Уважаемый, кому вы там отрезать что-то собрались? - Наконец-то подал голос я.

Авторитет поднял на меня свои красные поросячьи глазки и злобно сощурился:

- Кто тебе слово дал, сопляк? В окошко смотри, а не то присоединишься к старому пню...

- Этот, как вы выразились, старый пень - мой человек. Я за него отвечаю, а он - передо мной. Сейчас же я вижу ситуацию, где вы собираетесь испортить мое имущество.

- Парень, ты бредишь?

- Чем промышляет данный человек? - Игнорируя Горбатого, обратился я к Седому.

- Наркотики и проституция. Бизнес-центр — это так… Для отмывания денег.

- Седой, а ты берега не попутал!? Какого хрена ты рассказываешь залетному про мои дела?! - Заорал Горбатый и щелкнул пальцами своей свите. - Парни, вышвырните его отсюда, чтоб костей не осталось!

- Ненавижу таких отбросов… - В моем голосе зазвенел металл. - Ты не несешь пользы для общества. Мой приговор тебе – смерть!

“Приказ: Усиление тела”.

В кровь хлынула ударная доза адреналина, суставы стали более пластичными, мышцы уплотнились, мышление ускорилось. Сердце стало прокачивать кровь с невероятной скоростью. Со всех сторон приближались бойцы с оружием в руках, направленных в мою сторону. Что ж, повеселимся!

Ближайший здоровяк решил взять меня живьем и протянул ко мне свои огромные волосатые лапы, пытаясь схватить меня за рукава. Резким круговым движением я перехватил его руку и беспощадно сломал ее о свое колено. Минус один. Крик боли разнесся по залу... Кто-то из братков вздрогнул, и раздался выстрел.

Я схватил орущего мужика за шею и выставил его покалеченное тело перед собой, прикрываясь им от свистящих пуль. Гады даже не перестали палить со всех пушек. На своего товарища им было певать. Кое-как я достал из кобуры своего «щита» пистолет и двинулся прямо на врагов, попутно пустив две пули в головы тем, кто остался за спиной. В какой-то миг, напитав свои руки невероятной силой, я швырнул свою ношу под ноги нескольким противникам. Они рухнули, словно кегли, а я выбил страйк. Пули вновь засвистели над головой, и я кувырком ушел с линии огня, оказавшись за толстым диваном.

Врагов было еще много, а время утекало. Тело уже начинало сбоить. Меня обходили с двух сторон, и капкан должен был вот-вот схлопнуться. Так дело не пойдет: шальная пуля прошьет меня насквозь, пискнуть не успею. Я создал плетение огненного щита и удовлетворенно хмыкнул. Проверив магазин с патронами, я немного успокоился. Пуль хватит на всех! С этими мыслями я выпрыгнул из-за дивана и в полете сделал несколько метких выстрелов. Головорезы Горбатого рухнули на пол безжизненными куклами. У каждого из них чернело маленькое отверстие во лбу.