Аркаим (СИ) - Лопатин Георгий

Оно вроде, как и не сильно страшно. Если подумать, даже в чем-то хорошо, можно будет посидеть в тени Мани, что займется всеми делами.

«Но это только до тех пор, пока у них не появится ребенок, точнее сын», — подумал он.

— Тогда я могу внезапно скончаться… Мани достаточно тщеславен и захочет, чтобы именно его сын стал в итоге правителем… Да и сам он вряд ли откажется от возможности объявить себя царем и тут я тоже буду сильно мешать.

«Так что мне надо быстрее вставать на ноги во всех смыслах этого слова», — с легкой панической ноткой билась в его голове мысль.

Вот он и заставлял себя разрабатывать ноги до седьмого пота.

Шаг… еще шаг…

Разговаривать на эту тему с матерью Махавир даже не пытался. Умная-то она умная, но, чувствам не прикажешь, когда гормоны начинают бурлить, мозги отказывают. Сколько было таких историй в покинутом им времени? Диких и невозможных в своей ужасающей сути, когда мать по факту предавала своего ребенка, вставая на сторону любовника, закрывая глаза на то, что этот любовник творил с ее ребенком, бил ли, домогался ли…

Любовь зла. Даже жестока.

Есть ли там любовь Бханумати к Мани?

Так сразу и не скажешь. Оба на людях шифровались. Сам Махавир, погруженный в себя, ничего бы не понял и не заподозрил до самого последнего момента, если бы не проскользнувшее к нему со стороны Мани излишнее панибратство в общении.

Он вспомнил подарок, если можно так выразиться, что преподнес ему Мани после одного их походов.

— Вот аниш, смотри какую деву я тебе нашел! — сказал он и вытолкнул вперед девицу с черными как смоль волосами среднеазиатской внешности.

И видимо, чтобы юнец впечатлился по полной, сорвав с нее одежду, добавил:

— Посмотри какие бедра, а какая грудь!

С этими словами Мани шлепнул пленницу по заднице, а потом схватил за упругую сиську и с силой сжал.

Что же, следовало признать, посмотреть там определенно было на что. Четвертый номер и это в тринадцать-пятнадцать лет.

— И не абы кого дарю, а дочку вождя! — засмеялся Мани, так что Махавир даже заподозрил, что тот находится под веществами.

«Наверняка какую-то трофейную бормотуху употребил, вот его и заносит», — подумал он тогда.

— Будет тебя ублажать! А то ведь наверняка мучаешься особенно по утрам! Ха-ха!

Именно в этот момент Махавир заподозрил неладное.

Поведение Мани было слишком фамильярным. Просто через край.

Это, как если бы его заместитель в строительной фирме, что всегда обращался к нему подчеркнуто вежливо по имени-отчеству, вдруг, в край забывшись, назвал бы его по прозвищу и похлопал по плечу, дескать, хороший ты начальник. Пусть он старше возрастом и даже опытнее в деле, но статус есть статус, прораб и владелец фирмы — разные ступени социальной лестницы и даже будучи пьяным, переходить границу не рекомендуется.

А с социальным положением в эти времена все непросто. Они еще не закостенели, ты можешь как упасть, так и вознестись волей случая на самый верх, но все же формальные правила обращения уже установились и нарушать их не стоило.

Конечно, такое отношение можно много чем объяснить, те же военные успехи вскружили голову — поймал звезду. Просто прорезалось пренебрежение к калечному, но Махавир насторожился.

«И даже если нет, даже если мать все поймет правильно и решит оттолкнуть от себя Мани, не приведет ли это к преждевременной… детонации?» — размышлял Махавир.

— Так что пусть пока все идет так как идет…

«Только интересно, зачем он мне эту девку приволок? — размышлял он. Чтобы я на нее отвлекся и точно ничего не заметил или же… чтобы она меня прирезала?»

Девка в этом плане действительно казалась тем еще зверьком, настоящая дикарка, так что ни о каком ублажении речь идти не могла и ее по требованию Махавира отправили на чистку рыбы. Будь он действительно юнцом, то может и воспользовался бы подарком по прямому назначению принудив силой, а так… всегда презирал насильников и становиться таковым сам не собирался. Хотя вопрос конечно назрел и перезрел…

Поведение Мани по отношению к Махавиру вернулось в норму, и он делал вид, что ничего не произошло, но при этом старался лишний раз на глаза не попадаться, что подтверждало версию употребления какой-то бурды, изменяющей состояние сознания, отчего и произошло раскрытие истинного отношения его к царю.

«Хороший ты мужик Мани, но решил взлететь не по чину… Но ладно бы это, так ты решил меня отправить еще выше — в небеса, на свидание к самому Ахарамузде», — подумал Махавир.

* * *

В конце января, когда пришел срок к выступлению «медной команды», Махавир устроил настоящую истерику, выказывая свое желание поучаствовать в этой жизненноважной для аркаимцев операции.

— Я должен туда поехать! Я мужчина и воин!

— Но сын мой… — пыталась убедить его остаться Бханумати. — Ты еще недостаточно поправился…

— Я уже могу ходить и могу править колесницей! — включил Махавир закусившего удила юнца, жаждущего доказать, что он воин и добытчик.

Так-то по-хорошему Бханумати была права, он действительно еще был не готов, да и желания особого не было тащиться за две сотни километров, чтобы потом мерзнуть, но вопрос с Мани требовалось решать. Вот возникло у него стойкое ощущение, что по приезду Мани, добыв медь, получит достаточно социально-политических очков для легемитизации прямого захвата власти.

«И хорошо если меня оставят на позиции верховного жреца, — думал он. — Но это в лучшем случае. И то, непонятно сколь долго я в таком статусе протяну. На месте Мани я бы зачистил конкурента до конца зимы устроив несчастный случай…»

— Это приказ!

В общем наистерил.

«Даже если ничего не получится, то собью активы Мани, добыча меди будет формально моим успехом, — подумал Махавир. — Хотя, конечно, тут все очень на тоненького…»

Но хоть он и утверждал, что способен управлять колесницей, особенно если устроить сидушку, дабы не стоять все время поездки, но предпочел все же поехать в качестве обычного пассажира на буере.

Буерники наработали опыт перевозя рыбу от Урала по льду. Рыбная ловля не только не прекратилась с установлением ледового покрова на реке, но и увеличила свой размах за счет плетения новых сетей. Трудоемкость конечно возросла, приходилось долбить лед утром и вечером, выбивая небольшую прорубь, чтобы проверить сеть, но оно того стоило ибо добыча всегда радовала глаз поимкой огромных рыбин многие десятки килограммов весом.

Что до коньков — самого дорогого и необходимого элемента буера, то чтобы набрать достаточно бронзы, пришлось, что называется пройти с протянутой рукой. Провели сбор украшений. Их у женщин оказывается имелось в немалом количестве, у кого ожерелье, у кого браслет… Бханумати тут подала личный пример, ну и внесла самый большой вклад. В итоге хватило на отливку коньковых лезвий для двух десятков «грузовых» буеров.

И сейчас они разогнавшись до пятидесяти-шестидесяти километров в час, скользили по льду Урала. Все было поставлено на скорость работы.

— Почему мы там не закрепились? — спрашивал Махавир у Рагху. — Это ведь медь, крайне нужный металл даже сам по себе. И странно, что мы в прежние времена не взяли это место под свою власть.

— Не все так просто, аниш… Чтобы там закрепиться, нужно постоянно жить на том месте.

— И в чем проблема?

— Там сразу несколько проблем, аниш… Там не очень хорошая земля для выпаса скота, более каменистая и трава растет плохо. Кроме того она быстрее выгорает… по крайней мере так было во времена моей молодости. Не зря же наши предки предпочти откочевать на север с высокой и сочной травой. Сейчас дождей стало больше, может и трава зеленая все лето…

— Да даже если и сейчас так же, что мешало поставить общий город и просто поставлять продовольствие в обмен на медь?

— Общий город? — удивился Рагху.

— Ну да, не родовой город, а общий, каким сейчас стал Аркаим, и каждый род выставлял бы некоторое количество работников для добычи, воинов для защиты и продовольствие.