Саламандра (СИ) - "полевка"

Лекс улыбнулся своим мыслям и сел на сундук. Гильдия стекольщиков — это прекрасно. Но вскоре он расскажет секрет изготовления зеркал и окраски стекла всевозможными пигментами. А потом этот мир получит от него глазурь и эмаль. Венцом стекловарения станет хрустальное стекло и изготовление линз. Подзорные трубы совершат еще один переворот в умах людей, но лично он, похоже, нашел себе занятие по душе. Изготовить легендарный меч и остаться непревзойдённым оружейником в памяти этого народа. Вроде как Леонардо да Винчи, тот тоже описывал и подводную лодку, и планер, и даже винтокрыл. Может, когда-нибудь его именем назовут пиццу? Может, самому изобрести пиццу и назвать ее своим именем? А что? Заходишь такой в таверну и говоришь: «а подайте мне большого лекса на тонком корже с двойным сыром и колбасками!»

Живот заурчал, напоминая, что обедал он впопыхах, а от ужина сам отказался… но рыжик не торопился на кухню, было приятно сидеть на сундуке, дрыгать ножками и предаваться мечтам о славе и памяти благодарных потомков… Но от приятных мыслей его отвлек рев ящера где-то на улице. Следом послышался топот ног и в дверях теплой комнаты появился лохматый Сканд.

— Сахарочек! — заорало полуголое чудовище и сграбастало рыжика, — сахарочек, я так испугался, что потерял тебя! Почему ты удрал от меня? Я так переволновался, когда понял, что тебя нет рядом! Хорошо, что Шу взял след и привел меня домой!

— Я обиделся! — заявил рыжик, сложил руки на груди и надул губы, — ты мало того, что прилюдно тискал меня, как комедиант в ожидании того, что ему кинут пару медяков за усердие. Так ты после совершенно забыл обо мне! Да меня в толпе чуть не затоптали! Хорошо, что монахи оказались рядом и защитили меня. А потом Тиро вывел меня из того хаоса и сопроводил домой, а чем занимался в это время ты? Ты — который обещал заботиться и защищать меня всегда и ото всех? Развлекался? А если бы меня затоптали насмерть? Как ты посмотрел бы мне в глаза? А хотя, чего смотреть в глаза затоптанному и брошенному, никому не нужному трупу?

— Прости меня… — Сканд опустился на колени и обнял ноги обиженного мужа, — прости, я действительно увлекся и позабыл обо всем. Я виноват, скажи, как я могу искупить свою вину? Только скажи, чего ты хочешь…

— Ты знаешь, чего я хочу… — мурлыкнул рыжик и погладил амбала по вдруг побледневшей щеке.

— Хорошо, — Сканд сглотнул и отвел глаза, — я понимаю, что виноват, делай, что хочешь, я согласен…

— О Боги! Какие жертвы! — Лекс взмахнул руками и вскочил с сундука, — спасибо, не надо. Я не насильник, и это не наказание! Или ты, когда со мной… считаешь, что ты таким образом наказываешь меня? — отшатнулся в ужасе рыжик.

— Нет! — Сканд резко схватил мужа за руки, — нет, это не наказание! Это я так пытаюсь показать тебе, как сильно я тебя люблю! — Сканд прижал к себе растерянного Лекса, — я не знаю таких слов, чтобы объяснить тебе, что я чувствую, когда вижу тебя! Да и слов таких нет! Как мне показать, как сильно я люблю тебя? Когда я вижу тебя, у меня в животе прямо пусто становится, а стоит тебе на меня посмотреть, так сердце, кажется, просто выпрыгнет тебе навстречу! А когда ты вот такой несчастный сидишь здесь, то в груди прямо больно, будто ребра ломаются. Я все, что угодно, сделаю, лишь бы ты улыбался!

— Мой хороший, — Лекс прижал к себе голову Сканда и тот, довольный, засопел ему в живот, а его руки как бы сами по себе скользнули по ногам Лекса и остановились на его полупопиях.

— Пожалуй, с очередным доказательством твоей любви ко мне надо подождать. У меня в голове слишком много мыслей, чтобы я мог беззаботно предаваться этим играм. Ты уже ужинал?

— Нет… — в очередной раз мурлыкнул муж и плавно встал с пола, одновременно поднимая рыжика на руки, — мне утром хозяин «Сломанного меча» сказал, что специально для тебя достали мелких лакриц откуда-то с побережья и постоянно меняют им воду, чтобы они были свежими к твоему приходу, их пожарят для тебя, как ты любишь. Они сегодня как раз новую бочку со свежесваренным пивом открывают. Хочешь, сходим? Ты заодно мысли успокоишь?

— Пошли, — Лекс задрыгал ногами, пытаясь спуститься, — только я проверю, как там Броззи и ребята, и можно пойти пивка выпить. А жареные лакрицы — это вообще объедение! А ты оденься наконец, а то бегаешь полуголым, людей пугаешь!

Сканд, довольный, что его так легко простили, помчался в купальню, следом за ним побежали слуги, чтобы помочь хозяину помыться и заодно принести ему свежую одежду. Лекс тем временем сообщил Тиро, что они сходят в город пива попить, и после этого подошел к Броззи и ученикам проверить, все ли в порядке. Мэл стоял на мехах и считал, Крин и Пин, не выдержав ожидания, затаскивали в помещение с новым горном все инструменты и коробочки с красителями. Всякого добра собралось уже прилично. Там были и ступки, чтобы перетирать ингредиенты, и мерные стаканы, и подносы, как формы для будущих зеркал. И, конечно же, тигли, щипцы, небольшие молоты и всевозможные ложки и мешалки. В помещение заодно затащили и мешки с углем, песком, известью и с мелкодробленым камнем. Они были не нужны для стекловарения, но Лекс пока не торопился от них избавляться. В крайнем случае, на них достаточно удобно сидеть. Вместо наковальни в мастерской поставили большой деревянный стол, поверхность которого накрыли листом меди. Теперь кузня выглядела, как обычная кузня, а не мастерская стекольщика.

Сканд появился во дворе помытый, в чистой тунике и тщательно расчесанный. На его плече лежал палантин, заправленный под пояс, и на поясе ожидаемо висел новый клинок. Похоже, Сканд, как все дети, не торопился расставаться с новой игрушкой. Он принес Лексу палантин и пару браслетов. Лекс только фыркнул, но без возражений нацепил их на запястья, в конце концов, прежний хозяин этого тела очень любил украшения. Пререкаться из-за безделушек не хотелось, но вот от паланкина Лекс отказался весьма категорично. Хотелось пройтись ногами, на ходу хорошо думалось, и может, решение всех проблем найдется по дороге в таверну…

Сканд не брал воинов для сопровождения, посчитав, что его одного для охраны мужа будет вполне достаточно, но за воротами за ними увязалась пара монахов, и теперь Сканд промолчал, не желая начинать ссору из-за излишней опеки. Тем более, что сегодня днем именно монахи реально защищали рыжика вместо него…

На улице уже стемнело, но в городе жизнь и не думала замирать. Народу ходило не меньше, чем днем, с той лишь разницей, что перед паланкинами бежали рабы с фонарями, да и многие обеспеченные люди сопровождались такими фонарщиками. Сканд взял мужа за руку и широким шагом пошел по той же дороге, что и Лекс сегодня днем.

Таверна освещалась у входа факелами, и в окнах верхних этажей было светло и шумно из-за больших компаний. Слышались музыка и громкий смех. В этот раз они зашли внутрь большого зала первого этажа, а не спустились вниз, как в прошлый раз. Таверна на первом этаже была скорее приличным рестораном. По крайней мере, люди были красиво одетыми, а столы накрыты белыми скатертями. В углу на возвышении сидели музыканты и играли что-то нежное, но мелодичное. Лекс довольно улыбнулся, ну прям, как в прежней жизни. Только вот вместо официантов здесь ходили рабы, у которых из одежды были кожаные ошейники и тонкие набедренные повязки.

Монахи остались на улице, а к Сканду с рыжиком сразу бросился крупный мужчина, по внешнему виду бывший воин. Он усадил гостей за центральный стол и, подобострастно кланяясь, уверил, что «сейчас все будет». И правда, почти сразу на стол стали подносить тарелки с различными закусками. Вся еда была порезана на небольшие кусочки, чтобы было удобно есть руками. Там были и колбаски, и мясо, и фаршированные овощи, и кальмарчики, и, на удивление, куски рыбы. Когда, казалось, на столе уже не было места, принесли большое блюдо с жареными лакрицами и поставили напротив Лекса. Рыжик, урча, придвинул его к себе ближе и сразу вцепился в лакомство двумя руками.

Сканд довольно рассмеялся и придвинул ему еще и большой бокал пива. Пиво было светлым и легким, и под жареные лакрицы пошло просто на "ура". Сканд пил пиво, таскал куски с разных тарелок и рассказывал рыжику о старом городе. Там уже появились первые шаланды и шлюпы, которые купили и перегнали местные жители, и теперь все занимаются тем, что мародерствуют на затопленных судах. Теперь все рыбаки стали ныряльщиками за сокровищами. На каждом корабле были сундуки с добром или просто ценные вещи команды.