Я остановился в двух метрах от них, скрестив руки на груди.
– Что вы делаете? – спросил я холодно.
Студенты вздрогнули, обернулись и замерли, увидев меня.
Парень с отвёрткой побледнел так, что я подумал, он сейчас упадёт в обморок. Девушка с планшетом прижала его к груди, как щит. Третий студент просто стоял, открыв рот.
Ректор бросился вперёд.
– Господин, простите! Они не хотели мешать! Сейчас я…
– Тихо, – сказал я, не отрывая взгляда от студентов. – Я спросил: что вы делаете?
Парень с отвёрткой сглотнул, заставил себя заговорить:
– М‑мы… пытаемся стабилизировать поток маны в артефакте микроклимата, Л‑Лорд‑Протектор. Он барахлит уже полгода, и…
– Покажи, – сказал я.
Парень моргнул.
– Ч‑что?
– Покажи артефакт.
Он судорожно кивнул, отступил в сторону, освобождая доступ.
Я подошёл ближе, посмотрел на артефакт.
Старая модель, выпускается в этом мире уже лет двадцать без серьезных изменений, – тут же сообщила мне по мыслесвязи невидимая Фея.
Корпус потёртый, руны местами стёрты. Панель управления открыта, внутри – путаница проводов, кристаллов маны и рунических пластин.
Артефакт продолжал гудеть и искрить.
– Вы пытаетесь стабилизировать поток, регулируя клапан, – сказал я, указывая на одну из пластин. – Глупо.
Студенты переглянулись.
– Вы боретесь со следствием, а не с причиной, – продолжил я. – Ваша проблема не в клапане, а в частоте рун. Поток не должен бить в клапан, он должен вливаться.
Я повернулся к парню с отвёрткой.
– Ты. Синхронизируй руну Подачи с руной Приёма. Коэффициент 0.84.
Парень стоял, не двигаясь, глядя на меня с шоком.
– Я… я не…
– Делай, – сказал я холодно.
Он судорожно кивнул, наклонился над панелью, начал дрожащими руками вводить параметры на маленьком интерфейсе.
Я стоял рядом, наблюдая.
– Частоту выставляй через центральный кристалл, а не через периферийные, – добавил я. – Иначе дисбаланс останется.
Парень быстро перенастроил, ввёл новые значения. Гудение артефакта изменилось, оно стало тише и ровнее, а потом искры прекратились. Артефакт вспыхнул ровным, мягким голубоватым светом. Панель управления показала стабильные параметры.
Студенты стояли, глядя на артефакт с открытыми ртами.
Ректор смотрел на меня с благоговением.
– Вы… вы только что за десять секунд решили проблему, над которой они бились полгода…
Я посмотрел на артефакт, потом на студентов.
– Эта модель слишком старая, – сказал я. – Руны стёрты и калибровка сбита. Вы пытались починить то, что нужно было списать пять лет назад.
Я повернулся к Ректору.
– Они не должны работать с такими артефактами. Это уровень мастеров с десятилетним опытом. Вы ставите перед студентами невыполнимые задачи.
Ректор сжал кулаки, и на лице появилось выражение боли и стыда.
– У нас нет другого оборудования, – сказал он тихо. – Дети учатся, ремонтируя артефакты нашего техникума. Старые и барахлящие. А все потому, что новые нам не по карману. Вы не понимаете, насколько сложно…
Он замолчал, опустил голову.
– Простите. Я не должен был это говорить.
Я посмотрел на него молча. Потом на студентов – они стояли с опущенными головами, понимая, что их учат на хламе.
Они работают с тем, что есть и пытаются научиться, несмотря на старое оборудование. Похвально.
Я развернулся, пошёл к выходу из оранжереи.
Ректор бросился за мной.
– Господин, простите! Я не хотел…
Я остановился у двери, повернулся к нему.
– Ваше оборудование – мусор, – сказал я. – Но ваши ботаники… они неплохи. Их подход к стабилизации «Лунной Глицинии» – элегантен.
Ректор замер, не понимая.
Я посмотрел на него.
– Фея, – она тут же появилась передо мной, вызвав у ректора шок. – Выдели им финансирование. Грант от «Ворон Групп» на «Разработку новой флоры» и добавь бюджет на обновление учебных артефактов. Пусть студенты учатся на нормальном оборудовании, а не на хламе.
Голос Феи прозвучал мгновенно:
– Какой размер гранта?
– Достаточный. Пусть расширят оранжерею и купят нормальное оборудование.
– Поняла. Формирую документы.
Я повернулся к Ректору, который стоял, не веря своим ушам.
– Продолжайте работать с растениями, – сказал я. – Если сможете вывести что‑то новое – пишите.
Ректор открыл рот, но слов не нашёл. Потом он резко кивнул.
– Я… мы… спасибо, Лорд‑Протектор! Мы не подведём!
Я уже шёл к выходу. Глеб поднял горшок с «Лунной Глицинией» и последовал за мной.
* * *
Кабинет Ректора Лисицкого. Через час после визита Кассиана.
Анатолий Петрович сидел за своим столом, уставившись на планшет круглыми глазам. Он не мог поверить цифрам перед собой.
Входящий перевод от: «Ворон Групп». Сумма: 8 500 000 кредитов. Назначение: Грант на развитие оранжереи и обновление учебного оборудования РМТ.
Восемь с половиной миллионов.
Восемь. С. Половиной. Миллионов.
Анатолий Петрович закрыл глаза, потом открыл снова. Цифры не изменились. Они были реальными.
Он откинулся на спинку кресла, и внезапно почувствовал, как по щекам текут слёзы.
Мы спасены. Техникум спасён.
Мы сможем купить новое оборудование и расширить оранжерею. Нанять хороших преподавателей и дать детям нормальное образование.
Он закрыл лицо руками, плечи задрожали.
Спасибо. Спасибо вам, Лорд‑Протектор!
Дверь кабинета распахнулась. Вошла Вера Ивановна, секретарь, с сияющим лицом.
– Анатолий Петрович! Вы видели⁈ Перевод! Восемь с воловиной миллионов! Мы…
– Вижу, Вера Ивановна, – Анатолий Петрович вытер глаза, улыбнулся. – Вижу. Мы спасены.
Вера Ивановна подошла, обняла его за плечи.
– Вы молодец. Вы смогли и спасли техникум.
Анатолий Петрович кивнул, не в силах говорить. Он смотрел на фотографию студентов на столе.
Теперь у вас будет будущее.
В этот момент планшет завибрировал. На экране высветилось уведомление:
Входящий вызов: Гужевой Михаил Петрович (личный канал).
Анатолий Петрович замер.
Гужевой. Мэр.
Улыбка медленно сползла с его лица.
Вера Ивановна нахмурилась.
– Гужевой? Сейчас?
Анатолий Петрович медленно взял планшет, посмотрел на экран. Личный, защищённый канал – тот, который Зотов использовал для… приватных разговоров.
Анатолий Петрович выдохнул, нажал «Принять».
На экране появилось лицо мэра Михаила Петровича – крупное, красное от ярости. Глаза налиты кровью.
– ЛИСИЦКИЙ! – заорал Гужевой так громко, что динамик планшета задребезжал. – КАКОГО ХЕРА ТЫ ТВОРИШЬ⁈
Анатолий Петрович вздрогнул.
– Господин Мэр, я…
– ЗАТКНИСЬ! – Зотов ударил кулаком по столу на своей стороне. – ЭТО МОЙ ГОРОД! МОЙ ТЕХНИКУМ! КТО РАЗРЕШАЛ ТЕБЕ ПРИГЛАШАТЬ ЭТОГО… ЭТОГО КОЗЛА ВОРОНОВА⁈
Анатолий Петрович сжал планшет сильнее.
– Господин Мэр, техникум умирал! У нас не было денег! Я должен был…
– ТЫ ДОЛЖЕН БЫЛ СПРОСИТЬ МЕНЯ! – Гужевой наклонился ближе к камере, и Анатолий Петрович видел вены на его шее. – Ты решил сменить хозяина, крыса⁈ Думал, я не узнаю⁈ Думал, Воронов тебя защитит⁈
Анатолий Петрович побледнел.
– Я не… я просто пытался спасти техникум…
– СПАСТИ⁈ – Гужевой рассмеялся, но смех был злым. – Ты думаешь, после этого я позволю тебе зарабатывать и дальше на обучении этих бесполезных идиотов⁈ Ты думаешь, я буду спонсировать человека, который пригласил моего врага на мою территорию⁈
Анатолий Петрович замер.
– Зарабатывать? – повторил он тихо.
Гужевой прищурился.
– Что?
– Зарабатывать⁈ – голос Анатолия Петровича сорвался на крик. – ВЫ ДУМАЕТЕ, Я ТУТ ЗАРАБАТЫВАЮ⁈
Он встал, схватил планшет, поднёс его ближе к лицу.
– Я в отпуск с семьёй не помню когда в последний раз ездил! Моя жена меня из дома выгнать грозится! Дети на меня смотреть не хотят, потому что я работаю по шестнадцать часов в сутки, пытаясь удержать этот техникум на плаву!
