Кодекс Суперзлодея (СИ) - Шилов Сергей Евгеньевич

— Это что за зверь?

— Это когда все умные и способные сицилийцы получали предложение хорошей работы и карьеры в Риме. А на Сицилии оставались все среднего и ниже среднего уровня. А потом случилась война, эмиграция и возникновение сицилийской мафии в Америке. Там произошла обратная ситуация. Любимым развлечением американцев того времени был расизм, и итальянцы хлебнули его наравне со всеми понаехавшими. В итоге они объединились в любимое национальное сообщество — мафию. Вот только в новой стране уже никто не проводил над ними отрицательной селекции, наоборот, всем способным людям в то время некуда было идти, кроме как в Семью. И вот мы имеем, то, что имеем.

Кирпич согласно сплюнул в землю, куда были воткнуты три наших лопаты. Думаю, именно кратное нашей тройке количество лопат и не вызывало у прибывших мафиози вопросов, относительно моей персоны. Я остался в плаще и шляпе, убрав все следы аурной маски. Мои новые знакомые были одеты менее броско, но, судя по ощущениям в ауре, меня просто приняли за их бригадира. Из-за полагающейся мне лопаты, не слишком большого в иерархии братства, так что ко мне никто поздороваться не подходил. А закрывающие небо тучи и время от времени начинающий моросить дождь, делали мой наряд менее экстравагантным.

Среди мафиози тоже было довольно много в тёмных плащах. Причём вся их охрана щеголяла в них, поверх уже привычных мне костюмов. Ну, будет легче различать, кто есть кто. Сворачиваю ауру и разделяю её на сотню тонких, как нитки щупалец. Их тут примерно сотня и есть, но до всех не дотягиваюсь. Проникаю в головы к ближайшим охранникам, тем, что начали курсировать по кладбищу между основным столпотворением мафиози и нашей тройкой.

У этих ребят уже было что-то вроде ментальной защиты. Я, признаться, за ночь уже привык к обществу людей, в чей разум можно беспрепятственно проникнуть, благодаря дури и проявленному интересу к моим словам. Вернее, к рассказываемым мной историям из прошлого, о которых данные аборигены этого мира не имели никакого понятия. Хоть в Японии, да и в Нью-Токио большая часть граждан обладала высшим образованием, но к негражданам это не относилось.

За прошедшую ночь и утро я познакомился с двумя десятками новых арийцев, нёсших охрану кладбища их банды. И я же убедил их, что на похоронах у мафиози будет полно своей охраны, и если они тоже заступят в караул, то, во-первых, две охранные не связанные друг с другом структуры будут только мешать проводимому мероприятию. А во-вторых, если они, как им и сказали, будут охранять снаружи, то это поставит их, а значит, и их идеологию в подчинённое положение к сицилийцам, которых даже итальянцы не уважали. А это показатель, объяснял я укуренным гастарбайтерам с татуировками свастик. Ведь Гитлер совершенно не уважал итальянцев, говоря, что они могут только капитулировать. А что уж тогда говорить об этих сицилийцах? Со мной довольно быстро согласились, и большинство единогласно послали мафию в эротическое путешествие. Но местным сторожам всё-таки пришлось присутствовать, а я составил им компанию.

Да, с внешней охраной я разобрался, но внутренняя бдела. И хоть взять их под контроль я пока не мог, но отлично чувствовал их эмоции и заодно направление внимания. Оно в основном было направлено в сторону границы кладбища, а я стоял в условно слепой зоне. Условно, потому что краем глаза за нами всё-таки следили. И вот когда на меня никто не смотрел, я немного преобразовал плащ в фасон, принятый у охраны, развеял шляпу и с уверенным видом направился ближе к толпе сицилийцев.

Плащ и шляпу я ещё утром оставил в доме сторожей, сформировав их аурные копии. Зачем? В любой более открытой одежде я сразу выделялся на фоне местных. Поэтому решил не заморачиваться, воображая татуировки, тем более что любовь современных арийцев к кожаным плащам широко известна.

Подойдя максимально близко, преобразовал плащ охранника в тёмно-серое полупальто, какое увидел у одного из гостей, и смешался с толпой. Тут половина гражданских, женщины разных возрастов и несколько молодых людей обоих полов. Эти меня не интересуют, хотя я прикрепляю свои нити ко всем. От них мне достаточно одного эмоционального фона и общего вектора внимания. Больше внимания уделяю руководству, так называемой главной семье в этом клане. Хоть их фото не удалось найти в соцсетях, но я узнаю их по движениям, взглядам и тому, с каким уважением к ним относятся гражданские и капитаны. Последних легко опознать по дорогим костюмам и фигурам бойцов.

Итак, тут человек тридцать — тридцать пять гражданских, восемь представителей старшей семьи, включая Злого Тони… совершенно непримечательной внешности мужик. Не толстый и не тощий, не высокий и не низкий. Костюм стандартно дорогой, но никакой ауры власти или величия от него не исходит. Единственное, чем он знаменит, это тягой к садизму и любовью к своим портретам. По слухам, на них Тони обладает и величием, и властью, и аурой. И судя по фото на сайте управляемой им школы авантюристов, где в холле висит его портрет в полном снаряжении разломных рыцарей, это так и есть.

Но до него мне сейчас не добраться. А жаль, хотел, прежде чем всё начнётся, передать ему привет от Ханы. Но с ним пара личных телохранителей, консильери и ещё пять капитанов, капо по мафиозному. Итого шестнадцать приоритетных целей. Плюс вокруг сорок пять охранников в ранге солдат.

На всех у меня осталось девять патронов в беретте, её прошлый хозяин взял на мою ликвидацию всего одну запасную обойму. Два револьвера того Молчуна и дополнительно короткоствольный револьвер Толстяка. Все шестизарядные, как это тут принято. К ним две дюжины запасных патронов, но без возможности быстрой перезарядки. Ускорители заряжания барабанов в Нью-Токио запрещены так же, как и револьверы с более чем шестью патронами. Не то чтобы мафиози слишком щепетильно следовали законам, но, когда нужно быстро и много стрелять, они предпочитали оружие с магазинами. Если и то и то незаконно, то зачем ограничивать себя? Я даже не знаю, почему один из киллеров, пошедших по мою душу, взял пятнадцатиразрядную беретту. Наверно, решил таким образом проявить уважение к моей маме? По его словам, он должен был её знать.

Сейчас это не важно. Итого у меня двадцать семь выстрелов. Причём только в беретте пули серебряные, в револьверах и в запасных к ним патронах пули в стальных оболочках и с мягким серебряным носом. При попадании в тело он сминается, серебро разрывает стальную оболочку, и та раскрывается, как цветок. Это хорошо против низкоуровневых монстров, да и против аурного доспеха должно работать за счёт повышенной останавливающей силы… теоретически. Хорошо, когда есть возможность получать знания на практике.

Злой Тони собирается начать толкать речь, и на кладбище опускается тишина, все готовы слушать… идеальный момент для привлечения внимания.

— Там Шутник! — ору я, показывая ему за спину и одновременно нажимая детонатор.

Три могилы озаряются светом светошумовых гранат, активирующих фейерверки. Их звуковая волна бьёт вверх, вместе с рёвом взлетающих ракет. Миг, и небо над толпой расцветает огнём взрывов.

Глава 12. Пингвины

Из-за блокировки плотной ауры в ушах я почти не слышал ни взрывов, ни криков, упавших на землю людей. Зато весьма поредевшая толпа, на ногах остались только мои цели, давала хороший обзор. В том числе и на размазывающийся по накрывшему нас силовому куполу, огненный дождь.

Восемь членов старшей семьи создали вокруг себя аурный доспех, причём у каждого был свой, визуально копируя рыцарские доспехи, но разных веков и народов. У Тони, кто бы сомневался, оказался шикарный максимилиановский доспех. Образ самого сложного, дорогого и прочного доспеха в истории чисто теоретически не должен был давать никакого буста прочности к защитной аурной оболочке, держащей видимость сего произведения военного искусства. Но чисто психологически, на создание подобной материальной иллюзии тратилось гораздо больше времени и сил, чем на стандартный доспех. Видимо, это подсознательная уверенность делала его процентов на двадцать прочнее.