Псих. Тихая жизнь курсанта (СИ) - Серебряков Дмитрий "Дмитрий Черкасов"

— Вольно, боец, — поморщившись от моего вопля, уныло протянул он, и обернувшись к остальным, дополнил: — Он у вас всегда такой громкий?

— А чего ты хотел? — хмыкнул в ответ Сенцов. — Дмитрий у нас отличник строевой и политической подготовки.

— Ага. А еще знатный тролль вышестоящего начальства, — хитро подмигнув мне, добавил от себя Самойлов.

— Так это он меня так подкалывает, что ли? — искренне удивился Цаплин, с подозрением покосившись в мою сторону.

— Никак нет, господин полковник! — бодро рявкнул я в ответ, не моргнув и глазом.

— Вот же засранец, — восхищенно поковырявшись в ухе мизинцем, буркнул Цаплин. — Ну, в общем, ты конечно молодец. Хвалю. Смекалка есть, но больше так не ори, а то обидеться могу.

— Так он же все по уставу делает, — улыбнувшись и присаживаясь в кресло, произнес Сенцов. — Или ты против устава? А, Сашка?

— Че? Сильно умный? — хмыкнул в ответ Цаплин.

— Ну вроде пока глупостей не совершал, — равнодушно пожал плечами Сенцов.

— Ладно. Все это лирика, — присаживаясь и хлопнув по ноге ладонью, вмешался Громов. — Лучше расскажи, как тебе заграница? Понравилось?

— Ну как сказать, — протянул полковник, полностью потеряв интерес к моей персоне. — Все красиво, чисто, культурно, но при этом дико скучно. Нет задора. О чем говорить! Они даже пить не умеют! Я там с одним местным в баре познакомился, так он уже на первой бутылке сдох и сполз под стол.

— Только не говори, что ты весь отпуск в баре просидел, — укоризненно покачал головой Сенцов.

— Ты что, даже в знаменитую Ибессу не съездил? — удивился Самойлов.

— Отчего же не съездил, съездил, — сокрушенно вздохнул полковник. — Вот только лучше бы я не ездил.

— Чего это⁈ — озвучил всеобщее удивление Вольнов, даже отвлекшись от своего чтива. — Когда я там был, то мне город понравился. Архитектура там на уровне, да и много хороших театров. Правда, больше всего мне понравилась опера. М-да-а-а… — с явным наслаждением вспоминая, протянул он. — Акустика там просто потрясающая.

— Данила, ты нашего Семеныча ни с кем не перепутал? — хмыкнул в ответ Самойлов. — Где он, а где искусство?

— А вот сейчас обидно было, — шутливо нахмурился Цаплин. — Я что же, по-твоему, и в театр не хожу, что ли?

— Ходишь, — согласно кивнул Самойлов и хитро добавил: — Когда Лида тебя туда затащит, тогда и ходишь. Вот только почему-то ты предпочитаешь смотреть спектакль, сидя в буфете театра и лакая коньяк литрами. Кстати, всегда хотел спросить. А почему коньяк? Тебе же водка больше нравится.

— Ты что, дремучий? — ни капли не обидевшись, наигранно возмутился Цаплин, после чего вдохновенно протянул, демонстративно постучав указательным пальцем по виску: — Это же теа-а-ат-р-р! Как там можно водку бухать?

— И не говори, — ошарашенно покачал головой Самойлов. — Согласен. Дурак я, как есть дурак.

В этот момент уже все остальные не выдержали и поддержали спектакль двух актеров громким смехом. Ну как все, я не смеялся, ибо смешного ничего не увидел.

— Ну так и почему тебе Ибесса не понравилась? — отсмеявшись, спросил Сенцов.

— Да как тебе сказать, — озадаченно почесал затылок полковник. — Город, конечно, хороший и красивый, но блин! Там же каждый второй житель пытается тебя развести на деньги как лоха. И главное, все такие хитрожопые, что хрен прицепишься. Вроде видишь, что тебя развели, но при этом так лихо, что сам понимаешь, не они виноваты, а ты лох. И это, честно говоря, напрягает.

— Ну да. Что есть, то есть, — улыбнулся Вольнов. — Жители там те еще хитрованы.

— Тебя что, на бабки смогли развести? — Громов изумленно уставился на полковника. — Главного хомяка среди армейских офицеров столицы? Да ну ладно. Не шутишь?

— Не то чтобы развели, — виновато потупился полковник. — Но несколько неприятных моментов было.

— Давай уже, колись. Кто там тебя смог так красиво зацепить? — хмыкнул заинтересованно Сенцов.

— Эх, — тяжело вздохнул Цаплин. — Ладно. Расскажу вам один случай. В общем, пока мои зависали в магазине, решил я пройтись сам и посмотреть на эту их самую известную улицу Иштар. Иду я, значит, по улице. Жара невыносимая. На улице никого. Явно все попрятались. Ну а я как дурак иду себе и тут понимаю, что мой смартфон сел. А спросить дорогу просто не у кого. К тому же там все эти переулки и проулки тесные и похожие друг на друга. В общем, вижу, стоит таксист метрах в пятидесяти от магазина, где я своих оставил. Я к нему. Мол, так и так, подскажите, как пройти на улицу Иштар? А он мне в ответ: «Да тут недалеко. Если хотите, могу подвезти». Ну я и думаю, а почему бы и нет? Спрашиваю: «Сколько?» А он в ответ, мол, можно по счетчику, ну или за полтинник довезу. Это по-нашему двадцатка получается. И черт же меня дернул сказать, что лучше по счетчику, — в этом месте его лицо приняло совсем уж печальное выражение. — Я же привык, что у нас по счетчику всегда чин-чинарем.

— Это ты явно погорячился, — понятливо хмыкнул Вольнов. — В общем, накрутил он тебе по самое не балуй?

— Да если бы только это, — тяжело вздохнул полковник. — В общем, сел я к нему в машину, и мы поехали. Причем вроде нормальный мужик. Много интересного про город рассказал и вообще собеседник оказался отличный. Одно плохо. Я когда увидел, как у него счетчик работает, так у меня чуть волосы на голове дыбом не встали. Прикиньте. Там тупо по секундам тикали ашаны. Одна секунда, один ашан. Жесть. Я в полном шоке спрашиваю, а вы там счетчик не подкрутили случайно? А он мне так спокойно. «Не-а. У нас с этим строго. Все по закону». И главное, лыбится, гад такой, довольно. Ну ладно, думаю. Черт с тобой. Будет мне уроком. В общем, повиляли мы по улицам туда-сюда и в итоге доехали до этой самой улицы Иштар. Заплатил я, значится, ему семьдесят ашанов и хотел было уже идти, как вдруг у меня в голове стрельнуло, — в этом месте Цаплин горестно вздохнул и молчаливо оглядел всех. — Я как бы на память не жалуюсь. И вот смотрю я такой и понимаю. Я лох. Причем в квадрате. Знаете, где он меня высадил? — В ответ ему были лишь недоуменные и явно ожидающие взоры. — На очень знакомой мне улице. И когда я говорю очень знакомой, то это в буквальном смысле. Но больше всего меня добило не это. Просто я уже начал себя успокаивать. Мол, все нормально. Здесь все улицы похожи, так что я, скорее всего, ошибся. Вот только именно в этот момент буквально в семидесяти метрах от меня из магазина вышли жена с дочкой. Вот здесь мне и поплохело. Оказывается, этот гад меня тупо на другом конце той же самой улицы высадил! — Искреннее возмущение так и сквозило в голосе и мимике полковника. — Повозил меня по улочкам, скотина, и высадил фактически там же, где и подобрал!

На этот раз даже я улыбнулся. А уж остальные так и вовсе покатывались от хохота. Сам же Цаплин грустно улыбался, глядя на наше веселье.

— Смешно вам? Да? А вот мне ни капли. Вот что мне стоило пойти не к таксисту, а в другую сторону? Я же фактически возле этой самой долбаной улицы и стоял! Сука.

— Сто метров за семьдесят ашанов, — ржа как конь, с трудом произнес Сенцов. — Ну ты, блин, и выдал! Ой, не могу!

— Пф. Смешно ему, — хмыкнул Цаплин. — У меня, можно сказать, горе приключилось, а они ржут аки кони. Ни капли в вас сострадания нет. А главное, я только тогда и понял его фразочки. Ну те, что он в самом начале сказал, когда я только садился в машину. Сидел такой, лыбился довольный и говорит: «Я смотрю, вы у нас впервые?», а я такой в ответ: «Да, впервые». А он мне: «Ну тогда вам у нас понравится». И лыбу давит довольную на всю свою наглую харю. Прикиньте? Вот же «шутник» нашелся.

— Ну ты не расстраивайся, — наигранно сочувствующим голосом произнес Вольнов, даже встав для этого и похлопав полковника по плечу, и уже явно не выдержав, сквозь смех добавил: — Зато город с хорошим гидом посмотрел. И главное, он же тебе ни разу не соврал. Он же тебе сразу сказал: «Здесь недалеко-о-о». Ха-ха-ха.

— Ага. Во всей его красоте и по льготному тарифу, — сквозь хохот дополнил Громов. — Ну, Семеныч, ну, выдал.