Секреты прошлого (СИ) - Солейн Анна

— Не говоря уже о том, что скоро рассвет. Его величество будет не рад узнать, что меня все еще нет в темнице.

— Не понимаю, почему ты так спокойна, — проворчал Сорин, и я почувствовала, что он сдвинулся с места и пошел вперед. Раздался скрип двери, и в нос ударил запах цветов, которыми были уставлены мои покои. — Он собирается казнить тебя в ближайшее время.

— О, он не станет. Кэтэлину это расстроит.

Сорин фыркнул.

— Ты правда считаешь, что Ариана волнует чье-то расстройство, кроме его собственного?

По звуку сбившихся шагов я поняла, что де Авен остановилась.

— Ты серьезно, ами? Тебе стоит открыть глаза.

— Что?

— Ничего. Клади Кэтэлину на кровать. И аккуратнее, чтобы ее голова не закружилась.

— Сам знаю. — Несмотря на то, что моя спина давно коснулась покрывала, Сорин не спешил меня отпускать.

— Сюда идут, ами. Как ты думаешь, что будет, если тебя застанут в покоях невесты короля? Останешься ли ты начальником стражи? Сможешь ли быть с ней рядом и делать, что должен?

— Кошка! — рявкнул Сорин. — Да с чего ты взяла, что сюда идут?

— Хочешь проверить?

— Нет, — с усилием отозвался Сорин. — Ты права.

Я думала (надеялась? опасалась?), что он меня поцелует, уходя, но он только дотронулся до моих волос кончиками пальцев.

А уже спустя несколько часов меня разбудила служанка, потому что необходимо было готовиться к помолвке, это значило — новый раунд умывания, укладки, подбора нарядов и прочей ерунды, от которой я успела устать.

В моей голове бились только две мысли.

Какого черта я делаю?

Хватит ли у Сорина ума не лезть на рожон?

Глава 31

— Ты готова, моя леди?

Вопрос короля застал меня врасплох и заставил вздрогнуть. Я стояла в своих покоях, смотрела из окна на заметенный снегом сад с ровными дорожками и геометрически подстриженными кустами, на огненный фонтан. Небо хмурилось, висело низко и грозило задавить землю. Служанка в Бьертане сказала мне, что зимы здесь короткие и длятся не больше месяца. Раз так, то эта зима шла на рекорд по продолжительности, потому что снег и не думал таять.

— Кэтэлина? — повторил вопрос король, подходя ближе.

Платье, в которое меня нарядили, было довольно тяжелым, но целомудренно просторным. Белое — мне никогда не шел этот цвет, — с длинными рукавами и широким вырезом, позволяющим всем желающим лицезреть подаренное мне королем ожерелье, напоминающее формой птичье крыло.

Готова — не готова. Как будто у меня есть выбор. Что за дурацкие вопросы?

— Всегда готова, ваше величество, — отрапортовала я.

Сорина я, пока служанки меня наряжали и причесывали, не видела, и Перса тоже, хотя обоим хотелось сказать пару ласковых.

План, Катя, нам нужен план. Что мы имеем? Сорин зол и намерен поднять восстание против короля — это раз. Король хочет на мне жениться, чтобы укрепить свое положение на троне, — это два. Он когда-то уже лишил жизни как минимум одного дракона — это три. Рядом нет никого, кому я могла бы полностью доверять, — это четыре.

Как же я скучала по Вириану и злилась на Сорина за то, что он не привез его сюда!

Снова невыносимо хочется шоколада — это пять.

Ладно. Помолвка — это не беременность, в конце концов, и даже не брак. Всегда можно откатить назад. Ну что страшного может случится? Что я, церемонию не переживу? Часовые речи председателя коллегии переживала, а маленькую церемонию помолвки не переживу? Опять же, где церемония, там и фуршет, в нашем случае — пир. А где пир — там и шоколад или хотя бы сладкий нут.

— Давайте сделаем это, ваше величество, — решительно произнесла я и отвернулась от окна.

В сердце как будто появилась ледяная игла, которая медленно поворачивалась и не давала забыть о том, что сейчас я могла бы носить медальон Сорина и жить с ним рядом далеко от двора и всего, что с ним связано.

— Кэтэлина, — король взял меня за руку, когда я уже собиралась выйти из покоев в коридор. Пальцы были, как обычно, ледяные. — Прежде, чем мы это сделаем, я должен тебя поблагодарить.

Я вскинула на него удивленный взгляд. Что он несет? Опять будет играть со мной в неземную любовь?

Уже приготовившись послать его… в большой зал, я замерла. Что-то в облике короля было не так. Тяжеленная корона была на месте, белая мантия, оттороченная мехом, — тоже, зачарованный медальон с гербом в форме сердца висел на груди.

Что же изменилось?

— Бросьте, ваше величество, — не выдержала я.

— Я должен поблагодарить тебя, — настойчиво повторил он, не выпуская моей руки, — за то, что ты согласилась стать моей невестой. За то, что не стала меня обманывать. И за то, что пообещала быть на моей стороне.

— Лучшая благодарность — это честность, — ответила я. — Отпустите мою руку, ваше величество.

Мой выпад был глупым и несдержанным, но от прикосновений убийцы изнутри поднимались отвращение и страх. К моему удивлению, король послушался и разжал пальцы.

— Ты права, — сказал он, и мои брови взлетели вверх. — Наверняка тебе уже многое рассказали о том, кто я, о том, из какого я рода. Ты, наверное, ждешь, что я буду оправдываться, но я не буду. — Он вскинул на меня упрямый взгляд, как будто ждал, что я начну возражать. — Я делал ужасные вещи, Кэтэлина. Чудовищные. Для того, чтобы остаться у власти, для того, чтобы прийти к ней. Это — то, кто я есть, то, каким меня воспитали. Мой род не похож на род де Драго и не похож ни на какой другой.

— Возможно, я слышала что-то об этом, — пробормотала я, вспоминая рассказы Сорина. — Краем уха.

Он называл род короля гнилым и говорил, что не было того способа, которым родня Ариана себя не запятнала.

— Какое значение это имеет теперь? Ваше величество?

Он помолчал.

— В нашей семье считается, что нельзя успокаивать плачущего ребенка — это его избалует и сделает слабым. В пять лет отец приказал выпороть меня за то, что я не могу усидеть на лошади. Когда мне было десять, мама использовала мою кровь для ритуала привлечения богатства и едва не убила, потому что не смогла вовремя остановиться.

— Почему вы мне все это рассказываете? — сглотнула я пересохшим горлом.

Я не была одной из тех, кого можно разжалобить словами, за время адвокатской практики я слышала и не такое. И все-таки дыхание перехватило, остро захотелось успокоить короля или сделать еще хоть что-то. Дело было в том, каким пустым стало его лицо и как сжались его плечи. Точно так же выглядела графиня де Авен, когда речь заходила о ее муже.

— Это не та семья, который можно желать для своего ребенка, — с усилием произнес король. — Когда я был маленьким, я мечтал о том, что у меня будет сын или дочка от любимой жены, и что мы будем о нем или о ней заботиться. Я составлял в уме целые списки, там было, например “кормить сладким” и “обнимать”. Прошли годы. — Он замолчал. — Все вышло совсем не так, как я ожидал, я сделал много того, о чем не мог и подумать. Но я хочу, чтобы ты знала: я буду заботиться о тебе и твоем ребенке. Вы оба никогда не будете ни в чем нуждаться и всегда будете в безопасности. Даю слово.

Я лихорадочно пыталась придумать, что на это ответить, но король заговорил снова:

— У меня также будет к тебе просьба, Кэтэлина. Прошу, зови меня Ари. Так зовут меня только самые близкие.

— И много их?

— Пока только ты.

Глава 32

Откуда ни возьмись в горле появился комок.

Интересно, в этом мире существуют курсы пикапа? Если нет, то королю (Ари?) срочно стоит их основать. Я даже название придумала: “Как очаровать женщину, влюбленную в другого, если ты убийца и диктатор”. Будет пользоваться успехом, отвечаю. Особенно в сочетании с вот с этим вот взглядом из-под длинных ресниц формата “Ален Делон рыдает в сторонке и кусает локти от зависти”.

Что-то во внешности короля сегодня было не так, но никак не могла понять, что. Может, мой мозг меня обманывал? Все, мол, не так. На месте короля должен стоять Сорин.