Чудовищная алхимия. Том 1 (СИ) - Тролль Борис Фёдорович

Помимо Крепости, наставница также обучила своих учеников еще одному приему, который носил название «Сокрушение». Эта способность была довольно проста на словах и усиливала удар, будь он нанесен хоть кулаком, хоть деревянной палкой. Однако ее главная хитрость заключалась в особом использовании внутренней энергии, которую нужно было подать в руку быстрым импульсом в определенное время. И если, например, воин переборщил с энергией или не угадал момент, то всё заканчивалось пшиком.

Но самым интересным в Сокрушении было то, что Зефир мог усиливать им свой удар ладошкой. С учетом новых знаний о внутренней энергии парень все равно не понимал, на каких принципах работали его ладони, и казалось, что способности просто вшиты в него и доступны по факту его существования. Ведь, к примеру, не знает же ящерица, на каких принципах она сбрасывает свой хвост, но это не мешает ей терять оный в случае опасности. Тем не менее можно было однозначно сказать, что удар ладонью функционировал совершенно на иных принципах, нежели Сокрушение, раз их можно было объединить, что Зефир с успехом и проделал, в труху развалив огромный валун за оградой.

Тем часом, спустившись на первый этаж и попав на улицу, молодой человек умылся, а следом вернулся в дом и прошел через зал на кухню. Жильцы дома обычно вставали в разное время с утра, поэтому Варна, которая с самого первого дня взяла на себя готовку, просто оставляла еду на столе в горшке. Вот и в этот раз за большим столом никого не обнаружилось, а молодой человек, найдя миску и ложку, положил себе утренней каши и уселся на один из табуретов.

Дверь в помещение отворилась, а внутрь вошла блондинка с мокрыми волосами, о которой совсем недавно вспоминал Зефир.

– Варна, спасибо за завтрак, и я хотел с тобой поговорить, не присядешь?

Кивнув, женщина оказалась за столом напротив и поощрительно посмотрела на молодого человека.

– Я же правильно понимаю, что с деньгами у нас совсем беда? – поинтересовался тот.

– Не совсем, конечно, но да, ты прав.

– Я вот подумал, может нам продать мою скатерть?

Варна задумалась ненадолго, прежде чем ответить:

– Я не знаю, сколько она будет стоить — это первое. Второе, в ближайшей округе мы эту вещь не продадим, как бы ни пытались. Нужно идти в Лемарк, как самый ближайший город, или в Перекресток. До Лемарка где-то три с половиной недели пути, а Перекресток еще дальше, но там будет определенно выгодней сбыть проклятый артефакт.

Озвученные ею расклады были не очень, только на путь туда и обратно уйдет пару месяцев, и если прибавить к этому время на продажу, поиск покупателей и так далее, то всё предприятие займет приблизительно три месяца. А самым главным было то, что никто не знал, сколько вообще дадут за скатерку. Может случиться, что поездка будет абсолютно напрасной.

– Давай так, мы пока не будем ничего продавать, – продолжила Варна. – Еще немного денег у нас есть, и эту зиму мы переживем, а в это время мы подумаем, как лучше подзаработать. Идет?

– Хорошо, – протянул Зефир.

Вообще, у него не было много обязанностей в доме. Он иногда подменял блондинку и готовил обеды, таскал воду в бак, рубил дрова, пополнял бочку с маслом и охотился на всякую мелочь в округе с помощью силков вместе с парнями. И на этом, в принципе, всё. И сейчас юноша чувствовал себя, словно какой-то приживала, который сел на шею двум девушкам и свесил ножки. И пусть об этом никто и никогда не заикался, но именно так он себя ощущал.

– У меня есть одна идейка, – после непродолжительного молчания Зефир решил озвучить только что пришедшую в голову мысль. – У нас же здесь рядом зеленая область. Что, если я буду в нее захаживать и приносить оттуда растения на продажу?

– Растения, говоришь… Вот только я искателем никогда не была и о Выдохах знаю прискорбно мало. Какие растения полезны, а какие яд, а также где и как их искать? Годятся ли в пищу местные чудовища и искаженные животные? И еще куча аналогичных вопросов, – проговорила со скепсисом в голосе его собеседница. – К тому же здесь в округе нет чудовищных целителей и простых алхимиков, которым можно было бы сбывать подобные вещи.

Произнесенное магическое слово «чудовищные целители» в этот самый момент потянуло в голове парня ниточку от клубка, а в его сознание полились ручейком сведения об этих самых чудовищных целителях или чудовищных алхимиках, как их еще называли. И выходило нечто довольно поразительное, а именно то, что люди могли заменять части своих тел на части чудовищ из зон, тем самым повышая свою силу, ловкость, выносливость, скорость реакции, стойкость и так далее, и занимались всеми этими изменениями чудовищные целители.

– Вспомнил что-то? – с интересом посмотрела на него проницательная Варна.

– Ага, про чудовищных алхимиков и чудовищную алхимию, – подтвердил Зефир, а потом немного замялся.

– Спрашивай, не тушуйся, – подбрила его собеседница.

– А ты бы не хотела пришить себе руку чудовища?

– Знаешь, когда-то давно у меня был шанс разобраться с этой проблемой, но тогда я очень негативно относилась ко всем этим уродствам, считала, что лучше уж быть однорукой. Сейчас уже и не знаю, наверное, больше да, чем нет.

В свою очередь, Зефир прекрасно понимал женщину перед ним, потому что открывшиеся воспоминания также принесли ему ряд картинок с людьми, которые проходили процедуры у чудовищных алхимиков. И если пришитые кроличьи ушки на голове какой-то красотки смотрелись очень даже пикантно, то полностью замененные ноги у одной из девушек на культяпки гигантского жука вызывали у парня только омерзение.

– Понятно… – задумчиво протянул парень, а следом сменил тему, – кстати, касательно моего плана побродить по зеленой зоне. Возможно, нам стоит поспрашивать в ближайших деревнях, что они готовы брать, а я бы мог им это поставлять.

– Что тебя так в область Выдоха-то потянуло? – подозрительно посмотрела на него Варна.

– Не, ничего такого, о чем ты подумала, – запротестовал молодой человек. – Я просто хотел бы как-то расплатиться за твою и Лисину доброту. Не знаю, где бы я сейчас был и что делал, если бы не встретил вас.

После большого количества времени, проведенного вместе, а также воинского мастерства, продемонстрированного блондинкой на тренировках, Зефир больше не считал приглашение пожить вместе сделкой. Теперь ему казалось, что его просто в тот момент пожалели, как до этого пожалели мелких, Хагга и Леопольда.

А еще Зефир не стал упоминать, но как-то незаметно он ко всем начал привязываться, и просто уходить в закат, после того как немного пообтесался и разобрался в окружающей действительности, молодой человек абсолютно точно не желал. Поэтому и проблемы окружающих его людей юноша начал воспринимать как свои собственные. И если, например, им всем были нужны деньги, разнообразное и хорошее питание, теплая одежда для зимы и так далее, то он был готов помочь с этим.

– Хах, – блондинка издала смешок. – Не ошиблась я в тебе, да и в Леопольде тоже. Что ж, в принципе, я не вижу причин, почему бы нам не поспрашивать в деревне, что им нужно. Той же знахарке, например. Давай сделаем следующим образом – я сегодня уйду в Малые болотные демоны вместе с Леопольдом договариваться, чтобы нам поставили в окна слюду, а также купить теплых вещей на всех, и заодно поговорю с людьми. Как только у нас будут более конкретные сведения, то твои походы в зеленую область можно будет более подробно обсудить.

– Договорились, – серьезно кивнул парень и улыбнулся, – и про описания растений и животных не забудь спросить. Мне нужно знать, что конкретно искать.

– Хорошо, – в ответ улыбнулась блондинка и поднялась из-за стола.

Закончив есть и ополоснув за собой посуду, юноша направился на поиски енота. Этот троглодит был полезен в обнаружении трав в лесу, поэтому Зефир обоснованно считал, что на вылазки в Выдох его нужно было брать с собой абсолютно точно. Теперь оставалась самая малость – уговорить мехового засранца на это.

Побродив по двору и заглянув в сарай, где у мохнатого было гнездо на чердаке, молодой человек не обнаружил искомого, зато услышал веселый смех за домом и направился в ту сторону. Обогнув здание, он нашел взглядом Лису, Вилтани и Федона, что сейчас сидели на покрывале на земле и, улыбаясь, смотрели на мохнатого перед книгой.