Забава. Сбежавшая невеста (СИ) - Берд Натали

- Не знаю, о чем говоришь, девица, но мне сорока на хвосте принесла. Она уж врать не будет.

- Ты знаешь язык животных? – спросила, не веря ушам.

- Конечно, впрочем, как и ты. Только мало тебе было, сорок, да зайцев слушать, вот и пошла искать еще цветов, чтобы посильнеенастойку сделать.

- Каких еще цветов? – ведя лошадь в стойло к Зорьке, решила уточнить, на всякий случай.

- Папоротника!

- Это же миф.

- Прекрати выражаться! Услышит кто, во век не оправдаемся.

- Это же все сказки! – поправилась я.

- Ну это не помешало тебе пойти в лес и найти его. Так что для кого сказки, а для кого быль. – направляясь к дому, Анна позвала: – Идите кушать, не скоро мужики придут, с голоду быстрее помрем, их потом накормим.

Машу звать не пришлось, нагуляла аппетит. Ночь скоро, если еще и ждать, то ребенок уснет прямо за столом, не донеся ложку до рта.

- Идемте, есть хочется, просто жуть! – проговорила, взбегая по ступенькам и распахивая дверь в дом. Стол ломился от яств: и курица жареная, и картошка с грибами, огурчики маринованные, пирожки печеные, булочки с посыпкой.

- Суп будете? – прокричала Анна из кухни.

- Нет! Мужикам оставь, они не откажутся.

- Как скажете! – выходя из-за печи и вытирая руки фартуком, проговорила тетушка.

Последние крошки пирожка ребенок не осилил, глаза у нее просто слипались. Пришлось в спешном порядке осваивать заклинание левитации, в качестве подопытного кролика выступал мой Одуванчик, уже не заметив, что в свою комнату она плавно вплыла в горизонтальном положении. Осторожно опустив бесценный груз на кровать, подбила подушку, накрыла одеяльцем и, поцеловав в нос, тихонько прикрыла дверь, едва успев. В сенях раздался грохот и крик: - Забава!

Выбежав из Машиных покоев, кинулась на зов. В дом ввалились мои горе-спасители, еле живые оба, зато вся злоба с них спала, уступая место усталости.

- Садитесь скорее за стол, да потом в баню, сил набраться. Тетушка вам сейчас супа нальет, - протараторила, на скамьи указывая: - а я пойду, тоже усталость смою. - И вышла, не показав виду, что заметила, как у обоих сверкнули глаза.

Зайдя в предбанник, кликнула дедушку, да попросила: - Запри дверь от греха подальше, никого не впускай!

- Проще их из дома не выпускать, сейчас все сделаем, девица. Будь спокойна! – и исчез, как и не было его.

Горячая вода, даберезовый веник – могут творить чудеса, войдя в парилку уставшая, выходила уже бодрая и полная сил. Выпив тонизирующий взвар, да обсохнув немного, направилась к дому, встретив на крыльце тетушку, которая еле сдерживала смех.

- Что случилось? – спросила шепотом.

- Эти обалдуи как услыхали, что ты в баню пошла, так и пытались друг друга переиграть, к тебе вырваться. Да Хранители сговорились, и все двери в избе позапирали. Вот изворотливый народ, когда приспичит. Один захотел проверить кобылу, второй – воздухом подышать, видимо, не надышался, пока ковылял по дороге. По очереди ходили дверь открывать, у обоих не вышло. Сидят, репу чешут, а я свободно во двор бегаю. Пока дошло, что чары наложены, все думу думали, что не так с дверьми! – все же расхохоталась женщина, задорным звонким смехом, не удержалась и я подхватывая.Громко скрипнула половица, сигнализируя, что освободились из заточения горе-герои.

- Спасибо, хозяюшки! – Пробасили смущенные богатыри, выходя на крыльцо.

- И вам не болеть! – скрывая смех ладонью, проговорила я и скомандовала . – А теперь мне нужно осмотреть больного. Димитрий, помоги Захару до лекарской дойти, там вас ждать буду.

Они переглянулись и, не сказав ни слова, обнявшись, направились за мной. Осмотрев рану, наложив повязку и напоив лечебной настойкой, приказала спать, чтобы завтра идти к воеводе.

Ноги еле передвигались от усталости, когда входила в свою опочивальню, и по традиции, едва коснувшись подушки заснула, чтобы проснуться от истошного крика: -Забава!

Глава 37

- Да когда же это закончится! – вскакивая с кровати, в ярости топнув ногой, крикнула, открыв двери. – Сейчас! Пару минут. Не надо так орать.

Влетела в уборную, наспех привела себя в порядок, провозившись с волосами, которые накануне забыла расчесать и теперь превратившимися в гнездо кукушки. Наконец, заплетя в косу, попутно выдрав приличную часть непослушной гривы, влезла в сарафан и вышла в светлицу, медленно и чинно.

- Что за шум? – промолвила, оглядывая трех мужиков, стоявших на пороге, в грязных сапогах. Грозно свела брови, пол мыли недавно, а тут грязь лавтаками валится. Дядьки, заметив мою реакцию, засмущались и начали пятиться к выходу.

- Прости, Забавушка, мы тебя в ограде подождем. Только не задерживайся, девица. – Попросили они, выкатываясь на крыльцо.

Молча взяла веник, собрала грязь и вышла к мужикам, демонстративно вытряхивая совочек в клумбу.

- Так чего шумели? – повторила вопрос.

- Иван с Василием пропали! – Сказал один.

- Пастухи наши. - Добавил второй.

- Не переживай, все коровы целы. – Вставил третий.

Или я так выгляжу, что мне буренки должны быть дороже человеческой жизни, или тут что-то не то. В любом случае, если открою рот, сморожу глупость. Изогнула бровь и уставилась на мужиков, попеременно переводя взгляд с одного на другого. Долго это продолжаться не могло, они начали мять свои картузы в руках и вопросительно переглядываться, но скрипнула дверь летней кухни и к нам вышли отдохнувшие Димитрий и Захар, спасая ситуацию.

- Доброго утра, мужики, что случилось? – задали вопрос, хриплым со сна голосом, и не понять, кто именно спросил из моих гостей не прошенных.

Мужички ровно в том же порядке перечислили, с чем пожаловали, а я наблюдала за реакцией моих стражников.

Димитрий хмуро сдвинул брови, а Захар, шагнул ко мне, прикрывая могучей грудью от горе-посетителей.

- Забава вам зачем? – задал вопрос Митя.

- Как зачем?! – удивился первый.

- Воеводы нет! – добавил второй.

- Кто, как не она, его в чувство привести может? – закончил третий.

Видимо, они постоянно втроем ходят, коли, так лихо получается информацию выдавать.

Димитрий, поднес руку к подбородку и крепкими длинными пальцами принялся разминать заросшее щетиной лицо.

- Правы мужики, - перевел взгляд на меня – Забавушка, сможешь в чувство воеводу привести?

- Настойку я приготовила, а получится или нет, только опытным путем узнать придется. Ох, хотела сказать, мне неведомо, очнется или нет.

Он кивнул, соглашаясь, отдал приказ Захару и трем просителям: - Ступайте, дружину поднимайте, ищите пастухов, коли, что подозрительное заметите, на рожон не лезть. Запоминать и отступать. Понятно? А мы со знахаркой к воеводе отправимся. – Заметив порыв парня остаться со мной, осадил его: - Приказ не обсуждается! Алексей в себя придет, там все решим.

Довольные мужички вышли в сопровождении богатыря, а Димитрий ко мне повернулся, с заботой спросив: - Через час выдвигаемся, готова будешь?

И, получив утвердительный ответ, направился в конюшню, готовить лошадей, для поездки.

Волновалась, как девушка на первом свидании, одергивая себя, что так нельзя – женат, и снова возвращаясь к переживаниям, что плохо выгляжу, не понравлюсь, прогонит. Только когда села на Зорьку, да выехала за ворота, удовольствие от езды, перекрыло все тревожные мысли. По хорошей дороге, обрамленной бескрайними полями пшеницы, мы проехали станицу Табатай, довольно крепкое селение, гораздо больше того, в котором жила я –Горхон. Названия все такие, что и не запомнишь сразу, но смешно жаловаться, это не они мне навязались, а я сюда не званная явилась. Проехав по центральной улице, свернули, чтобы направиться уже к хоромам воеводы, которые стояли в самой чаще лесной, окруженные вместо глухого частокола, вековыми соснами, кедрами да елками. Сердце зашлось в испуге, свежа еще вчерашняя сцена, валунов на дороге тоже не мало лежит, вдруг под одним из них туман прячется. Зорька, почуяв мою тревогу, начала нервно прясти ушами, да фыркать тревожно, порываясь пуститься в галоп. Димитрий обернулся, наблюдая за нами, затем натянув удила, поравнялся и, наклонившись к уху кобылы, начал нашептывать ей ласковые слова успокаивая. Крепкой рукой забрал у меня поводья, привязав к своему седлу, и уже так мы въехали в ограду воеводы, посреди которой стояла Аксинья, подбоченившись и грозно смотря на мальчишку, что-то очень тихо ему выговаривала, губы шевелились, но звуков слышно не было.