Где моя башня, барон?! Том 3 (СИ) - Панарин Антон

Ночь только началась, а мы уже прикончили трёх оборотней. И… И потеряли четверых. На моих глазах раненым гвардейцам выкрутили руки и отрубили головы, не желая дожидаться, пока те обратятся. Ничего не поделать, мир жесток.

Сколько было погибших? Четверо? Так вот, их уже шестеро. Слева и справа от меня камни проломили черепа двум копейщикам, ждущим новых прыгунов. В эти прорехи тут же влетели оборотни, и… началась рубка.

Шерстяные врезались в строй копейщиков, расшвыривая древки мощными лапами. Лезвия чиркали по шкурам оборотней, оставляя на них глубокие порезы. Кровь стекала по телам монстров, делая их ещё более устрашающими в лунном свете.

На удивление гвардейцы умело маневрировали, не давая себя убить. Правда, и сами не могли подобраться к резвым тварям.

В итоге копейщики убили четырёх оборотней, умудрившись повалить их и землю и пробить глазницы. Но пятый ликантроп оказался шибко прыткий и сильный. Он зарычал, раскидывая копейщиков ударом лапы, затем принюхался. Через секунду монстр опрометью бросился в сторону лагеря.

— Отрежьте ему путь! — заорал капитан, и навстречу ему выбежали два бойца, закованных в сталь с ног до головы.

План «Капкан» сработал. Оборотень нёсся в лагерь, где разместились торговцы и ремесленники, но, напоровшись на две консервные банки, замедлился.

Даже не так. Он решил сыграть в боулинг. Размахнувшись когтистой лапой, он рубанул бойца, стоящего слева, в бок, и тот, словно пушечное ядро, полетел в телегу, гружённую ящиками. Раздался грохот, щепки разлетелись по округе, а боец так и остался лежать в завале.

Второму повезло немного больше. Он воспользовался секундным замешательством и обрушил двуручный молот на ногу оборотня. Кость с хрустом переломилась, обнажив белёсые осколки. Оборотень завалился на землю и тут же схлопотал второй удар в череп.

Поразительно, но он не умер. Да, лишился десятка зубов, был контужен, но всё ещё жив! Тогда молотобоец обрушил ещё десяток ударов и на этот раз сумел размозжить череп твари.

— Капитан! Что-то не так! — заорали со стены. — Твари ушли!

— Какого хрена⁈ Куда ушли⁈ Обычно ведь атакуют в течение трёх часов! — изумлённо крикнул капитан.

Ответом ему стал истеричный крик, заглушенный рыком в центре лагеря. Кажется я догадался, что произошло. Мохнатые все эти дни отвлекали на себя внимание, чтобы их собраться вырыли тоннели под лагерем!

Если это так, то я просто аплодирую их смекалке. Сейчас прямо на моих глазах из-под земли вырывались сотни обычных волков вперемешку с дворнягами. За ними следовали оборотни.

В лагере начался настоящий хаос. Волки атаковали всех, кто оказывался поблизости. Врывались в палатки, рвали глотки, бросались на гвардейцев. А пока братья меньшие сеяли неразбериху, ликантропы пользовались моментом и атаковали зазевавшихся гвардейцев.

Положение было скверное. Но хуже всего было то, что атаки на стены никто даже не думал завершать. Стрелки переключили своё внимание на существ, ворвавшихся в лагерь, и стали методично отстреливать волков. За что и поплатились. Пара оборотней перемахнула частокол и устроила настоящую бойню.

Острые клыки раскусывали черепа гвардейцев словно вишнёвые косточки. Когти разрывали тела на части. Оборотни упивались бойней. Они даже не пытались кого-то обратить. Просто убивали с особой жестокостью, присущей их виду. Возможно, лагерь был бы разбит этой ночью, если бы не СОХ, так вовремя пришедший на помощь.

Гвоздев отдал приказ вступить в бой, и мы единым строем принялись теснить зверьё. Стрелки отрабатывали по волкам и собакам. Бойцы ближнего боя сосредоточились на оборотнях. Жаль, монстров оказалось немного. Всего десяток, из которого я убил лишь одного. Шиша же добрался до двух и задрал нос.

Бой завершился спустя час. Всех волков и собак перебили, как и оборотней. Выжившие гвардейцы отправились засыпать камнями норы, из которых вылезли твари, а мы начали подсчитывать потери.

Ну что сказать? Размен вышел паршивый. В сумме мы убили тринадцать оборотней. При этом потеряли двух охотников. Ещё одному пришлось отрубить руку, чтобы зараза не распространилась и он не обратился. Боец отнёсся с пониманием и всего-то проклинал нас и поливал матом. Такова цена жизни.

А вот потери гвардейцев и мирных жителей лагеря оказались более многочисленными. Сорок раненых гвардейцев казнили на месте. Мне это показалось идиотизмом, ведь их просто покусали шавки, а не оборотни. Но капитан пояснил, что шавки перед нападением кусают оборотней, чтобы на зубах осталась ликантропская зараза. Хитрые твари.

Помимо сорока гвардейцев, были убиты пятнадцать мирных. Фактически выжил только шут, который носился от псин по всему лагерю и напевал дурацкие песни. Если бы он был зелёного цвета, то я был бы готов поклясться, что это Гоб.

Никитич собрал нас в центре лагеря.

— Что вы успели заметить? — напряжённо оглядел он каждого.

— Они нападают чертовски организованно. Как будто ими кто-то командует, — сказал Васян, чем заслужил укоризненный взгляд Никитича.

— Ну, разумеется, Василий, — прорычал глава союза. — Думаю, это заметили все без исключения. Что ещё?

— Пока пешки шли в бой, альфа оставался за стенами и швырял камни. Использование оружия, нетипичного для оборотней, — сказал я.

— Вот. Этого я и ждал. Молодец, Володька, — похвалил Гвоздев. — Как видите, гвардейцы здесь уже две недели. И с каждым днём ситуация становится только хуже. В первую ночь пришёл альфа. Во вторую он привёл с собой тех, кого смог обратить. После выжрал близлежащие деревни, подчинив стаи волков и местных собак. Чем дольше мы будем сидеть в обороне, тем большие силы против нас бросят.

— Егор Никитич, хочешь выйти за стены? — нахмурившись, спросил Шишаков.

— Именно так, Саша, — мрачно взглянул он на него. — Пока альфа жив, это не закончится. Завтра ночью отправляемся за головой вожака.

Глава 8

— Солдатики, солдатики!

Отважные вы братики,

Вчера, как львы, сражались,

Едва не облажались.

Как хорошо, что котики,

Храбрейшие охотники,

Пришли и всех убили,

Волчар перерубили!

А если б припоздали,

То нас бы пожевали! — орал шут, носясь по лагерю.

— Закройся, сучара! Пока я тебе голову не отбил! — рявкнул один из гвардейцев, но шут лишь показал ему голую задницу и убежал.

Настроение в лагере было, мягко говоря, ниже плинтуса. Капитан отчитывал гвардейцев за то, что так плохо сработали и никто не почувствовал, как ликантропы роют подкоп.

Чтобы подобного больше не случилось, капитан велел всем без исключения гвардейцам спать на земле, без подстилок. Мол, уши ближе к земле, авось и услышат, как землю роют.

Гвардейцы, и без того опечаленные, были вынуждены рыть могилы, собирать трупы. Да к тому же им пришлось засыпать тоннели, прорытые оборотнями, и вбивать в них деревянные сваи на случай, если волчары решат снова пройти тем же путём.

Смотря на этих бедолаг, я чувствовал себя, будто на курорте. Перекусил тушёнкой, закинул руки за голову и разлёгся на земле, наслаждаясь лучами солнца. Правда, мешали уставшие и возмущённые крики работающих гвардейцев. Но я максимально абстрагировался от этого. А вот к воплям шута и самодовольной физиономии Шиши привыкнуть было невозможно.

— Мальчишка лежит отважный,

Оскал его чертовски страшный!

Скакнул, словно кузнечик,

Обычный человечек.

И хрясь мечом по голове,

А ты чего не веришь мне?

Да я всё видел сам,

Ведь там творился такой срам,

Не снился он и королям!

Ну а мальчишка сиганул

Башку он волку враз свернул!

Так славься же, мелкий сопляк,

Кляк-кляк-кляк-кляк! Кляк-кляк-кляк-кляк! — верещал шут, прыгая вокруг меня, крутя солнышко, приплясывая и отвешивая мне поклоны.

Он и жутко бесил, и веселил одновременно. Если бы я мог выпустить Гоба, то они бы составили отличный сумасшедший дуэт, который бы достал всю округу.