Однажды я вернусь! (СИ) - Донская Татьяна

Трей опять при соприкосновении наших тел заискрился молниями, а моя кожа расцвела переливами звёздных салютов. Это что-то новенькое. Если бы у меня было время, я бы полюбовалась фейерверками, которые мы устроили. Красиво же! Но император не дал мне такой возможности, стремительно шагнув от двери по направлению к нашей кровати.

Глава 39

Сыграла на «Оскара», а получила нагоняй

Не знаю, как мы смотрелись со стороны, надеюсь, что великолепно: Трей весь в молниях, я — в салютах. На стенах спальни отблески нашего во всех смыслах блистательного состояния. Сплошное сияние, можно даже на освещении сэкономить, хоть оно на Кейтаре и магическое.

Интересно, за что его императорское величество прозвали Мерцателем? Ни разу даже слабой искорки по нему не пробежало, не то что мы тут — люмены света вагонами раздаём.

Ой, и нашла же о чём думать, когда монархи чуть ли не по кровати маршируют! Ну никакого такта у их императорских величеств! Хотя ничего нового: их поведение предсказуемо, а меня опять от волнения не в ту степь несёт. Лишь бы не начала озвучивать свои мысли вслух.

Я подтянула одеяло повыше к подбородку и в упор уставилась на ворвавшуюся в нашу спальню императорскую чету, изображая крайнее недоумение и испуг. Трей же, наоборот, опустил глаза вниз и не торопился поднимать их. Я успела заметить всё это в считанные секунды, до того, как встретилась взглядом с Мерцателем. Он казался весьма раздражённым, а за его спиной маячило довольное лицо его второй половины. И без объяснений понятно, что именно она приложила свои лапки к происходящему.

Войны хочет? Будет ей война! Такая, знаете, сугубо женская: с милыми улыбками и нечаянными подножками, испорченными причёсками и «случайно» порванными платьями. Всё, как она любит, только в земном исполнении. Готовься, милая, я выхожу на тропу войны!

— Мне доложили, что из вашей комнаты слышались ругань и плач. Герцог, как Вы можете это объяснить?

Ан Алой только пожал плечами и кивнул в мою сторону:

— Можете узнать у моей супруги, было ли нечто подобное.

Я замерла, что это — полное доверие или проверка? Это я прямо сейчас вот так просто могу взять и пожаловаться на навязанного супруга и ничего мне за это не будет? Возьмут и спасут от несносного? Хочу ли я этого? Конечно, да! Но не такой ценой. Не привыкла я врать и изворачиваться, даже если это принесёт мне несомненную пользу. И сейчас не стану!

Ясно же как белый день, что всё это выдумала императрица. А мы с ней не подруги, поэтому помогать ей я не стану. И то, что выгодно ей, вряд ли полезно мне. Если уж на то пошло, Трей мне гораздо ближе, хоть объяснить почему, и не смогу. Сама не понимаю, просто чувствую. Интуиция — это моё всё. Она ещё ни разу меня не подводила.

Я набрала побольше воздуха в лёгкие, покрепче прижала к себе одеяло и выдохнула, одновременно качая головой и наивно хлопая глазами:

— Я не понимаю, о чём говорит Ваше величество, но в нашей спальне не было никаких скандалов. Возможно, где-то в комнате рядом…

Выражение лица у Эньи моментально сменилось, как будто она прямо здесь и сейчас завтракала одними лимонами.

— Но… Я слышала крики! — не утерпела она и вклинилась в разговор.

— Простите, Ваше величество, — обратилась я не к ней, а к императору, — я ужасно несдержанна в эмоциях, возможно, что очень громко выражала радость и восторг. Радость от того… от того, что его светлость… — беглый взгляд на Трея, лицо которого застыло восковой маской, — обещал показать мне знаменитую комнату порталов.

А что? Блефовать так блефовать! Зря я за него, что ли, замуж выходила? Всё из-за этих порталов, а буду скромно сидеть в уголке, так в жизни до них не доберусь. Не станет же ан Алой при императоре отпираться: это выйдет уж совсем по-детски.

Мой расчёт оказался верным. Хоть лицо у светлости и вытянулось от изумления, а взгляд, обращённый ко мне, потемнел, как грозовая туча, он рассеяно кивнул и снова опустил глаза. Да что это с ним происходит? Ни во время «награждения» его женой, ни на нашей свадьбе в присутствии монархов он так себя не вёл. Ещё одна головоломка!

Император, грозно возвышаясь посреди комнаты, испытывающим взглядом смотрел на нас с Треем, а я только сейчас поняла, что с момента появления этой парочки в нашей комнате мы постепенно перестали светиться. И так обидно стало: это же надо, как они угнетающе действуют, тушат всякую радость!

А разве это радость была? Ой, Даша, что же ты несёшь? Тоже мне радость — из иноземного мужика искры высекать! Все эти мысли в мгновение ока промелькнули в моей голове и бесследно растворились. Осталась только одна — как им доказать, что между нами искрит? Ведь действительно искрит, не врём, не претворяемся. Они и сами всё видели, но верить не хотят. И не так уж важно, отчего искрит — от радости или от раздражения. Пусть думают, что это взаимные чувства пылают, а не желание придушить друг друга при случае.

Ух, как я на эту парочку разозлилась! Да какое право они имеют нам обоим жизнь ломать: насильно заставляют жить вместе, ещё и проверки всякие устраивают! Захотелось побесить, да так, чтобы аж до мурашек их пробрало. И я не придумала ничего лучше, как продемонстрировать ту самую несдержанность эмоций, о которой только что говорила.

— Спасибо-спасибо-спасибо, дорогой! — громко и противно заверещала я, одновременно бросаясь мужу на шею. Это, конечно, был сложный акробатический номер — не уронить одеяло, которым мы прикрывались, и не переусердствовать с обнимашками, ибо не настолько мы близки, чтобы обниматься почти голышом. Но я справилась. Всё вышло убедительно и не пошло. — Ты самый лучший мужчина в мире! Я знала, знала, что ты мне не откажешь! — повернулась к монаршей чете и, бестолково хлопая глазками, пояснила, что радовалась приблизительно вот так.

Аррон Мерцатель недовольно скривился и попытался зажать уши руками. Потом рассерженно махнул одной из них в нашу сторону и быстренько двинулся к выходу. Уже у самой двери он остановился и сердито бросил:

— Через полчаса отправляемся в дорогу, купальни готовы и ждут нас!

Императрица вышла молча, на прощание окинув нас презрительно-угрожающим взглядом, не обещающим ни тёплой дружбы, ни задушевных посиделок.

Когда дверь за ними закрылась, вся моя весёлость испарилась, как воздух из дырявого воздушного шара. Я и сама не подозревала, каких усилий мне стоило так раскованно держаться при монархах. Руки, всё ещё обвивавшие шею его светлости, бессильными плетями поползли вниз, но он не дал им упасть. Схватил жёстко, почти больно и, притиснув моё тело к своему, едва слышно прохрипел:

— Почему?

— Что почему? — переспросила я.

— Почему ты не отказалась от меня? У тебя был прекрасный шанс — освободится от нашего брака, стоило только сказать Мерцателю, что я тебя обижаю. Он ждал именно этого. Почему ты не поступила так? Что за коварную игру ты ведёшь?

Глава 40

Исповедь потенциальной интриганки

И навязанный муж посмотрел на меня так, словно пытался заглянуть в мою душу.

Ясно, я продолжаю числиться в коварных интриганках. Этого никто не отменял, несмотря на то, что мы пытаемся плыть по бурной реке жизни в одной лодке. Для меня это что-то значит. Для него, видимо, нет.

Хотя, если быть честной, я ведь и правда хотела выйти за него только из-за порталов. Наверное, он прав, и меня можно назвать интриганкой. Не то чтобы я из-за этого сильно мучилась угрызениями совести, просто старалась оправдать себя: по странному стечению обстоятельств попала в чужой мир и очень хотела вернуться домой, поэтому использовала все возможности. И не моя вина, что вариант с порталами оказался единственной доступной мне возможностью.

Однако с момента нашего знакомства что-то неуловимо изменилось между нами: что-то, что я не могла ни назвать, ни определить. Мне стало небезразлично, кто я в его глазах. А сейчас от его обвинений в груди что-то противно заныло, глаза защипало от непролитых слёз. И я, сама того от себя не ожидая, под влиянием момента сказала то, что никогда в жизни не собиралась сообщать Трею ан Алою: