Обожаемый и осуждаемый (СИ) - Кас Оксана

Это пайола — продвижение песни с помощью денег или связей. Поймать людей на этом крайне сложно, так что искусственная раскрутка — частое явление для американского шоу-бизнеса. У Минсо тоже такие связи были, поэтому Salty skin сразу после релиза добавили в несколько крупных плейлистов — танцевальная музыка, музыка для вечеринок и что-то еще, подходящее по жанру. Судя по всему, Минсо эту услугу оказали бесплатно, за прошлые заслуги. И именно это позволило Salty skin уже через пару дней оказаться в более престижных чартах. Если бы песня не понравилась публике — небольшая помощь оказалась бы бесполезной, но все получилось.

Через неделю после выпуска песня уже была в середине плейлиста Hot 50 на Spotify, а к-поп исполнители даже там бывают крайне редко. Когда к-поп попадает в крупные иностранные чарты, это вызывает интерес и у корейской публики, благодаря чему песня становилась популярна в Корее даже без специального продвижения от New Wave.

Продвижение сингла заставило Хару немного забыть о времени. В пятницу вечером вышел выпуск «Книжной симфонии» с обсуждением «Бойцовского клуба». Выпуск обещал быть интересным, Хару с нетерпением ждал его выхода, но в пятницу оказалось банально не до того.

Потому что ближе к вечеру проходила запись выступления для субботнего шоу. И — все пошло не так с самого начала. Caldré — бренд кофе, который Хару рекламировал — уже немного разобрался в корейском маркетинге и поэтому предоставлял вагончики с перекусами для фанатов. Это распространенная практика, возможная из-за специфики входа на предварительную запись выступления. Фанаты, которые выиграли возможность присутствовать, получают специальные билетики во время регистрации. После этого они подходят к входу на съемочную площадку, там уже охрана проверяет билеты, обыскивает сумочки, изымает все потенциально опасное (забрать можно после записи). Между регистрацией и входом на запись может пройти час, а то и больше. Обычно еще на этапе регистрации фанатам вручают маленькие подарочки от группы — пакетики с перекусом и чем-то еще. А иногда перекусы раздают в маленьком фургончике с едой, припаркованном у входа в зал. Такой классический ларек на колесах — небольшая витрина с окошком выдачи в кузове автомобиля. Caldré «напросились» присылать такие фургончики на все три дня продвижения Salty skin в Корее. Они каждый раз меняли оформление, добавляли разные позиции меню и дарили к заказу шоппер с рисунком и своим логотипом, внутри — небольшой набор кофе, пробники. В общем, продвигали продукцию.

В четверг вагончик прекрасно отработал, все были в восторге от оформления во французском стиле — подавали кофе и круассан с шоколадом, дарили шопперы с изображением девушки, которая пьет кофе за столиком на фоне Эйфелевой башни. На пятницу был запланирован Рим — к кофе должны были предлагать тирамису, на шоппере — та же девушка и Колизей. А завтра будет штрудель и шоппер с изображением собора в Вене — Хару уже не помнит его название. Все красивое, продуманное, потому что связанно и с брендом кофе (вагончики как будто отсылают к самым «кофейным» городам), и с Хару, через его любовь к путешествиям. Вот только что-то пошло не так еще на этапе установки фургона. Начались непонятные проблемы с полицией: почему-то место, где традиционно стояли все фургончики, стало нежелательным для парковки. Менеджеры пытались разобраться, выходили и сотрудники телеканала, но все было тщетно — упертый молодой полицейский настаивал, что фургончик будет мешать проезду и его нужно переставить на парковку телестудии. Хару в это время был у визажиста, но беготня стаффа не осталась незамеченной. Он тоже начал волноваться — перед Caldré было неудобно, они ведь так старались, у них возле фургона еще фотозона запланирована, ее собрать нужно. Разрешилось все в итоге звонком в вышестоящие органы. Откровенно говоря, даже у Хару появились мысли, что этому полицейскому кто-то заплатил за такое поведение. Парковка точно разрешена, проезду машина не мешала, причин устраивать разборки не было. И… зачем?

Но и на этом приключения не закончились, просто там уже нельзя было заподозрить чужой злой умысел.

Парни привычно провели репетиции перед камерами, в зал запустили зрителей, началось выступление. Во время первой же записи случились неполадки с костюмом — у всех девушек из подтанцовки были псевдо-жемчужные бусы, потому что концепт выступления был немного в «джазовом» стиле. Они репетировали в этих костюмах, причем не один раз, но во время первой же записи бусы одной из девчонок как-то особенно неудачно за что-то зацепились. Порванная леска, крупные бусины рассыпаются по всей сцене и Сухён умудряется наступить на шарик, едва не упав. Запись останавливают, стафф собирает бусы, пока Black Thorn посмеиваются над ситуацией и развлекают фанатов в зале разговорами. Вот только уже во время второго прогона номера Сухён снова оступается. Короткие расспросы — подвернул ногу, когда наступил на ту бусину.

— Ничего не болит, это просто случайность! — уверял Сухён.

Запись возобновили, причем переснимать пришлось шесть раз подряд — и мелкие ошибки в исполнении вылезали, и опять какие-то проблемы с костюмами, где-то операторы плохо отработали. Это раздражающая ситуация — когда из-за одной ошибки следующие будто возникают из воздуха. В другое время следовало бы пойти, проветрится, успокоится, чтобы потом начать сначала, уже без ошибок. Но сейчас такой возможности не было. Кое-как сделали один нормальный дубль, из-за чего Хару было даже немного неудобно перед фанатами. Он был расстроен и злился, хотя вроде как злиться-то и не на кого — если кто и допускал ошибки, то мелкие, просто… одно за другим. Кроме того, фанатам свое раздражение показывать нельзя, поэтому приходилось шутить и улыбаться, что тоже не добавляло оптимизма.

А в гримерке Хару осознал, что «не болит» Сухёна — ложь. Он прихрамывал, причем весьма заметно.

— У тебя болит нога, ты ее серьёзно подвернул, — сказал Хару.

— Ничего страшного, завтра пройдет, — улыбнулся Сухён.

Хару развернулся к менеджеру Квон, тот печально вздохнул:

— Знаешь, не так-то просто в Сеуле в восемь вечера искать врача… я позвоню в офис, чтобы нашли кого-нибудь. С нами поедешь?

Хару кивнул, а Сухён начал заверять, что с его ногой все в порядке, она просто немного болит. Хару ему не верил. Этот парень панически боится доставить кому-нибудь неудобство, он даже о переломе бы сказал только в том случае, если бы кость наружу торчала.

Менеджер Квон оказался прав — найти место, где Сухёна гарантированно обслужат сейчас, получилось не сразу. В Корее нет понятия круглосуточного травмпункта, есть травматолог в отделении неотложной помощи, куда и привозят людей с переломами и сильной болью. Вот только ночью работают преимущественно со сложными случаями. Растяжение — а у Сухёна вряд ли что-то серьезнее — не требует немедленной реакции. У него, наверное, возьмут анализы и, вполне вероятно, оставят до утра, когда придет полная дневная смена. Поэтому агентству пришлось искать больницу, где есть травматолог, который гарантированно готов сделать рентген, не дожидаясь утра. Неотложная помощь ночью — действительно заметная проблема в Сеуле, даже в крупных больницах ночная смена сокращена, если не умираешь — обезболивающее и жди, пока врач не освободится, или пока не заступит утренняя смена. Может и повезти, конечно — тебя даже ночью примут быстро и все объяснят, но шансы просидеть в неотложке до утра очень высоки.

К счастью, найти клинику удалось, а предположение Хару подтвердилось — растяжение голеностопа. Но не легкое, а достаточно серьезное. К приезду в больницу нога отекла. Сделали ренген, чтобы исключить перелом, запретили нагружать ногу как минимум неделю. Сухён даже плакал — кажется, не от боли, а потому, что ему было то ли стыдно, то ли обидно. Чтобы травма гарантированно зажила к началу продвижения альбома, отнеслись к растяжению серьезно — выдали костыли и надели специальный ботинок, фиксирующий стопу, вручили распечатанную памятку — какие упражнения делать, а какие нельзя, чтобы ускорить заживление. Менеджер Квон получил лекарства в больничной аптеке и только к десяти они были в общежитии.