Золото Омейядов. Часть первая (СИ) - "Ортензия"

— Да полно, падре, что один в состоянии сделать! А вообще, мне казалось, что вы пожелаете увидеть город, о котором он рассказывал. Только представьте, сколько ценных вещей мы могли бы доставить в Европу! Возможно, он нам не всё показал, и, обыскав его обитель, мы наткнемся на поистине уникальные вещи. Но мне бы не хотелось показывать их в Танжере, вдруг у него там имеются друзья. Мы не можем этого знать. Пусть лучше всё будет выглядеть как случайное нападение зулусов. В этом случае мы всегда сможем откреститься, заявив, что выменяли их до того, как туземцы позарились на монастырь. Нужно думать о будущем, а слухи до короля быстро доходят. Вдруг Людовик пожелает отправить миссию в неизвестное Королевство, заинтересовавшись новой продукцией, и заключить договор о поставках? Совсем не хочу, чтобы через несколько лет кто-то указал на меня пальцем и заявил, что это я творил бесчинства в заморских странах, как подобное случилось с бароном Кавеньяк де Барань. Помните? Казнили и земли отобрали выбросив родственников на улицу. Я собираюсь прожить долгую жизнь.

Ну а что? Вспомнить во внутреннем дельте Нигера раскопки таинственного города, который исчез в середине XV века. По заявлению археологов, он превосходил чуть ли не в два раза Париж и его окрестности на тот же период. Барон об этом ничего не знал, но в Королевство поверил. А иначе откуда неизвестные предметы? И ведь возможно такое, что мы сами, отправившись по Конго, наткнемся на нечто необычное, о чём в XXI веке и не подозревали.

— Значит, уничтожить всех, — заключил монах, перебивая мои мысли.

Ну вот, почему первые европейцы, явившиеся в Африку, были полными придурками?

Глава 14

— Что теперь, — спросила Элен, — они на нас нападут?

Я окинул взглядом костры, толпу людей, копошащихся то там, то тут, и сказал:

— Рябчики питаются можжевеловыми ягодами. Любопытно, какой вкус у этих ягод?

— Что? — переспросила блондинка, — Какие рябчики?

— Птички, — пояснил я, не оборачиваясь, — съел бы сейчас парочку.

— Фу, — тут же открестилась Элен, — пробовала, как будто ель жуёшь. Нет, мне нравится запах хвои в лесу, но не тогда, когда она у тебя во рту.

— Ну, конечно, — подлила масла Дженни, — в рот ты предпочитаешь брать нечто другое, более аппетитное. А между прочим, рябчики, если их правильно приготовить, очень вкусные.

— У тебя всё вкусное, особенно крокодильи яйца. Небось во Франции и лягушек ела, — съязвила в ответ Элен.

— И ела, — подтвердила Дженни, — и что? Там специальные лягушки, если не знать, что подали, от курицы не отличить.

— Ага, — рассмеялась Элен, — про рябчиков мне тоже говорили, что курица, а они ещё и горькие.

— Лёгкий пикантный вкус, — парировала Дженни, — просто нужно уметь их готовить.

— Ладно, ладно, — пришлось развернуться к гусыням, пока не повздорили, к тому же заинтересовался ответом африканки.

Где она рябчиков ела? Только во Франции или они и в Африке обитают? А то я уже видел то, что здесь называют курицей. Внешне похоже, но вот с размерами подкачали. Даже карликовыми не назвать. И как их ирландец мог так обозвать, вообще непонятно.

Как выяснилось, не совсем рябчики, но что-то из разновидностей имелось. Не в Центральной Африке, а на севере и юге, хотя какое-то подобие и тут в саванне обитало. Если это то самое нечто облезлое, что иногда порхало с ветки на ветку, то и ну его к чёрту. Тогда уж лучше дикие утки.

— Ого, гляньте, что это, — своим восклицанием Дженни заставила меня и Элен мгновенно оглянуться.

Действительно, в стане врага стали вспыхивать факелы, с каждой секундой увеличиваясь в количестве.

Ого! Ну тут одно из двух. Либо собрались идти вымаливать прощение у духов, либо к нам в монастырь. Лучше бы к духам, потому как я отпускать грехи безболезненно так и не научился.

— Было бы неплохо, если бы поверили шаману и свалили все молиться, — согласилась Элен, снова приложив бинокль к глазам, — слишком много их. А если побегут все к тоннелю, ты уверен, что сможешь отбиться?

Вроде говорила спокойно, но голос слегка дрожал, выдавая лёгкое волнение.

Я прикинул мысленно все варианты развития и кивнул. Крупнокалиберный пулемёт — страшная штука, и напугать негров, особенно после предсказания колдуна, легко сможет, а то, что тела будет рвать на части и делать среди толпы просеки, даже не сомневался. А аборигены, кроме палок своих и луков, ничего не смогут противопоставить. Будут ли французы пулять из мушкетов после такого зрелища, тоже вызывало сомнение.

— Ну тогда ладно, — уже более спокойным голосом проговорила блондинка, — я тебе верю.

— Так где ты говоришь, родилась? — спросил я у Элен, чтобы отвлечь девчонок от предстоящих неприятностей.

— А разве я не сказала? — спросила Элен, продолжая пялиться в бинокль.

— Трущобы большие, а конкретно?

— Я родилась в каменных джунглях Манхэттенского Мидтауна, где по улицам всегда сновали проститутки разных национальностей и рас, и я очень довольна тем, что смогла вырваться оттуда. И скажу, что не без труда. Они засасывают похуже болота.

— А где ты занималась ювелирным промыслом?

— В Нью-Йорке. На шестнадцатом этаже в небоскрёбе на Канал-стрит. Небольшой кабинет между модельными компаниями. Типа каморки Джеппетто, но своя собственная и ни от кого не зависела.

— Джеппетто? А кто это?

— Ты не читал в детстве «Приключения Пиноккио»? — Элен уставилась на меня в изумлении. — Все дети его читают.

Ну да, только у нас был сплагиаченный вариант от Толстого.

— Читал, просто это было очень-очень давно. Успел подзабыть, как звали персонажей.

— А я помню. Недавно перечитывала. Хорошая, добрая сказка.

— Ага, — согласился я, — вечная борьба добра и зла.

— Странно, — сказала негромко Дженни, словно размышляя сама с собой, — люди придумали Красную книгу и заносят туда исчезающие виды растений и животных. А исчезающая культура, исчезающие племена, языки, обычаи, ритуалы? Кто-нибудь задумывался над этим? Ведь они тоже исчезают навсегда. Но нет, на это нашему миру наплевать.

— Будет наплевать, — усмехнулась Элен, убрав бинокль и оглянувшись на Дженни, — Красную книгу ещё не придумали.

— Красную нет, — согласился я, — а вот уничтожать народы уже начали, и мы им активно помогаем. И сегодня, у меня такое впечатление, придётся отстрелять энное количество чёрных парней, и женское население по отношению к мужскому увеличится ещё чуть-чуть.

— Да ладно, — ухмыльнулась Элен, — здесь их всё равно будет много, а вот Европа после всех своих войн гораздо дольше восстанавливаться будет. Или ты думаешь, женщины попёрли в Америку переселенками в поисках приключений? Просто в Европе им ловить было нечего. Это я где-то статистику читала. В середине семнадцатого века их было втрое больше в той же Англии. Вот их и резали почём зря, сжигали как ведьм, чтобы хоть как-то уравнять. С разрешения Папы, между прочим.

О как. Любопытная теория и вполне пригодна к употреблению. Я о таком даже слыхом не слыхивал.

Пока таким образом беседовали, толпа с факелами хлынула в направлении, где несколько часов назад мы их впервые увидели. На душе отлегло: расстреливать негров, которым влили в мозги непонятно что, мне совершенно не улыбалось. Кое-кто остался, но тут им просто не повезло.

— Уходят, — обрадованно воскликнула Дженни, — конкретно уходят.

Мы ещё некоторое время наблюдали за неграми, желая убедиться, что они не передумают, пока вдали не исчезли последние огоньки и контуры ландшафта не растворились в кромешной тьме. Со стороны леса доносился приятный аромат — то ли цветов, то ли хвои. В реке раздавались периодически громкие всплески воды, и всё вокруг дышало миром, покоем, не предвещая каких-либо неприятностей.

— Светает, — внезапно сказала Элен и, достав из кармана смартфон, подтвердила: — Шесть часов утра. Минут через десять-пятнадцать всех, кто остался, можно будет по головам посчитать. И странно, спать совсем не хочется.