Темный Лекарь 10 (СИ) - Нот Вай

Это вообще не было похоже на почерк Десмондов. Конечно, за тысячу лет многое могло измениться, но это слишком сильно отличается от их стиля и методов, так что я прекратил искать проблему в нашем купе, поезде и в персонале, который нас обслуживал.

Вместо этого я начал обследовать саму Октавию. Я положил руку ей на лоб и попытался понять, что вообще происходит.

— Может быть, я просто заболела? — слабо улыбнулась она, — простыла, вот и лихорадит.

— Чтобы сильный маг подхватил какую-то простуду, это надо ещё постараться, — ответил я, — если твой организм перестал бороться даже с такими мелкими заболеваниями, то лучше уж пусть это будет яд.

Октавия пожала плечами:

— Раньше я часто болела. До того, как ты научил меня расслаблению. Ко мне цеплялось всё подряд… может быть снова…

— Не может, — отрезал я.

Однако на первый взгляд с ведьмочкой действительно было всё в порядке. И у меня никак не получалось обнаружить причину её плохого самочувствия.

Конечно, я не лекарь в полном смысле этого слова, но чаще всего у меня получалось быстро найти причину недомогания.

А сейчас я не видел ничего, что могло бы за неё сойти.

Неужели это какая-то новая магия, которая совсем не похожа на то, к чему я привык.

Я нахмурился и связался с Лифэнь, попросив её организовать нам встречу в Коста-Сирене.

Лучше, если на вокзале нас встретит один из наших опытных врачей Вийонов. Возможно, они быстрее определят, что происходит с Октавией.

Я же пока выяснил только то, что, когда передаю ей немного своей энергии, к ведьмочке ненадолго возвращается румянец и в целом самочувствие ненадолго улучшается.

— Может быть, стоит пригласить сюда дежурных врачей поезда? — обеспокоенно спросил Симон.

— Нет, — хором отозвались мы с Октавией.

Я пояснил:

— Не хочу доставлять такого удовольствия Роланду. Кроме того, его люди, если и согласятся нам помочь, то точно не будут делать это добросовестно.

Октавия кивнула:

— Да и в этом просто нет смысла, — сказала она, — лекари в поездах способны разве что оказать первую помощь. Компетентность Макса на порядки выше. Если даже он не может понять, то вся надежда лишь на высококвалифицированного Вийона.

— Значит, всё очень серьёзно? — не на шутку испугался Симон.

— Мы разберёмся, — твёрдо ответил я, — мне кажется, я вот-вот нащупаю нужную ниточку. В любом случае, даже при самых худших раскладах, у меня есть способы удержать на краю человека даже в самых безнадёжных случаях. К счастью, случай Октавии пока таковым не выглядит. Он странный, но ситуацию мы контролируем.

Девушка обхватила меня за шею и доверчиво прижалась.

— Я знаю, Макс, что с тобой мне ничего не грозит.

Однако, хотя я не соврал ни единым словом, состояние Октавии продолжало ухудшаться всю дорогу до Коста-Сирены.

В конце концов, когда мы подъезжали к городу, мне уже требовалось прилагать существенные усилия, чтобы ведьмочка не провалилась в обморок и не испытывала боли.

Да, к слабости и лихорадке добавилась ещё и зудящая головная боль. И только тогда, у меня появились первые предположения.

Что-то внутри Октавии явно стремилось выкачать весь её магический резерв и разрушить энергосистему.

В теле девушки словно проснулся паразит, который рос с огромной скоростью, и с каждой минутой требовал всё больше и больше её жизненных сил.

Но, помимо воздействия на энергоканалы, он нарушал и другие важные биологические процессы. Например, у неё уже началась тахикардия, а лёгкие начала поражать гадость, по всем признакам, похожая на пневмонию.

Так что, когда поезд, наконец-то остановился в Коста-Сирене, уже и речи не шло о том, что Октавия выйдет из него на своих ногах.

Я подхватил её на руки и вынес на перрон, где нас уже встречали Морис и Клод Вийоны.

— Надеюсь, мои услуги не понадобятся, — пошутил последний, после того как мы поздоровались, — но на всякий случай я решил тоже поехать.

Клод — хирург, причём гениальный, без всяких преувеличений. Во многом, благодаря ему, наша авантюра с возвращением юных Рихтеров к жизни закончилась успехом.

Я тоже надеялся, что его умения сейчас не пригодятся, но был рад, что он здесь.

Это значило, что вместе мы вытащим Октавию даже с того света.

Ближайший вход в метро был недалеко от вокзала, так что мы не стали вызывать машину или даже рикшу, а просто поспешили в нашу подземку.

С тех пор как Коста-Сирена стала полностью союзным городом, здесь появилось много новых веток метро, хотя и меньше чем в Рихтерберге.

Пока мы шли, Морис попросил разрешения взять Октавию за руку, и даже я почувствовал, как он запустил в неё свои энергетические нити, начав осторожно изучать её состояние.

— Первый раз такое вижу, — наконец, признался он, — это похоже на то, что делают пиявки… — он осёкся, — прости, потенциальные некроманты, конечно же. Старую привычку трудно вывести, мы столько лет называли их так, и я не вкладываю в это никакого дурного…

— Не отвлекайся, — перебил я его. — Сейчас нет времени для словесных расшаркиваний.

— Так вот, — тут же вернулся к теме Морис, — но если некроманты вытягивают энергию из пациента наружу, забирая её себе, то здесь всё выглядит так, словно силы пропадают где-то внутри самой Октавии. Она словно пожирает сама себя, как уроборос, мифический змей, кусающий себя за хвост.

— Да, — кивнул я, — это сходится с теми выводами, которые сделал я сам.

— Может быть, у тебя есть и какие-то идеи, что это может быть? — спросил Морис, — уверен, что мы разберёмся, но твой опыт превосходит любой другой. Может быть, ты сможешь дать нам толчок в правильном направлении.

Я задумался. Действительно, кое-какая мысль у меня уже появилась, но я пока не знал, как мне её проверить, и надеялся, что такие опытные архимаги, как Морис и Клод сами дадут мне подсказку.

С другой стороны, их незнание — это тоже повод думать, что я прав. И я ответил:

— Это очень похоже на действие печати клана Рихтер, печати подчинения, которую получают предатели и прочие слуги клана, в чьей надёжности есть повод сомневаться, но смерть они ещё не заслужили.

Морис испуганно на меня взглянул, видно сообразив, что будь он менее сговорчив, его бы тоже могла ожидать подобная участь.

А Клод задумчиво сказал:

— Я знаю о разного рода благословениях, которые вплетают в кровь и кожу, наш клан и сам иногда пользовался подобным. Но печать-убийца? Это что-то новенькое.

Я кивнул.

Действительно, тысячу лет назад такого рода магия была только у Рихтеров. И то лишь у самых сильных и наделённых полномочиями применять такие заклинания.

Но, похоже, что за время моего отсутствия, кто-то ещё научился использовать нечто подобное. Почему бы и не Регина?

Действительно, именно она стала первой подозреваемой. Да и повод у неё был, если она, наконец, увидела Октавию в моей компании.

Вот только сама Октавия ничего об этом не знала.

— Если на мне и стоит такая печать, — сказала она, то я понятия не имею, когда её получила и никогда не видела.

Я ответил.

— Вполне возможно, что Регина вплела эту бомбу в твою энергосистему и хорошо спрятала, совсем не озаботившись внешними проявлениями. В магии такого рода это совсем необязательно, особенно если хочешь её скрыть.

— Звучит очень похоже на правду, — согласился Морис, — и выглядит именно так, как ты говоришь.

Но я бы провёл ещё несколько тестов уже у нас в клинике, чтобы убедиться наверняка.

Мы уже погрузились в транспортную химеру «Божью Коровку» и на полной скорости неслись в Рихтерберг.

— Разумеется, — согласился я с Вийонами, — сначала мы доставим Октавию в подходящее место и проведём все необходимые процедуры. Вероятность даже мельчайшей ошибки должна быть сведена к минимуму.

— Спасибо, мой князь, — шепнула мне на ухо Октавия, услышав эти слова, — я знала, что ты сможешь отбить меня не то что у смерти, но даже у Регины.

Я невольно улыбнулся, отметив, что саму смерть она считает гораздо менее опасной, чем главу своего клана. И, честно говоря, я был склонен с ней в этом согласиться.