Голос её становился всё тише и тише.
— Хватит, — перебил я. — Не надо больше об этом. Пусть всё останется в прошлом. Ты не обязана вспоминать эти моменты.
— Ты не хочешь разделить со мной боль?
— Нет… дело не в этом…
— Тогда дай мне договорить, — она улыбнулась, а в её глазах появилась нежность. — Я просто хотела заработать немного денег и пойти в школу. Учёба стоила не так дорого, я могла бы работать и учиться одновременно.
Она продолжила рассказывать, как хозяин ресторана приставал к ней за спиной жены. Как однажды запер её на складе и пытался домогаться.
— Я укусила его и сбежала, но он сказал, что я ворую. Его жена избила меня. Она сломала мне ногу…
Её голос дрожал всё больше, и я понимал, как тяжело ей это давалось.
Сжал кулаки, чувствуя напряжение.
— Эта супружеская пара всё ещё в Токио? — спросил я.
Маюми не могла сдержать слёз, но пыталась держаться.
— Нет, — ответила она. — Бабушка Линако помогла отправить их в тюрьму. Они до сих пор не вышли. Она даже оплатила мою операцию, иначе у меня были бы серьёзные проблемы со здоровьем.
Я кивнул, понимая причину её благодарности.
— Теперь ясно, почему ты так уважаешь бабушку Линако. Она сделала для тебя многое.
Для бабушки Линако это была, наверное, просто помощь из сострадания. Но для Маюми её поддержка имела огромное значение. Без этой помощи она бы давно утонула в своих проблемах.
— Ты понимаешь, что… каждый день я мечтала встретить тебя. Но я никогда специально тебя не искала. И дело не в том, что я так близка с Линако. Хотя мы и подруги, когда дело доходит до любви, я не отступлю. Даже если я буду третьей, я не буду чувствовать себя униженной, пока ты не отвергнешь меня. Я просто не хотела нарушать вашу гармонию, — тихо сказала Маюми.
Я усмехнулся, чувствуя горечь.
— Думаю, она хотела бы, чтобы ты ушла, — сказал я. — Но не думаю, что для неё я важнее тебя.
Маюми улыбнулась.
— Я уже говорила: не то чтобы она не принимает тебя, просто ты слишком сложный для неё.
Взял её за руку — она была холодной и нежной.
— Если тебе когда-нибудь приснится её бабушка, скажи ей, что я хотел бы передать ей послание, — сказал я.
— Что именно ты хочешь передать? — спросила она, едва слышно.
— Просто скажи: «Извини. Хотя тебе, наверное, трудно, не осуждай Маюми. Она не виновата. Это всё мужчина, который держит её за руку», — ответил я с улыбкой.
Слёзы вновь наполнили её глаза, и подушка под головой намокла. Её руки дрожали, не в силах успокоиться.
Молча провёл рукой по её челке, вдыхая аромат. Я не собирался утешать её или просить перестать плакать. В этот момент мне казалось, что плачущие женщины особенно прекрасны.
— Нога больше не болит, — прошептала Маюми.
Я коротко кивнул.
— Уже темнеет. Закажу ужин, как и собирался. Что скажешь?
— Я же сказала, нога больше не болит, — надулась она.
— Знаю, но это не значит, что ты не должна поесть, — усмехнулся я.
Она уставилась на меня, обиженно надувшись.
— Ты снял с меня штаны, — наконец сказала она.
— Ну… я же тебе помогал.
— Ты уже видел половину моего тела, от талии до ног, — продолжила она.
И тут до меня дошло, что она имеет в виду. В груди сразу стало тепло, а глаза загорелись.
— Эй, Мюми, раз уж мы зашли так далеко, может, покажешь другую половину?
Она вспыхнула, покраснев.
— Может быть…
Не дожидаясь её ответа, резко запрыгнул на кровать, быстро сбросив пальто, брюки, носки и всё остальное!
Маюми смотрела на меня, её сердце билось, как у зайца, но она не отвела глаз. Наоборот, её взгляд был любопытным.
— Ты что делаешь? Я же не просила тебя раздеваться до конца.
— Эм, ну, раз уж начал… — Я пожал плечами, ухмыльнувшись.
— Хочешь увидеть всё? Сам продолжай, — её лицо стало ещё более соблазнительным.
Она стянула одеяло, открыв свои стройные бёдра и изысканное бельё с чёрным узором…
Медленно наклонился к ней, коснулся её лица одной рукой, а другой потянул потянул за веревочки её белья.
— Что мне делать, Мюми? Я весь горю, — прошептал ей на ухо, выдыхая горячий воздух.
Её лицо покраснело ещё больше, дыхание стало тяжелее.
— Разденься, если жарко.
— Ты же тогда увидишь меня всего, — подразнил её.
— Ну, ты же меня уже видел, — произнесла она, краснея ещё сильнее.
Улыбнулся. Ну что ж, кажется, я не собирался отступать.
Когда сбросил белье одно за другим с кровати, наши обнаженные тела уже переплелись вместе.
Я наслаждался нежностью и мягкостью Маюми, безрассудно пробуя её сладкие губы и ощущая упругость груди.
— Малышка Мюми, у меня замерзла нижняя половина тела. Что мне делать?
— Надень брюки, — сказал Маюми хриплым голосом.
Глубоко вдохнул воздух, наполненный женскими гормонами.
— Надевать брюки слишком хлопотно. Дай мне немного тепла
— Тогда заходи сам, — пробормотала Маюми, в то время как ее лицо стало горячим как кипяток.
Когда ветер сорвал драгоценную дверь, внутрь втиснулась красная слива.
Эта холодная ночь прошла слишком быстро, но в тоже время была простой и доставляла удовольствие.
Когда мы наконец закончили упражнение, обнял Маюми, лежа на узкой односпальной кровати. Голова Маюми лежала на моей груди в качестве подушки. На ее лице все еще был румянец после кульминации. Это легко опьянило бы кого угодно.
Под одеялом одна из моих рук все еще нечестно ласкала её персики. Маюми выглядела изможденной, или просто позволяла озорство своего любовника. Она вела себя так, словно ничего не произошло, молча ощущая прикосновение.
— Синдзиро. — Спустя долгое время Маюми подняла голову и нежно посмотрела на меня. — Ты мне нравишься.
— Я знаю.
