Пожиратель Богов. Часть 4 (СИ) - Розин Юрий

Я наблюдал, как они погружаются в обсуждение — сначала осторожное, полное пробных зондирований, но постепенно становящееся всё более оживлённым. Кримзон искусно направлял беседу, его предложения были точны, как удары опытного фехтовальщика.

Иногда кто-то из Байгу пытался оспорить его слова, но каждый раз Кримзон находил контраргумент, который заставлял их замолчать. Мне оставалось только улыбнуться.

Здесь моя работа тоже была закончена. Я повернулся к выходу. В дверях на мгновение остановился, оглядывая зал. Кримзон встретился со мной взглядом и едва заметно кивнул. В этом жесте было всё — благодарность, понимание и обещание.

Я ответил тем же и вышел в коридор, оставляя их обсуждать будущее Содружества. У меня были свои битвы.

Меня ждал Катрион.

Меня ждал Войд.

###

Я замер на самой границе бытия, наблюдая, как последние проблески энергий исчезают, пересекая невидимый рубеж.

Сделав шаг вперед, я ощутил, как мир буквально проваливается у меня под ногами.

Переход был подобен падению в ледяной водопад. Звук оборвался мгновенно — не тишина, а полное отсутствие звука как концепции. Свет исчез, оставив после себя не тьму, а совершенную визуальную пустоту. Давление на кожу сменилось странным ощущением бесконечного растягивания — будто каждую клетку моего тела пытались разорвать на молекулы.

Кожа заныла жгучей болью. Я посмотрел на руку и увидел, как из пор вытягиваются тонкие золотистые нити энергии. Они не испарялись, а буквально вырывались наружу, всасываемые ненасытной пустотой.

Даже дыхание стало мучительным — не от нехватки воздуха (здесь его не было вовсе), а потому что сам акт дыхания отнимал силы.

Таков был Войд — абсолютная пустота, лежащая за пределами мировых скоплений, окружающая Великие Души.

Даже Руйгу могли протянуть в этом ошеломляющем НИЧТО лишь несколько минут, а Байгу нужно было прикладывать все силы, чтобы банально выдерживать колоссальное отрицательное давление пространства Войда.

Координаты, вырванные из памяти Амалы, горели в сознании как маяки. Я двинулся вперед, заставив все четыре аспекта работать на пределе:

Лев напрягся, поддерживая плоть, не давая ей рассыпаться под натиском пустоты. Понимание выстраивало маршрут, вычисляя кратчайший путь сквозь хаотичный Войд. Повешенный ломал физические ограничения, позволяя двигаться там, где движение было невозможно. А чревоугодие работало как насос, выгрызая крохотные островки стабильности в бесконечном ничто.

Каждый шаг давался с невероятным трудом. Я чувствовал, как Войд пытается проникнуть внутрь, высасывая не только энергию, но и саму волю к движению. Мысли становились вязкими, как будто пустота пыталась поглотить даже их.

Но я продвигался быстрее, чем ожидал и вскоре уже добрался до означенных Амалой координат. Они не были до конца точны, но с учетом того, что в Войде в принципе ничего не могло быть, найти где-то поблизости в этой пустоте что-то, что пустотой не являлось, оказалось не слишком сложно.

В абсолютной черноте проявилось мерцание — крошечная точка света, неестественная для этого места. По мере приближения она росла, превращаясь в огромный энергетический пузырь, висящий в пустоте словно капля масла в воде. Его границы переливались тусклым золотом и кровавым багрянцем, пульсируя в такт неведомому ритму.

Я без раздумий устремился к нему, чувствуя, как пузырь словно притягивает меня. Проникновение внутрь оказалось подозрительно простым — барьер расступился, будто ожидал моего появления.

Но за первой преградой ждала вторая — плотная, осязаемая стена энергии, настолько прочная, что даже мое нынешнее состояние не гарантировало прорыва.

— Ну-ка, посмотрим… — я уперся ладонями в мерцающую поверхность, запустив Чревоугодие на полную мощность.

Ничего. Барьер даже не дрогнул.

Я попробовал ударить, сконцентрировав аспект Льва в кулаке. Удар, способный расколоть планету, не оставил на поверхности и царапины. Понимание скользило по структуре защиты, анализируя каждый микрон, но не находило слабых мест. Это была не просто защита — казалось, сама реальность здесь была переплетена иными законами.

— Хитрый ублюдок, — прошипел я. — Но неужели ты думал, что это меня остановит?

Я отступил на шаг, собираясь с силами для новой атаки, когда внезапно барьер… дрогнул. Но не от моих усилий — колебание шло изнутри.

А через пару секунд ко мне с другой стороны барьера подплыла слишком хорошо знакомая фигура.

Глава 83

Катрион… нет, это был не он.

Эргал стоял по ту сторону барьера, глядя на меня с тем же холодным спокойствием, что и в последний раз. Он был одет в странные, струящиеся одежды, напоминающие то ли доспехи, то ли церемониальные одежды. Ткань переливалась всеми оттенками серого, от почти белого до угольно-черного, создавая иллюзию постоянного движения.

Клон Катриона, которого тот выдавал за сына. Однако, в отличие от большинства подобных техник, Эргал был не точной копией Катриона, а самостоятельной персоналией, с собственным характером, мыслями и даже Сущностью.

Его губы шевельнулись, произнося слова, но звук не достиг моих ушей — Войд пожирал и его. Однако я прекрасно читал по губам:

«Тим Тарс, — произнес он. Он сделал небольшой, почти церемонный поклон, но в этом движении не было ни капли уважения — только холодная формальность. — Отец в настоящее время занят процессом окончательного перерождения. Ваше вмешательство нежелательно».

Я почувствовал, как по моей спине пробежала волна ярости. Мои пальцы впились в ладони так, что даже сквозь броню почувствовал боль.

— О, простите, что побеспокоил, — я нарочно растягивал слова, вкладывая в них всю свою ненависть. — Но неужели он не хочет встречаться со старым другом?

Эргал даже не моргнул.

«Ваш сарказм неуместен, — произнес он с той же ледяной вежливостью. — Процесс перерождения нельзя прерывать».

Я поднял бровь.

— Тогда объясни мне вот что. Почему ты так любезно сообщил Амале местонахождение Катриона? Даже если предположить, что я действительно мертв (что, как видишь, не так), ты не мог не понимать, что Байгу могут додуматься прийти к ней и вырвать эту информацию из нее любыми способами.

«Это было необходимо, — ответил он. — Чтобы отцу… не было скучно, когда он завершит перерождение».

Я почувствовал, как что-то внутри меня сжимается от этих слов. Это была не просто информация — это был ключ, загадка, брошенная мне как вызов.

Переспрашивать ничего я не стал. Понимал, что Эргал больше ничего не скажет, к тому же он уже поворачивался ко мне спиной. Его фигура начала растворяться в мерцающем барьере, как призрак на рассвете.

Я остался стоять перед непроницаемым барьером, ощущая, как мои мысли крутятся вокруг его загадочных слов. «Чтобы не было скучно»? Что это за игра? Катрион что-то планирует, что-то большее, чем просто побег и перерождение…

Я медленно обошел барьер по кругу, изучая его структуру. Торопиться теперь было некуда. Энергетические волокна сплетались в узор. Каждый «узелок» в этой сети пульсировал с регулярностью сердца, перекачивая невероятные объемы силы.

М-да. Разрушить эту преграду, которую Катрион, вероятно, готовил веками, если не тысячелетиями, даже с моей мощью было едва ли возможно. Ну, либо это заняло бы месяцы, если не годы, которых у меня не было.

Смысла заниматься этим я не видел. Конечно, при идеальном развитии событий я смогу сломать барьер до того, как Катрион закончит свое перерождение и подловить его в самый уязвимый момент.

Но скорее мне придется отвлечься на вторжение Великих Душ или еще какое-нибудь дерьмо, а тогда барьер восстановится сам за считанные часы. К тому же я мог потратить эти месяцы на подготовку к бою, становясь сильнее не только ради встречи с Катрионом, но и ради будущей войны с Маалой.

Так что оставаться здесь надолго я в конце концов счел бессмысленным. Однако поднасрать Катриону я мог и по-другому.