Повелитель душ (СИ) - Кретов Владимир Владимирович

Вот только, когда я уже запихнул последнюю душу в тело, просто отрубился от перенапряжения…

Последнее, что я увидел — счастливое лицо отца, вернее, гвардейца в теле которого отец сейчас находился.

И всё, темнота.

Загородное имение рода Лесковых. Лазарет, общее отделение. Глава рода Куракиных — Куракин Антон Прохорович.

Мужчина открыл глаза и первое время бездумно пялился в потолок. Вернее, мысли-то у него были, но вспыхивали они редко и были до крайности сумбурные. То, вспоминалась эйфория, что заполняла собой всё его сознание, то, атаки объединённых родов на небольшой защитный купол, то, какие-то странные нити, что летели сквозь пространство….

Лишь минут через десять, мужчина оторвал взгляд от потолка и посмотрел по сторонам.

Он находился в больничном помещении, на койке. Вокруг стояло ещё десять таких же коек — как и его, и на них лежали люди: в основном, спящие или без сознания, но несколько человек бодрствовали.

Сбоку послышалось:

— О, ещё один в себя пришёл. Ты кто?

Антон Прохорович повернул голову и его глаза расширились в удивлении.

Его спрашивал он сам.

В метре от него стояла койка в которой лежал… он — собственной персоной и, яростно почёсывая свой зад, с интересом смотрел на главу рода Куракиных.

Мужчина тут же подскочил на кровати и осмотрел себя.

Это точно было не его тело!

Вокруг раздался смех, и кто-то сзади сквозь смех произнёс:

— Каждый раз смешно. Так… а ты кто у нас будешь? Не пугайся, так уж вышло, что только один Тарасенко в своём теле, все остальные — в чужих.

Антон Прохорович пытался осознать, как так вышло, что он находится не в своём теле, но у него никак не получалось.

Скорее всего, это какой-то сон!

Мужчина сильно ущипнул себя за лодыжку, но сон всё никак не уходил.

Его собственное тело, что лежало в соседней койке, улыбнулось:

— Не, не поможет. Сам так же пробовал. Так кто ты? Мешков, Диваков, Любовский?

Похоже, что это, всё-таки, реальность, а не сон. Слишком уж всё реально вокруг…

Мужчина выдохнул и ответил на вопрос:

— Куракин, Антон Прохорович.

— О, извините, мы думали, что это кто-то из гвардии Лесковых очнулся! Вы, наверное, хотите знать, что всё это значит?

Глава рода Куракиных тут же кивнул:

— Вот это — было бы здорово! Хочется, знаете ли, узнать подробности.

На что, некто в его теле перестал чесать зад и развёл руки в стороны:

— Извините, подробностей мы и сами не знаем, но Семён Михайлович — лекарь нашего рода, обещал, что эта чехарда с телами временная. Сказал, что всё будет исправлено, как только Владимир проснётся. А пока… все мы в разных телах. Я, вот, в Вашем…

Мужчина почесал свой лоб:

— Владимир? Сын Лескова? Ничего не понимаю… Владимир же…

Его тело в койке напротив продолжило активно чесать свой зад, и Куракин прервался, оглянулся и, убедившись, что в комнате нет женщин возмущённо воскликнул:

— Да хватит уже чесать мою жопу!

Этот некто в его теле, а, вернее, один из гвардейцев Лескова, остановился на секунду, но тут же начал начёсывать зад ещё активней:

— Простите, но Ваша жопа очень уж чешется. Видимо, Вас в неё ранили. А рану, скорее всего, как не угрожающую жизни, долечили не до конца, выделили ресурсы на другое. Вот она, Ваша жопа, и заживает… и чешется. Зудит страшно!

Куракин посмотрел на страдания гвардейца и усмехнулся:

— Ну, раз она чешется… Ладно, согласен, не мне же идти чесать!Сам чеши.

Вокруг раздались смешки, а тот гвардеец, что находился сзади, аж заржал.

Куракин, меж тем, уточнил:

— Ладно, я понял, что информации у вас не особо много. Лучше скажите, что там ваш лекарь рода про время говорил? Когда Владимир проснётся? А то, есть у меня к нему кое-какие вопросы… Точнее, много вопросов.

Загородное имение Лесковых. Главная переговорная. Глава рода Лесковых — Лесков Николай Фёдорович.

Мужчина нацедил грамм пятьдесят из бутылки в бокал и протянул своему собеседнику.

На против него сидел глава рода Куракиных — Антон Прохорович Куракин, вот только, принять это было достаточно трудно, так как, тот был в теле гвардейца Чебана. Но осознавать это было всё проще и проще после каждого раза, как глава рода Лесковых смотрелся в зеркало. Ведь сам он занимал тело гвардейца Аванесяна — совершенно не похожего на него прежнего…

Куракин поднял бокал:

— Не знаю, что это за неизвестное ранее умение твоего рода, но я крайне рад, что оно есть. Так что, давай… За твой род и за нашу дружбу!

Мужчины чокнулись и отпили густую жидкость коньяка. Сам Лесков подцепил вилкой с тарелки на столе кусочек ростбифа и закусил им, а Куракин закинул в рот несколько ягод винограда и, даже до конца не дожевав, спросил:

— Не, я серьёзно — что это за магия такая, позволившая нам вернуться с того света? Это ведь, нечто… невообразимое! И почему мы должны ждать, когда проснётся Владимир, чтобы вернуться в свои тела?

Лесков посмотрел на своего друга тяжелым взглядом, из-под бровей, и тот замахал руками:

— Нет-нет, в тайны рода я не лезу, но хоть намекни, я же от любопытства с ума сойду! Это ведь ненормально, когда ты жертвуешь своей жизнью, чтобы родные успели спрятаться в бункере, но после этого ты просыпаешься как ни в чём ни бывало! Только, не в своём теле…

Лесков вздохнул и поставил бокал на стол:

— Что ж, ты узнаешь это первым — у моего сына Владимира открылась… кхм… одна новая родовая способность. Не буду вдаваться в подробности, но кроме этих вот перемен тел, он может ещё и пробуждать новые колодцы у магов.

Куракин резко подался вперёд, и его взгляд стал абсолютно серьёзным:

— Это правда⁉

Лесков кивнул:

— Да, пока мы ещё толком не знаем, как это работает, но у моей дочери, Марии, он пробудил так третий колодец.

— Хм… — Куракин с задумчивым выражением лица откинулся обратно в кресло, а через секунд пятнадцать посмотрел на главу рода Лесковых. — Ты знаешь, что у мое…

Но Лесков его перебил:

— Ты про Настю?

— Да…

— Я помню, что ей не очень повезло — она на пятом курсе, а у неё всё ещё открыт всего один колодец. Мы постараемся сделать так, чтобы, когда вы будете уезжать, у неё было уже два колодца. Ты откликнулся на мой зов о помощи, а когда на нас напали, смело встал со мной в самоубийственном жесте, чтобы дать время спрятаться нашим близким. Помочь твоей дочери — это меньшее, что я могу дать тебе в ответ. Если это физически реально, Владимир поможет ей.

Куракин отложил бокал с коньяком на стол:

— Хм… спасибо. — И тут же оскалился. — А теперь, давай обсудим, как будем уничтожать этого спятившего старика -императора. Мы живы, и у нас достаточно доказательств, чтобы его казнить.

Загородное имение Лесковых. Лазарет.

Открыв глаза, увидел склонившееся надо мной лицо Семёна. Он сидел на табуретке перед моей койкой и слегка похрапывал, оперев лицо на свою ладонь. Лицо соскользнуло и, дёрнувшись, лекарь нашего рода проснулся, а увидев, что у меня открыты глаза, аж подорвался:

— Владимир Николаевич! Родненький, Вы очнулись⁈

Я по-быстрому заглянул «внутрь себя». Эйфория на достаточно высоком уровне, на таком, на каком я её оставил перед тем, как отрубиться. А оставил я её ровно на том уровне, на котором у меня ничего не болело.

«Прислушался» к своим магическим каналам. Боже, да какое же это счастье, когда в жилах нет жидкого огня, и ничего не болит!

Я расплылся в улыбке:

— Очнулся Семён, очнулся. — Сладко потянувшись, обратил внимание на окна — за ними была темнота. — Я что, до глубокой ночи проспал?

Семён усмехнулся:

— Вы проспали до глубокой ночи, а потом… ещё одни сутки. Мы уже волноваться стали, спасало только то, что, сканируя Вас, я чётко видел, что Вы просто спите. Кстати, Вас уже заждались.