Железная леди (СИ) - Ласточкин Дмитрий

Лисицин гонял меня, как сидорову козу, даже стал появляться в мастерской целых три дня в неделю. И даже субботу отожрал у выходных, заявив, что после состязаний отдохну, а пока что надо слишком многому обучиться, чтоб потом спать на пуховых перинах с чувством выполненного долга. Моё возражение, что перин у меня одна, да и та не пуховая, почему-то впечатления не произвело.

Всё это иногда разбавлялось посиделками с Викой и Ягой, но они тоже выматывались не меньше моего, так что часто это заканчивалось тем, что мы втроём дрыхли на двух постелях, успев разве что выпить чаю.

Из-за такого плотного графика у горна доже появились проблемы с кожей лица — она сохла, шелушилась, покраснела вся. Мне совсем не улыбалось быть похожим на бомжиху какую, так что теперь, возвращаясь в свою комнату, я намазывался толстым слоем увлажняющих кремов и каждый день делал маски. А пару раз Яга, услышав про мои проблемы, делала мне какие-то особые монгольские примочки на лицо. Пока не проболталась, что в состав входит конский навоз — эти примочки очень быстро оказались в мусорном ведре! Яга мне потом целую неделю по ушам ездила, как много она сделала, чтоб всё это достать, а я не оценил её усилий!

— Не так уж плохо. — прокомментировал Лисицин мой полностью самостоятельно сделанный нож, который долго вертел в руках. — Нет, на само-то деле хрень, им и хлеб резать иная хозяйка постеснялась бы…

— Николай Петрович! — я укоризненно на него посмотрел.

— … Но ты его сделала самостоятельно, без каких-либо моих советов, а это уже прогресс! — он положил нож на верстак и с каким-то сомнением посмотрел на меня. — А теперь отдыхай, до понедельника ты свободна.

— А в понедельник?

— А в понедельник, если ты не забыла, мы идём на состязания молодых кузнецов!

— Уже⁈

— Так двадцать первое декабря на дворе, самое время.

— Уф!

— В общем, отдохни и выспись. В понедельник ты должна быть в идеальной форме и полной сил! И не забудь, что начало в восемь, значит, встретимся в половине седьмого утра. Не забудешь?

— Нет.

— Надеюсь. Всё, иди, отдыхай.

В понедельник в половине седьмого я стоял у входа на территорию Академии, кутаясь в тёплую куртку. Как назло, на выходных был жуткий снегопад, сугробы были по пояс, а мороз не меньше минус двадцати. Пришлось надеть два свитера под куртку и футболку, а на ноги натянул шерстяные гамаши и джинсы. А вот носки у меня тонкие, летние, потому что сапоги у меня были из кожи северного оленя, мягкие и жутко тёплые, с густой шерстью внутри. Теплее было бы только в валенках, но их у меня не было.

— Садись! — ко мне подъехал внедорожник, передняя дверь открылась и показался Лисицин.

— Доброе утро! — надтреснутым голосом поздоровался, протягивая руки к печке.

Ааааа, как хорошо! Ненавижу холод! Вот родился бы я аристократкой (а лучше — аристократом, тут без вариантов) и жил бы возле Енисея! Круглый год как на северном побережье! Разве ж это не мечта⁈ Лежишь такой себе на улице, пока во всём остальном городе метель, хочешь — с пальмы банан срываешь, хочешь — гранаты с апельсинами (но они вроде не на пальмах растут), и кайфуешь!

Через час, почти не попав в утренние пробки, мы добрались до места назначения — одноэтажного, но высокого и широкого здания с большой вывеской на фасаде «Дворец магических ремёсел». Над вывеской красовался герб — скрещенные молот, кисть и швейная игла, символизирующие три направления магических ремёсел.

— Бывала тут? — кивнул на дворец Лисицин, припарковываясь.

— Да, два раза на школьной экскурсии. Со второй меня чуть не выгнали.

— Почему⁈

— Я спросила, а зачем ремёслам дворец, им же прятаться от непогоды не надо. И не хватит ли ремёслам квартиры. Или сарая. — и добавил, чтоб наставник так укоризненно не смотрел. — Я маленькая тогда была, всего двенадцать!

Лисицин только вздохнул.

На улице мы задерживаться не стали, быстро нырнув в тёплые недра здания. Там Лисицин повёл меня куда-то в сторону от тех экскурсионных маршрутов, что я видел, и вывел в гигантский зал, наверное, с футбольное поле размером и сидениями в десяток рядом по периметру, ступенями поднимающимися вверх, к крыше. Чуть в стороне от входа в эту мегакомнату расположились столы с организаторами состязаний, вот к ним мы и направились.

— Барон Лисицин! — поприветствовали моего наставника, когда мы подошли. — Рад вас видеть на нашем состязании!

Я удивленно посмотрел на мужчину, а мне он не рассказывал, что барон! И вообще никак не показывал этого.

— Я тоже рад вас видеть, Семён Семёнович. — довольно сдержанно улыбнулся Лисицин.

— А эта ваша ученица, я так понимаю? — теперь говоривший рассматривал меня. И не только он, другие люди, что кучковались у этих столов, тоже стали на меня смотреть, прикидывая, чего же стоит ожидать.

— Именно. Нам нужны жетоны участников, для меня и ученицы.

— Конечно-конечно. Вот здесь распишитесь, будьте добры. Отлично! Держите! Желаю удачи вашей ученице!

— Благодарю! И список участников предоставьте, пожалуйста.

— Ах, да-да-да! Вот! — мужчина протянул наставнику листок бумаги с отпечатанным текстом.

— Держи. — Лисицин протянул мне жетон в виде молота и список участников.

— Спасибо. — засунул жетон в карман, стал читать имена. — Хм… Никого тут не знаю.

— Это неудивительно! Это молодые кузнецы, которые получили благословение в этом году. Тут мало кто их знает, разве что их семьи.

— Семьи? — я пригляделся повнимательнее, к строчкам под именами. — Да тут же все Благородные! И даже Дворяне!

— Неудивительно. Благословения у членов одной семьи часто совпадают, так что у кузнеца с Благословением металла вероятность появления ребёнка или внука с таким же Благословением выше, чем у случайного человека. У нас в Красноярске есть даже несколько родов Аристократов, что специализируются на кузнечном деле. Но не волнуйся, среди участников только двое из таких родов.

— Вы меня успокоили. — буркнул я. Ну да, состязания с кузнецами, у которых папы-деды-прадеды кузнецы, ну конечно же мы на одном уровне! Что может быть проще⁈ — Но, наставник… Они же могут обидеться на меня, если я у них выиграю!

— Без сомнения, зависть, ревность и обиды к чужому таланту — обычное явление в конкурентной среде. — покивал Лисицин с благодушным видом, будто я сказал нечто хорошее.

— Может, тогда мне не особо стараться? — тихо выговорил я, втайне надеясь, что Лисицин меня не расслышит.

— Ха! Ученица! То есть этих вот заносчивых дворянчиков ты обидеть боишься, а меня, твоего наставника, — нет⁈

— Ну вы же знаете, что я самая хорошая, милая и нежная девушка в мире! И не обидите. А эти-то могут!

— Знаю, ты права. — опять кивнул Лисицин и посмотрел буравящим взглядом. — Но я тебе сразу говорю: если попробуешь поддаться, то я вспомню, что я вообще-то барон, и сделаю твою учёбу в Академии и Университете невыносимой!

Что-то эти состязания даже не начались, а они мне уже не нравятся!

Глава 16

— Я думала, людей будет побольше. А тут полупустые трибуны. Если не сказать больше.

Да, на сидениях по бокам зала сидел довольно мало зрителей, всего треть. Правда, качество этих зрителей было отменным — чуть ли не каждый щеголял вензелями и гербовыми нашивками на одежде. Нет, да практически каждый! Даже та часть зрителей, что явно была слугами, имела на одежде гербы своих хозяев. Только работники дворца ремёсел были в простой, хоть и праздничной, одежде без всяких отличительных знаков аристократов. Ну, ещё я. И наставник, но он-то всё равно барон, ему можно быть с разными закидонами.

— Состязания кузнецов, кхм, наполнены внутренним напряжением, но, всё же, не настолько зрелищны, чтоб привлекать толпы зрителей. Увы! Мало кто хочет часами сидеть и смотреть, как кто-то молотом стучит по заготовке. Кстати, телевидения тут тоже не будет, так что звездой экрана ты сегодня не станешь, хе-хе.

— Блин, опять не повезло! — в притворном расстройстве махнул рукой.