В Интересах Рода (СИ) - Листратов Валерий

Выбираю все ту же ветку, и готовлюсь, сначала медленно, потом все быстрее, отрабатывая синхрон рук. Результата достигаю почти сразу. Все-таки мышечная память у меня никуда не ушла. Запускаю технику, и чуть не падаю с развилки.

С одной стороны результат хороший, ветку оторвало и унесло на десяток метров так, что даже волк снизу забеспокоился. С другой, я резко чувствую себя выжатой тряпкой, как будто за пару секунд пробежал километров двадцать. Пот градом, и ядро, а с ним и сердце заходятся в бешеном ритме.

Техника меня выжала наполовину. Я делаю несколько глубоких вдохов-выдохов, сердце понемногу успокаивается, но ядро ведет себя пока так же. Закрываю глаза, и стараюсь отрешиться от сейчас. Изменить все равно пока не в состоянии. Постепенно, может минут через двадцать, ядро все-таки успокаивается и опять ощущается дружелюбным шариком.

В общем, план простой, другой тут не сработает совсем. Удар в волка, и бегом к людям, если не убью конечно. Но и в этом случае, лучше бегом. От второго с такими возможностями я не отобьюсь.

Спускаюсь на предпоследнюю развилку, до которой волк чуть не дотянулся. Зверь спокойно дремлет под деревом, только ухом ведет в мою сторону. Ну, пора. Делаю пару резких вдохов-выдохов. Запускаю конструкт с обеих рук. Волк подрывается и ловит туманный конус правой стороной головы и шеи.

Визг наполняет поляну. Я сыплюсь с развилки на землю, теряю равновесие и ухожу в кувырок, по другому никак. Волк бьется на земле, и я подставляюсь под удар лапой. Меня отбрасывает к стволу. Не добивать. Не моя весовая категория. Не размышлять. Ноги в руки, пока животное бесится, БЕГОМ! Пока не схлынул поток. БЕГОМ!

Бегу. Тело тренировано, бег ему привычен похоже, и сердце начинает успокаиваться. Это радует. Горит место удара. Я ранен, но, видимо, не сильно, раз не теряю ритм и состояние не меняется. В движении проверяю место удара. Крови нет, но это пока ничего не значит. Чуть сбиваюсь с ритма и шиплю от резкой боли. Вроде ребра не сломаны, но может быть трещина. Позже посмотрю, если у меня это позже будет. Бегу. Каждый сотый шаг забираю вправо что бы не уйти на круг. Бег превращается почти в медитацию, постепенно начинает спокойнее пульсировать и ядро.

Погони похоже нет, или я ее не слышу. Но буду надеяться, что нет.

Резко ухожу в сторону от движения справа. Надежды не оправдались, если здесь второй — мне кранты.

Сразу стало понятно, почему хищник промахнулся. Правый глаз у него вытек. Удача, не иначе. Да и разбитая в кровавое месиво косматая башка не добавляет ему прыти. Успеваю только обратиться к ядру.

Волк с места бросается снова.

За мгновение до этого ухожу в кувырок в сторону слепого глаза.

— Нна, — ударяю наотмашь задевая заднюю ногу. Техника на руке даже чего-то повредила.

Еще одну атаку почти пропускаю, волк отрезает возможность уйти в сторону. Только у него подворачивается лапа и прыжок получается смазанным. Но и такого хватает подмять меня.

Успеваю вцепиться в его шею и челюсть руками. Руки режут плоть, но как же медленно.

Волк бьет всеми лапами.

Ноги обжигает сильная боль, что-то трещит на ребрах. Перед пастью успеваю создать щиток. На секунду помогло.

Волк извивается, стараясь дотянуться зубами до меня.

Внезапно, начинает сильно хлестать волчья кровь.

Я захлебываюсь, но держу. Руки скользят, челюсти волка распахиваются, кидаю туда еще щиток, в глазах взрываются звездочки, виски сжимает, и я теряю сознание. Перестаю чувствовать тело.

«Ну как так-то, ведь выбрался почти», — успеваю подумать с обидой.

Глава 2

— Повезло тебе, барчук. — с доброй усмешкой говорит голос. Открываю глаза. Рядом сидит дюжий дядька лет шестидесяти. В плотной одежде, похожей на форму, но без знаков различия. С трубкой во рту. Странно, но совсем не пахнет табаком.

— Почему барчук? — спрашиваю совсем не то, что сейчас интересует.

— Ну как же, — с охотой отвечает он. — Одежка добрая, городская, одарен опять же — тот волк мало что не полностью перемолот. Да и сам, — он делает круговое движение трубкой, — ухожен. Как есть барчук. Чей будешь-то?

— Не помню, — отвечаю, решив играть в амнезию, — помню себя рядом с дубом, пару волков, бег, все. Давно я здесь?

— Да, почитай третий день. Волков, говоришь, двое было? — вдруг остро смотрит мужчина.

— Да, сначала двое, но один куда-то ушел, и я может через полчаса потом только побежал, — вспоминая говорю.

— Там, где ты их встретил они были оба, не путаешь? Где место, опиши? — резко собирается мужик.

— Встретил я их на поляне, в паре часов бега отсюда. Там еще такой дуб громадный с развилкой — на нем как раз сначала и отсиживался. — говорю.

— А, знаю то место! — радуется дядька. — там еще малинник есть, с краю.

— Не знаю, совсем не до того было. — говорю.

— Значит так, сейчас отдыхай, опасности нет. Спи, ты много крови потерял. Вот тебе для сна, — надевает кулон мне на шею, — вернусь — поговорим.

Я еще успеваю увидеть, как дюжая фигура быстро проходит проем двери.

Просыпаюсь я, уже как водится, внезапно. Какая-то так себе тенденция. То отрублюсь резко, то проснусь неожиданно.

«Ну если есть силы шутить — значит не все плохо. Только частично», — усмехаюсь про себя.

Шевелю пальцами, поднимаю кисти — предплечья замотаны чем-то вроде бинтов. Но не болят, и вообще чувствуются нормально. Ноги тоже двигаются, и я сажусь на довольно жесткой кровати. Грудь туго замотана теми же бинтами, образовывая корсет. Пахнет сеном, какими то травами, немного почему-то теплым камнем.

Состояние легкой дремоты. С таким ощущением, самое то искать воспоминания. Закрываю глаза. Настраиваюсь на что-нибудь связанное со здешним отцом.

…

— Ангард!

Я стою в фехтовальном зале, в руках шпага и дага. Напротив стоит высокий крепкий мужчина в фехтовальной маске и только со шпагой. Волнуюсь, отец редко позволяет себе фехтовать со мной. Но сегодня небольшой экзамен. Возле стены застыл мой дядька, и тоже не находит себе места. Этот экзамен и для него.

Начинаем с медленного прощупывания. Я атакую, постепенно наращивая темп. Каждый укол блокируется в спокойном режиме. Когда отец понимает, что я пошел по второму кругу заученных атак, он резко взвинчивает темп, и начинает атаковать сам.

Я отвожу уколы дагой и атакую, перемещаясь по тому мысленному рисунку, что мы разбирали с дядькой. Какое то испанское слово, но я его сейчас даже вспомнить не могу. Темп взвинчивается до такой степени, что я практически не думаю. Небольшая царапина на предплечье почти выбивает меня из состояния, но привычный ритм возвращает и затягивает.

Начинаю выдыхаться. Внезапно, передо мной не оказывается противника, а шпагу фиксируют узнаваемые плоскости.

— Молодец, я доволен, — говорит отец. — Пока не хватает фантазии и не включаешь магию, но прогресс ощутим. Не сбился при царапине, удержал ритм — хорошо.

Дядька у стены ощутимо выдыхает, я улыбаюсь, и снимаю шлем.

…

Хм. . А я вроде как неплохой фехтовальщик получается. В воспоминании, мне, кажется, на пару лет меньше. Думаю, эти пару лет я на месте не стоял. Когда доберусь до крупного города нужно проверять. Раз фехтованию уделяется время, да еще это было для меня важно, значит дуэли тут могут быть в ходу.

Прислушиваюсь к себе — может еще что подбросит память? Нет, пока молчит. Ну хорошо.

«Надо подниматься, — думаю, — да и места общего пользования посетить уже пора».

Поднявшись на ноги, понимаю, что в общем-то, кроме слабости, чувствую себя замечательно.

Поискав одежду, иду к монументальному такому шкафу. Открываю дверь, и невольно отскакиваю. На двери висит зеркало, толстого стекла, довольно мутное. Оттуда на себя смотрю я. Помолодевший лет на двадцать пять, поджарый, еще не имеющий проблем с глазами и ранениями. С коротким ежиком русых волос. Немного простоватым, даже наивным лицом. Серые глаза добавляют немного шарма, но впечатления доброго простоватого парня не меняют.