Шоу продолжается (СИ) - Кас Оксана

Приняв по очереди душ, Хару, Тэюн и Шэнь грустно обсуждали, как выйти из этой ситуации. Вдруг в дверь комнаты постучали. Внутрь зашла нуна — та девушка, которая из команды организаторов и постоянно живет в общежитии.

— Это вам, — она протянула конверт Хару. — Читайте, я его потом заберу.

Хару настороженно подошел к дверям, потом вернулся к парням, открыл конверт, достал короткое письмо, написанное от руки.

«Удачно, что именно вам выпала эта песня. Тренируйте вокал. Люди, которые будут писать песни для будущей группы, нацелены на группу вокалистов, а не рэперов. Можете сказать это Пак Чанмину, но чтобы дальше информация не ушла. Им Минсо».

Шэнь что-то прошипел себе под нос — кажется, выматерился по-китайски. Хару вложил письмо обратно в конверт и вернул его нуне. Та вышла из спальни, вежливо пожелав всем спокойной ночи.

— Я вот подумал, что это было даже предсказуемо, — сказал Шэнь. — Не считая первого тура, практически все песни — вокальные. Во время Битвы Мечей мы выступали с песней группы EXO, у них полно треков, где рэпа больше, чем в «The Eve», но выбрали именно эту песню. И так было почти со всеми номерами. Рэп-партии есть только для главных рэперов. А в Битве Цветов взяли четыре женские группы с акцентом на вокал.

— Они… выдавливают рэперов? — удивленно уточнил Хару.

Шэнь неуверенно кивнул.

Получается, почти все песни на шоу созданы для групп с большим количеством вокалистов. Если в треке есть рэп-партии, они отдаются «главным рэперам», а все остальные члены группы вынуждены быстро учиться петь. Иначе они лажают в исполнении, зрители в них разочаровываются, перестают голосовать и, следовательно, в шоу остаются преимущественно вокалисты.

— Почти все, кто вылетел, либо в принципе были плохи в исполнении, либо являлись рэперами, — напомнил Тэюн. — Вот это, я понимаю, отбор у них устроен: голосование остается честным, а вот способы манипуляции зрителями…

Хару на него шикнул:

— Тихо. И так слишком много об этом говорили вслух.

И стрельнул глазами в сторону камер. Не факт, конечно, что их кто-то будет слушать двадцать четыре на семь, но лучше не рисковать. Тэюн понимающе кивнул, но все же уточнил:

— И что нам делать с этой информацией?

— Тебе — петь эндлибы, — ответил Шэнь, — А я, кажется, начну мучить связки, чтобы часть припева… интересно, а фальцетом получится? Очень удачно, что у нас больше времени на подготовку. Тренировать вокал можно и дома, во время праздников, так что… если после Праздника Середины Осени не получится научиться это петь, будет время всё переделать.

Хару кивнул, соглашаясь.

С утра он рассказал о письме Чанмину. Тот удивленно вздернул брови:

— Не хочу лезть не в свое дело, но какие у тебя отношения с… сам-знаешь-с-кем? Почему тебе говорят такие вещи?

— У сам-знаешь-кого денежный интерес в отношении моей персоны, — шепотом ответил Хару. — А вот почему она помогает лавировать в голосовании не только мне с Тэюном, но еще тебе и Шэню — этого я уже и сам не знаю. Не верить письму поводов нет. Если вспомнишь прошлые миссии, поймешь, что это даже предсказуемо.

— Мне тоже стоит начать тренировать… ну, ты понял?

Хару неуверенно кивнул:

— Наверное. Лишним точно не будет.

Чанмин задумчиво кивнул.

Не обязательно иметь выдающиеся вокальные данные, чтобы дебютировать в к-поп группе, которая преимущественно поет. Можно петь средненько, этого хватит для большинства современных песен. Но даже «средненько» предполагает некоторое количество обучения и тренировок. Чанмин подзапустил эту сферу, так что теперь придется нагонять.

Когда после завтрака сели делить партии, отношение к ним заметно изменилось. Шэнь взял первую часть первого припева, Тэюн — первую часть второго, Хару исполнит припев целиком только в финале. Чанмин вырвал себе несколько строчек в куплетах. Все ли могли это исполнить чисто? Нет. Но до выступления еще более двух недель, так что есть время на улучшение.

Начали разбирать хореографию, что-то переделывать под себя. Среди них нет вокалиста, который сможет и петь эти строчки стабильно, и продолжать танцевать оригинальную хореографию, так что движения для поющего в центре нужно изменить.

К обеду у них еще ничего толком не было готово, но уже пришла учитель Мин. Она послушала их, долго печально молчала…

— Все плохо, — наконец, сказала она, — Понимаю, что у вас просто нет вокалистов, которые могли бы стабильно исполнять такие высокие ноты, но то, что у вас получается… в эфир такое пускать просто недопустимо. Я бы советовала смириться с тем, что Хару будет исполнять припевы…

Хару сам вышел вперед и низко поклонился:

— Простите. Учитель Мин, можно попросить вас позаниматься с нами вокалом дополнительно?

— Дополнительно? — удивилась она.

— До Чхусока, — пояснил Хару. — Если у парней не получится до праздников, то мы переделаем номер так, что припевы буду петь я. Но это — как сдаться без боя. Мы бы хотели хотя бы попытаться сделать номер более динамичным и интересным.

Было видно, что учитель Мин удивлена и даже как будто польщена. Она внимательно оглядела их семерку…

— Могу заниматься с вами после обеда. Но не могу дать гарантии. Научить петь высокие ноты за неделю…

— Мы с Шэнем оба давно стажируемся, — заговорил Чанмин, — И петь нас учили, просто со временем мы ушли в танцы и рэп. Мы не надеемся за полторы недели стать хорошими вокалистами. Задача — только эти строчки. Нам нужно, чтобы за нами проследили в процессе тренировок.

— Хорошо, — кивнула учитель Мин. — Учитывая ваше желание и готовность дополнительно заниматься — может получиться. Но, раз мы идем на такой риск, я бы поставила для Нобу те же цели.

— Для меня⁈ — аж подпрыгнул на месте Нобу.

— У тебя от природы высокий голос, — спокойно ответила учитель Мин. — Ты единственный, кто здесь поет в комфортной для себя тональности. Раз мы все равно работаем с вокалом троих участников, то еще один человек лишним не будет.

Нобу выглядел так, будто не знает, куда бежать. Отказаться нельзя — если его отказ попадет на камеру, то его обзовут ленивым. Но заниматься дополнительно он точно не хочет. Кажется, он надеялся дебютировать со своим низким уровнем вокала и реально быть просто вижуалом группы.

В понедельник всем раздали телефоны и не стали их забирать. Хару смог по видеосвязи показать бабуле свои «апартаменты», почитал отзывы на самого себя, наконец-то разобрал все сообщения в Какао, посмотрел несколько видео про вокал на YouTube… Пока он наслаждался доступом к интернету, другие трейни времени зря не теряли.

К этому моменту уже не все трейни держались за свои места. Стало понятно, за кого больше голосуют, выделилось примерно человек двадцать, чьи шансы дебютировать достаточно высоки, остальные просто старались показать достойные выступления, но в остальное время… немного нарушали правила.

Территория бывшего отеля — не концлагерь для подростков. Забор здесь высокий, но колючей проволоки и рва с крокодилами в наличии не имеется. Отель расположен на окраине Сеула, но вокруг хватает и кафешек, и магазинов, да и доставка еды работает. Уже во вторник трейни начали проносить в общежитие пиццу и жирную курочку. В среду появились сплетни, что кто-то ходил вечером гулять в город. Вокруг территории отеля действительно высокий, глухой забор. Выйти за его пределы — не проблема, калитки открываются просто нажатием на кнопку. А вот войти обратно… Стажеры, судя по всему, договаривались с приятелями, чтобы те открыли им «по звонку».

Правилами запрещено покидать территорию отеля, но следить-то за ними некому. Молодым парням из стаффа неинтересно ловить по кустам трейни, это не входит в их обязанности. Так что тут действует древнее правило: «Не пойман — не вор».

Через пару дней и Чанмин решил воспользоваться возможностью заказывать доставку.

Сначала Хару даже не понял, почему их рэпер затолкал их всех в их же ванную. Он прижимал к себе какой-то сверток, словно что-то пряча под рубашкой. Внутри оказался бумажный пакет доставки.