Миротворец - Тамбовский Сергей

Личный врач государя Боткин Сергей Сергеевич, старший сын Сергея Петровича, первооткрывателя одноименной болезни и способов лечения от нее, появился буквально через минуту.

– Сергей Сергеевич, – тут же взял быка за рога Александр, – посмотрите, пожалуйста, вот на эти записи – сможете в них разобраться? – и он положил перед ним на стол все то, что продиктовал таинственный посетитель.

– Так-так… – начал чесать в затылке тот, – формула более-менее понятна… а вот насчет того, как получать это средство… придется, видимо, действовать методом проб и ошибок. Объясните ради бога – что это и откуда оно у вас взялось?

– Объясняю, – Александр тяжело откинулся на спинку кресла и поморщился при этом, – здесь записан способ получения лекарства, который должен вылечить мою болезнь. А как он ко мне попал, разрешите пока оставить в тайне. Может считать, что божественное провидение прислало.

– И как же называется это лекарство?

– Божественное провидение называло его пенициллин, но вы можете назвать, как вам угодно… главное, чтобы вы его синтезировали и успешно применили…

– Мне для этого понадобится хорошо оснащенная лаборатория, – не слишком уверенно продолжил Боткин. – Я знаю, что такая есть в Петербурге у господина Менделеева.

– Немедленно отправляйтесь в Петербург и займитесь этим вместе с Менделеевым, – ответил ему царь, – все необходимые распоряжения я сделаю… да, в случае успеха моя благодарность к вам не будет иметь границ, хочу, чтобы вы это услышали…

Информация к размышлению. Российская империя в конце 19 века, экономика

Ведущей отраслью экономики России в 90-х годах 19 века неожиданно стало железнодорожное строительство. Если в 1880 году протяженность железных дорог в стране составляла 23 тыс километров, то в 1900-м она выросла более, чем вдвое, до 51 тыс км. Линии жд росли, как грибы после дождя, соединяя все части Империи в единое целое. А венчала это строительство, конечно, Транссибирская магистраль, начатая в 1991 году и вчерне законченная в 1903-м, как раз к началу русско-японской войны.

Казалось бы, что в этом сегменте все обстояло здорово, но, к сожалению, проблема тут заключалась примерно в том же ключе, что и в Соединенных Штатах – абсолютное большинство дорог прокладывалось на частные деньги и никак не координировалось с другими участниками этого рынка. Так, например, в 1890 году государство владело всего 29% линий жд, остальное приходилось на частников. В качестве неудачного примера можно привести Рязанско-Козловско-Уральскую ветку, которая, в общем и целом повторяла Московско-Нижегородский путь.

Но если не упираться в мелочи, то по большому счету железные дороги определяли столбовую дорогу развития российской цивилизации – на рубеже веков длина этих магистралей в России уступала только Штатам, правда с разрывом в пять раз.

Что же касается остальных отраслей экономики, то и здесь дела обстояли в целом совсем неплохо. Прирост ВВП в конце 19 – начале 20 века составлял около 5%, а промышленность росла вообще на 9-10% в год, что было лучшим результатом в мире и опережало развитие США. Однако вместе с тем рос и внешний долг, к рубежу веков он составлял 8 млрд золотых рублей, чтобы перевести это в тогдашние доллары, нужно умножить рубли на десять, а если это представить в современных реалиях, умножать надо уже на 200. Много, если одним словом.

По общему объему ВВП Россия тогда занимала 5 место в мире, уступая, впрочем, Штатам в восемь раз, а Германии втрое. На душу населения этот показатель был совсем плачевным, 22 место в мире.

За последнее десятилетие 19 века объем российского промышленного производства вырос в два раза… очень солидно. Особенно быстрыми темпами развивался Юг Европейской части страны – Харьков, Донецк, Екатеринослав и Екатеринодар. Добыча угля и выплавка стали росла там просто-таки стахановскими темпами.

Особенную роль в рывке российской промышленности сыграло введение в 1981 году протекционистских импортных тарифов на чугун, сталь, уголь и нефть – производить все это внутри страны стало резко выгоднее, чем везти из-за границы.

Монополизация производства также била все рекорды – если в 1890 году доля крупных предприятий с оборотом 100 тыс рублей и более составляла в промышленности 42%, то в 1900 году она выросла аж до 87%.

Финансовый капитал также рос с небывалой скоростью, но об этом чуть позже…

Декабрь 1994 года, Петербург, Пятигорск

– Сани, – воскликнула императрица Мария, – я не узнаю тебя! Еще недавно ты был на краю могилы, а сейчас бодр и весел и поднимаешь двухпудовые гири.

– Это все божественное вмешательство, – пояснил ей Александр, аккуратно ставя гири на специальную подставку в углу Голубой гостиной, – без него ты бы сейчас уже была вдовой и носила черную вуаль.

– Расскажешь? – спросила она, усаживаясь в кресло у окна.

– В газете я сказал, все, что мог, – отговорился он, – может чуть позднее… а пока у меня есть дело к Жоржу… не знаешь, где он сейчас может быть?

– Знаю… – ответила Мария, – он уже год, как живет на Кавказе… в Пятигорске, если не ошибаюсь – ему так посоветовали врачи.

– А как ты смотришь на то, чтобы проехаться на Кавказ? – самым серьезным тоном спросил царь. – Заодно посетим могилу Лермонтова… он же где-то там, кажется, обрел вечный покой.

– Смотрю положительно, – ответила она, – маленькое путешествие из этой гнилой петербургской погоды нам не помешает. А с совокупности с Лермонтовым это совсем уже будет интересно.

Поезд для императорской семьи был подготовлен уже через день, и в понедельник, 17 декабря он отчалил от дебаркадера Витебского вокзала под бравурный марш духового оркестра.

– Сколько туда добираться, Сани? – спросила императрица утром в обеденном салоне.

– Я думаю, четверо суток, если не пять, – ответил ей Александр, – зависит от обстоятельств по ходу движения.

– Например? – уточнила она.

– Например, если будет сильный снегопад, то пути могут расчищать и сутки, и более, – выдал ей резонный ответ император.

– А каким путем мы поедем? – продолжила интересоваться Мария.

– Мне в общих чертах нарисовали график движения, – император подошел к карте Европейской части России, висевшей на стенке и начал показывать, – сначала по Варшавской дороге до Витебска, потом сворачиваем на Украину, далее Харьков, Ростов, Ставрополь. Огромная все же у нас страна, – так закончил он свои пояснения, – сколько же надо будет добираться до Владивостока, когда Великую транссибирскую трассу закончат?

– Я думаю, что недели две, не меньше, – ответила ему Мария, – однако, неплохо было бы и закусить чем-нибудь – я проголодалась.

– Конечно, сейчас перекусим, чем бог послал. А на обратном пути заедем в Тифлис, если ты не против, – сказал царь.

– Тифлис это интересно, – задумчиво отвечала она, – Тифлис это экзотика – я не против. Давно хотела увидеть, где обитала царица Тамара.

––

Дебаркадер станции Пятигорск был совсем маленьким и скромным, в полном соответствии со значимостью этого населенного пункта в Российской империи. На перроне императорскую чету встречала делегация во главе с губернатором Терской области, куда по непонятным правилам был отчислен этот город вместе с окрестностями. А рядом с губернатором, полицмейстером и городской головой стоял великий князь Георгий Александрович, второй сын Александра 3-го и очень несчастливый человек.

– Рад тебя видеть, Жорж, – обнялся с ним царь, – как здоровье, как жизнь?

– И то, и это мягко говоря не очень, – вежливо отговорился князь, – расскажи лучше о своих делах – я читал в газетах о твоем чудесном исцелении, это правда?

– Чистая правда, сынок, – погладил Александр его по голове, – пойдем перекусим, заодно и делах наших скорбных переговорим…

Георгий вообще-то жил в Грузии, в местечке Абустумани, это где-то между Тифлисом и Боржоми, но полгода назад переехал сюда, в Пятигорск. Он повел своих родителей к своему жилищу, расположенному неподалеку от железнодорожного вокзала.