Королева кабачков сегодня в ударе - Нарватова Светлана "Упсссс"

Та не возмущалась. Теперь она стала тереться у ног Тамары. Тома вынесла свою тарелку во двор, где гоняли бабочек котята. Дождавшись, когда тарелка формально стала чистой благодаря трём маленьким язычкам, Тома вымыла посуду.

— Пойдём, я тебе твой чердак покажу! — предложила хозяйка, излучая сытость и довольство.

Чердак — это не подвал. А по лестнице во сне подниматься — к карьерному росту. Отчего бы не подняться?

Чердак у тётушки Марж был позапущенней, чем основной дом. Сильно позапущенней. Оконце, немытое тысячу лет. Всякий хлам ненужный, побросанный как попало. Среди хлама стояла на боку деревянная кровать.

И прялка.

И ещё всякое в сундуках или сложенное на полочках кривеньких стеллажей.

Старушка щедро предложила Томе пользоваться чем угодно, из того, что найдёт. Благо искать там можно было до посинения. Бабулька прямо так не сказала, но между строк читалось.

И в воздухе висело.

Прялку Тома твёрдо решила не трогать. А вот кровать поставила на ножки, когда разгребла для этого достаточно пространства. И, раз уж будильник звонить не торопится, вооружившись лоханью и тряпкой, занялась разбором и сортировкой хлама.

Тётушка Мардж практически сразу спустилась к себе в закуток. Кошка наоборот, припёрлась, но в процесс не вмешивалась, а внимательно наблюдала за ним с высоты верхней полки ветхого стеллажа. Котята немного порезвились, а потом уснули в пятнышке солнца из окна. Так что, можно сказать, Тамара занималась делом в одиночестве и, пользуясь случаем, размышляла о своей семейной жизни — уже бывшей в мире сна. Если разобрать её на кучки, сложив отдельно борьбу с бытовыми проблемами, усилия по установлению добрососедских отношений со свекровью и поддержку мужа, больше ничего и не оставалось.

Вся её семейная жизнь была для других.

Не то чтобы Тома жаловалась.

Просто неожиданно осознала.

В одном из сундуков она откопала перину. Настоящую! Пуховую! Не какой-нибудь там невнятный холлофайбер! Правда, пух слежался, но это Тому не останавливало. Она старательно её взбила и проверила на лёжкость.

Было хорошо и мягко, но что-то мешалось под лопаткой. Тамара всё перещупала, пока не нашла сушёную горошину, застрявшую между досок, из которых была сколочена кровать.

Тест-драйв на прынцессу пройден!

Тома выковыряла семя, но решила не выбрасывать. Пошла и закопала в землю у забора. Вдруг прорастёт? А то совсем тоскливо у бабульки с пищевым разнообразием!

Потом вернулась на чердак (теперь лёжкость перины проверяла кошка, к которой вскоре добавились котята) и продолжила разбирать завалы. Одежду всех видов она складывала в одну сторону, бумаги/книги — в другую, утварь — в третью, совсем рухлядь на выброс — в четвёртую. К вечеру, когда начало темнеть, Тома добралась до сундука с тряпьём и нашла подходящее постельное бельё. Квест «обустройство на новом месте» можно было считать выполненным.

Тамара оглядела плоды своих трудов. На первый раз неплохо. Единственное, до чего она не добралась — шкаф с пожелтевшим от старости ворохом бумаг. Видимо, они ждали своего часа отправиться на растопку. Тома взяла в охапку собранный мусор, снесла вниз и сгрудила у дверей.

— Тётушка Марж! Посмотрите, пожалуйста, вдруг вам здесь что-то дорого? Я на выброс отложила! — громко произнесла Тамара, обращаясь к пустому дому.

За шторкой в углу за печкой послышалось шевеление.

Потом шорканье.

— Да-да, девонька! — показался нос любопытной старушки. — Ой, палочка! — всплеснула она руками в умилении и посеменила к кучке, извлекая из неё корявую ветку.

Видимо, у старушки ещё хуже с мозгами, чем казалось на первый взгляд.

— Ну да. На растопку можно пустить.

— Как можно! Это моя волшебная палочка! — возмутилась старушенция, пряча находку за спину.

— То есть теперь вы можете отправить меня домой? — осторожно поинтересовалась Тома. На всякий случай.

— Теперь могу, — с готовностью кивнула бабулька. — Но не помню как!

Глава 3

Выход в люди

Сон всё продолжался и продолжался. Тамара уже устала его смотреть и, когда ложилась спать, искренне надеялась, что теперь-то она точно проснётся у себя в кровати.

Но, увы, проснулась она на чердаке бабульки в компании кошки и котят. По углам были разложены кучи признанного не совсем бесполезным антиквариата. Тамара, кстати, никогда не понимала, что же такое этот самый «квариат», против которого настроено всякое старьё? Возможно, синоним прогресса или вообще любых новшеств. В том месте, где Тамара находилась, не было ни единого шанса узнать правду. Но, пожалуй, это было не самой большой проблемой Томы.

Главная проблема — маразматичная бабулька, которая притащила её непонятно куда.

И даже не это! Проблема, как в этой «непонятной куде» выжить без денег и документов?

Ладно, возможно, вопрос документов пока стоит не очень остро. Авось, Тома сумеет вернуться в родной мир прежде, чем местные органы правопорядка заинтересуются её персоной. Но ведь нужно что-то есть!

Кабачков у тётушки Мардж наросло, ешь не хочу. Но, во-первых, действительно не хотелось. Во-вторых, Тамара нахлебницей жить не привыкла. Тем более — накабачковницей. И раз проснуться не выходит, надо как-то устраиваться здесь, во сне.

На работу — не получится. Кто её возьмёт на работу без паспорта, или что в Княжевине для идентификации личности используют? Значит, придётся самозаниматься. Или индивидуально предприниматься. Кто его знает, как это здесь называется.

— Тётушка Марж, вы говорили, что хотели продать кабачки… — завела Тома разговор за завтраком.

На завтрак были кабачковые оладьи. Без яйца за неимением оного. На обед с ужина остался тыквенный суп с горсточкой крупы. А на ужин опять придётся готовить что-то из кабачков.

— Хотела, девонька. Да кому ж они нужны-то? — горестно вздохнула старушка.

— Давайте, я попробую!

— Попробуй! Чего ж не попробовать! — закивала тётушка Марж и добавила сморщившись: — Я уже пробовала. Такая гадость вышла!

— Это мы посмотрим, — оптимистично заявила Тома. Не учите бабушку пилить дедушку! — Только давайте вы сначала меня сводите туда, где у вас овощи продают, — потребовала она.

— На торжИще, что ли? — недоверчиво поинтересовалась старушка.

«На торжище ветер свищет», — сложилось у Томы в голове на основе городского фольклора.

— Если «торжище» от слова «торговать», то да. Идём?

Так называемая Фея собиралась с видимой неохотой, вызывая тем самым у Тамары смутные подозрения в нехорошем. Когда бабулька, наконец, выбралась из своей загородки, Тома уже двадцать раз пожалела, что впустую просидела всё это время у печи. Ведь сколько всего полезного можно было сделать!

Старушка гордо, как королева, которую ведут на эшафот, доковыляла до дверей и потянулась к давешней сумке, из-за которой Тамара попала в эту дурацкую ситуацию.

— Бабушка, а зачем вам кабачки? — уточнила она.

— Ты ж их продавать собираешься! — удивилась Фея.

— Не сразу же! Прежде чем выводить товар на рынок, нужно провести маркетинговое исследование, — по-умному завернула Тома.

— Маркхе… Кхе-кхе! — уважительно откашлялась бабулька. — Ну ежели так, то, конечно, сходить надобно!

Разумеется, за умными словами «маркетинговое исследование» скрывалось банальное «осмотреться». Больше всего Тома боялась, что Любавицы — это большая деревня. В прямом смысле этого слова: у каждого свой огород. Но нет, по мере удаления от дома тётушки Марж всё чаще встречались дома в два и даже три этажа. В центре города они жались друг к другу, как огурцы в банке на засолку. Что это центр, Тамара поняла по высокой башне с часами и повышенной концентрации народа.

С её спутницей все здоровались. То ли бабулька была личностью в городке известной, то ли так было принято — здороваться с каждым встречным. Пару раз тётушка Марж останавливалась перекинуться со знакомыми парой слов.

— А это моя внучатая племянница из МирОвень, Томочка, — неизменно представляла она Тамару.