Однажды я вернусь! (СИ) - Донская Татьяна

В глазах гадалки полыхнуло такое пламя, что я не выдержала и сделала пару шагов назад, а то, не дай бог, спалит! И тут же поняла — всё, шутки закончились! Надо брать эту проклятую коробку и уносить отсюда ноги. Выброшу её за первым же углом! Алевтина всё равно ничего не узнает.

Я молча протянула руку ладонью вверх — жест подчинения. Надо же, как она меня окрутила! Алевтина так же молча положила коробочку на мою ладонь и качнула головой, что означало: «Открывай!».

Я осторожно взяла её двумя руками, прикрыла глаза и приготовилась приложить грандиозное усилие, но коробка открылась сама. Правда-правда, я её почти не трогала!

Оказавшись у меня в руках, она мелодично тренькнула и раскрылась, как раковина, заставив меня открыть рот от удивления. На белоснежной подушечке внутри коробки лежал ярко-голубой искрящийся камень в форме слезы. От него невозможно было отвести глаз, настолько он был красивым. Кажется, я даже дышать перестала. Разве я смогу выбросить такую красоту? Да ни за что!

— Он твой! — гадалка радостно рассмеялась. — Зря ты упиралась, малышка! Твоё тебя всегда настигнет. Забирай камень и уходи. Помни главное: желание только одно, и самое заветное! И ещё одно условие: желание не должно никому навредить и никого ни к чему принудить. Всё!

— Так вот он где подвох! Ещё надо извернуться, чтобы правильно загадать желание, — возмутилась я. — И где справедливость?

Я даже не заметила, как оказалась у двери. Гадалка настойчиво подталкивала меня к выходу твёрдой рукой. В дверях мне даже пришлось приложить усилия, чтобы немного задержаться. Ну что за люди — то зовут, то гонят!

— Уважаемая, есть вопрос, очень важный! — Алевтина Васильевна недовольно поджала губы и, сделав вид, что страдает внезапной глухотой, попыталась вытурить меня из квартиры. Но не тут-то было! Русские так просто не сдаются! А уж русские из Мураватовска — так и подавно!

Я повернулась к гадалке лицом и обеими руками ухватилась за дверной косяк:

— Не уйду, пока не ответите!

Алевтина скорбно вздохнула и поинтересовалась:

— Чего тебе?

— А если я вдруг желание решусь загадать, камень исчезнет?

— Нет. Просто потеряет свои магические свойства, превратившись в обычное украшение. У тебя всё?

Я кивнула в знак подтверждения и перестала сопротивляться выдворению из чужого жилья, куда меня, между прочим, недавно так настойчиво зазывали.

Гадалка облегчённо вздохнула. Было понятно, что ждала она от меня совсем другого вопроса. И боялась его. Только я вот не знала, что это за вопрос, поэтому отлепилась от дверной коробки и заторопилась на выход.

Уже на лестничной площадке меня догнал окрик Алевтины Васильевны:

— Даша, подожди! Я совсем забыла тебе сказать: камень исполняет желания только в полнолуние!

— Ах, вот оно как! Даже имя моё запомнили! Что ещё вы забыли мне сказать?

Ответом мне был лишь стук захлопнувшейся двери и звенящая тишина на лестничной площадке. Как будто мир замер и время остановилось, а моё сердце в тот момент пропустило один удар.

Глава 5

Идеальный финал неидеального дня

Зажав в руке злополучную коробочку, я пулей вылетела из подъезда и буквально сразу же наткнулась на Люську, сиротливо притулившуюся на лавочке. Подруга сидела, скукожившись и нахохлившись, как воробей в январский полдень, и, кажется, плакала.

Как же я ей обрадовалась! Она одна была реальной, надёжной и понятной в этом сумасшедшем мире в этот безумный день. Я схватила её в охапку и прижала к себе — захотелось убедиться, что она не мираж. А Люська вытаращила на меня свои огромные заплаканные глазищи и, заикаясь, спросила:

— Т-ты б-больше на м-меня не с-сердишься?

— Не реви, а то я тоже сейчас начну.

— Не могу, не люблю с тобой ссориться, — проныла куда-то в область моей ключицы схваченная в охапку подруга.

И тут я, проявив дружескую солидарность, заревела тоже, потому что сдерживалась из последних сил: и в квартире гадалки, и на лестничной площадке, и даже в двух шагах от лавочки, на которой сидела Люська. У меня всегда отсроченная реакция на стрессовые ситуации, а теперь уже не надо было сдерживаться: подруга — она на то и подруга, чтоб и в горе, и в радости вместе. Да к тому же дурной пример заразителен. Вот и рыдали мы, обнявшись, у подъезда чужого дома. Не знаю, сколько бы это продолжалось: чем дальше, тем больше мы с Люськой входили во вкус, но спугнула нас бабулька из соседнего подъезда:

— Девки, чего это вы тут сырость развели? Жениха не поделили али чего? А ну, признавайтесь!

— Нет, мы от радости плачем, — брякнула я первое, что пришло мне в голову.

— Оно и видно, что радости у вас по самые уши, — съехидничала старушка. — Небось к Алевтине приходили. От неё многие со слезами выходят.

Я поняла, что разговор приобретает нежелательный поворот: не надо нам лишних свидетелей нашей досадной ошибки. Иначе как ошибкой ничем другим наш поход к знаменитой гадалке я назвать не могла. Хотелось поскорее забыть это досадное недоразумение и продолжить жить как прежде. Мне — свято верить в наше с Китом светлое будущее, а Люське… Ну, хотя бы просто во что-то верить и радостно жить.

Я ухватила подругу под локоток и потащила прочь от любопытно-бдительной гражданки, прощаясь на ходу:

— Радость у нас — замуж выходим! Обе! Одновременно! А вам — всего хорошего: здоровья, счастья, больших скидок в продуктовом, солнечной погоды…

Я бы ещё долго, наверное, прощалась с бабулькой. Ничего не могу с собой поделать: в особо волнительные или стрессовые моменты рот у меня не закрывается, такой красноречивой становлюсь. Прервала поток моего красноречия Люська. Тоже мне подруга! Толкнула меня своим острым локотком в бок и зашипела рассерженной кошкой:

— Ты зачем ей наврала?

— А ты хотела, чтобы я ей всё содержание гадания пересказала? Она и так на нас как на дурочек смотрела.

— Ну-у-у-у, — глубокомысленно изрекла подруга и тут же многозначительно добавила, — э-э-эм, кхм!

— Вот и я о том же! — поддержала я цветистую речь Людмилы. — Поехали уже домой, хватит с нас приключений на сегодня.

Поддерживая друг друга под локотки, мы резво зашагали по тротуару в сторону автобусной остановки. Метров через десять я не выдержала и оглянулась на дом, который недавно покинула с такой прытью. Бабульки у подъезда уже не было, а вот на четвёртом этаже у открытого окна стояла Алевтина и пристально смотрела нам вслед. Мне показалось, что она усмехалась и качала головой, но это не точно. От волнения и на большом расстоянии мне не то ещё могло показаться.

Дорога домой, то есть на квартиру, которую мы снимали вместе с Люськой, как ни странно, прошла спокойно. Мы поужинали чаем с баранками и пораньше легли спать. День выдался нервный, хотелось, чтобы он быстрее закончился.

Не знаю, о чём на сон грядущий думала Люська, я же, немножко погоревав о впустую потраченных времени и деньгах, решила думать о приятном: завтра после занятий мы с Китом договорились погулять за городом. Если быть честной, это я убедила Никитушку в том, что нам нужна эта поездка. Хотелось вырвать его из привычной среды, где нам постоянно кто-то мешал, чтобы побыть с ним наедине и показать ему всю глубину моей прекрасной души. После этой поездки он непременно влюбится, поймёт, какое я сокровище, и не захочет меня больше отпускать.

Я подробно в деталях начала представлять нашу совместную поездку: что скажет он, что отвечу я. Засыпала я под череду радужных картинок, где финальным кадром была наша с Никитой свадьба.

Эх, знать бы мне тогда, что завтрашний день перевернёт всё с ног на голову и запустит такие события — мама не горюй!

Глава 6

Не ищи дурных примет, они сами тебя найдут

Всю ночь мне снилось что-то хорошее, доброе, родное: кто-то большой и сильный обнимал меня, прижимал к своей груди и шептал на ухо ласковые слова. Лица мужчины я не видела, но мне было так хорошо от одного его присутствия, что я таяла от простого соприкосновения наших рук. Если бы не противный будильник, который я не забыла поставить на 6:30 утра, чтобы не опоздать на занятия, я бы дольше смотрела этот чудесный сон.