Дом Мэлори. "Мама, ты справишься!" (СИ) - Ханевская Юлия

Воды в доме не было, ее носили из ближайшего колодца. Знать бы только, где тот находится… В углу варочной я нашла два старых ведра с веревочными ручками. Взяв их, вышла во двор.

По коже пробежали мурашки от контраста запахов.

Весенний воздух обдал утреней свежестью. Я вдохнула полной грудью, наслаждаясь отсутствием той тошнотворной вони, что осталась в доме за моей спиной.

Куры сновали по двору, у протоптанной тропинки, что вилась за покосившийся забор, росла одинокая яблоня, а чуть поодаль – старые деревянные постройки. В тот самый миг, когда взгляд мой упал на них, из крайнего сарая вынырнула темноволосая макушка младшего сына. Он что-то бережно нес, прижимая к груди обеими руками. С удивлением я заметила, как мальчик направляется ко мне. Остановившись, Мэтти вытянул ладони, демонстрируя четыре кремовых куриных яйца.

— Ты проверил курятник? — констатировала я очевидное.

Он безмолвно кивнул и двинулся к дому. Я проводила его взглядом, ощущая странную тяжесть в груди.

— Мэтти? — окликнула, пока он не скрылся за порогом.

Мальчик обернулся.

— Воды нужно принести. Пойдешь со мной к колодцу?

Миг тишины, словно взвешивал мое предложение, и снова кивок. Повторно продемонстрировав свою ношу, он на мгновение исчез в доме, а затем вернулся уже с пустыми руками. Засунув их в карманы коротких, пыльных штанишек, он зашагал по тропе, петляющей за забор.

Опомнившись, я поспешила следом.

— А где твой брат? — попыталась завязать разговор.

Мэтти бросил на меня быстрый взгляд и указал пальцем в сторону видневшихся вдалеке домов.

— Он побежал к другу? К соседям? Отправился помогать отцу? — гадала я, перебирая варианты.

В ответ он посмотрел на меня так, будто я сошла с ума. В его взгляде читалось невысказанное: «Ты и без меня должна знать, куда подевался Итан». Ах, если бы память прежней Мэлори обрушилась на меня целиком, а не жалкими, случайными обрывками! Нужно что-то срочно предпринять…

Я опустила ведра на землю, осторожно взяла маленькую, шершавую ладошку мальчика в свою и присела на корточки, стараясь быть на одном уровне с его взглядом.

— Вчера ночью я оступилась на лестнице и сильно ударилась головой. Теперь некоторые воспоминания… исчезли. Например, я совсем не помню, куда должен был пойти Итан… Ты поможешь мне вернуть потерянные знания?

Чумазое лицо осветила задумчивость. Меня так и подмывало поднять подол и оттереть краем юбки пыльные разводы со лба и щек, но я держала себя в руках. Ничего, у меня еще будет время установить свои порядки, в том числе в вопросах личной гигиены. А сейчас во главе угла другое.

Мэтти наконец кивнул.

— Замечательно! Тогда расскажи, куда делся брат.

Тут он нахмурился, одаривая меня подозрительным взглядом. Затем поднял руку ко рту, коснулся губ, а затем помотал головой.

Тревога зародилась в душе.

— Ты… не умеешь говорить?

Он молчал, упорно глядя мне в глаза, и от этого пронзительного взгляда по коже побежали мурашки. Мэтти глубоко вздохнул, огляделся по сторонам, словно убеждаясь, что мы одни, и медленно, с видимым усилием, открыл рот. Сначала я не поняла, а потом…

Сердце остановилось, в горле образовался болезненный ком, перекрывая дыхание.

У мальчика не было языка.

Вернее, часть этого несчастного органа была зверски отрезана. Рана, судя по неровному виду, была тут же прижжена раскаленным металлом. И случилось это, по всей видимости, совсем недавно…

С трудом сглотнув, я почувствовала, как по щекам скользнули слезы. Торопливо вытерев их тыльной стороной ладони, поднялась на ноги и отвела взгляд в сторону поля, усыпанного весенними цветами. В груди словно образовалась каменная плита, и мне стало трудно дышать. Какое-то время я просто стояла, судорожно открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на раскаленный солнцем берег. Вопросы, словно разъяренный рой ос, атаковали мое и без того расшатанное сознание.

Кто? Почему? Когда? Откуда такая нечеловеческая жестокость?

Да боже мой, Мэтти же всего лишь ребенок! Что такое он мог сказать, чтобы заслужить столь жуткое, варварское наказание?

Наверняка, тут не обошлось без его мерзкого папаши. Раз он позволял себе поднимать руку на Мэлори, то дети наверняка тоже страдали от его гнева. И еще совершенно не ясно, что стало с предыдущими женами. Живы ли они вообще?

Память, как назло, упорно молчала, а ведь сейчас именно тот момент, когда знания прошлого жизненно необходимы!

Собрав всю волю в кулак, я повернулась обратно к Мэтти. Он стоял, опустив голову, словно чувствовал мое потрясение. Его маленькое тело напряженно сжалось, ожидая явно чего-то нехорошего. Мне захотелось обнять его, прижать к себе и защитить от жестокости и несправедливости этого мира. Но я понимала, что сейчас это будет воспринято неправильно. Ведь прежняя Мэлори знала о травме.

— Мэтти, — тихо позвала я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и спокойно. — Все хорошо. Я… я забыла, что ты не можешь ответить словами. Бог с ним, с Итаном, пойдем за водой.

Он оживился, с радостью оставляя эту тему позади, схватил одно из ведер и снова зашагал впереди меня.

Тропинка привела нас к полю, с одной стороны обрамленному темной стеной леса, с другой – сонными, приземистыми домиками деревушки. Однозначно, не город. Ни единой каменной стены. Интересно, как далеко отсюда ближайший замок?

Поле было усеяно первыми весенними цветами – нежными подснежниками и яркими крокусами. Я ожидала, что мы пересечем его, но Мэтти уверенно свернул к деревьям. Вскоре в просвете меж стволов показался и сам колодец. Он ютился на самой границе леса и поля, и это расположение показалось мне странным.

Почерневший сруб, покосившийся ворот, скрипящая цепь со ржавым ведром – все говорило о ветхости и заброшенности. Казалось, достаточно прикоснуться к этой конструкции, и она рухнет в труху. Но когда Мэтти молча принялся опускать ведро, ловко орудуя воротом, ничего подобного не произошло. Звук падающей в глубину емкости вызвал у меня вздох облегчения. Хотя бы с водой проблем не будет.

Эта мысль ужаснула своей обыденностью. Как быстро я начала забывать прелести прошлой жизни! Теперь таскать воду из колодца, находящегося в десяти минутах ходьбы, для меня означало «отсутствие проблем». Того и гляди, вонь нынешнего дома станет для меня чем-то само собой разумеющимся!

Когда ведро наполнилось, мальчик с видимым усилием принялся крутить ручку, поднимая тяжелую ношу наверх. Я спохватилась, хотела предложить помощь, но он лишь упрямо мотнул головой, показывая, что справится сам. Наконец, ведро оказалось на поверхности, и Мэтти аккуратно перелил воду во второе, затем повторил процедуру.

С полными ведрами мы двинулись в обратный путь. Груз несла я, тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Мэтти попытался забрать одно ведро, но я отказалась. Сейчас мне нужно было почувствовать боль в мышцах, чтобы окончательно убедиться в реальности происходящего. Эта боль, эта тяжесть – они настоящие. Как и изуродованный мальчик, и вонючий дом, и все то безумие, в которое я попала.

Глава 3

До дома мы шли с остановками. Ведра, до краев налитые водой, тянули руки к земле, а веревочные ручки врезались в ладони, оставляя пылающие алые борозды. Осознание того, что этот мучительный путь придется повторить еще не раз, обрушилось на меня у самого порога. Принесенной воды едва хватит, чтобы отмыть въевшуюся грязь с посуды и сварить скудный суп.

Мэтти распахнул передо мной дверь, и я, покачиваясь, внесла ведра в дом. После свежести улицы, вонь ударила в нос с новой силой. Опустив ношу на пол, я принялась растирать ноющие запястья и локтевые сгибы, где боль ощущалась особенно остро.

Здесь царил полумрак. Пыль клубилась в лучах солнца, пробивающихся сквозь замызганные стекла единственного в кухне окошка. Я огляделась, стараясь не думать о том, сколько сил потребуется, чтобы привести это место в порядок. Нужно было с чего-то начинать.