Эволюционер из трущоб. Том 8 (СИ) - Панарин Антон

Всё понятно. Меня доставили в поместье барона и разместили на втором этаже. Что ж, весьма польщён. Вопрос только, где разместились Серый и Гаврилов? Я использовал Всевидящее Око для сканирования поместья. Десятки слабых энергетических сгустков, один из которых мог принадлежать Серому, но лишь один концентрированный, мощный — и явно это не Гаврилов.

Этот сгусток довольно быстро приближался к двери моей комнаты. Гулкие шаги разносились по коридору, я же закрыл глаза и позволил эхолокации отрисовать образ идущего. Гостя я узнал безошибочно. Да и как тут не узнать? Другого такого доходяги в баронстве сложно найти. Фигура остановилась у двери и занесла руку, чтобы постучать.

— Юра, можешь войти, — опередил я брата и самодовольно улыбнулся, увидев его удивлённое лицо.

Кстати, я совсем забыл вам рассказать одну парадоксальную вещь. Силуэт Юры доминанта родной крови не подсвечивала. Забавно. Род Архаровых унаследовал парень, не являющийся кровным сыном Константина Игоревича. Это делает отцу честь и своего рода превращает род Архаровых не в кровную линию, а в идеал, заложенный в умы, всех кто когда-либо служил роду. Людей убить легко, а вот идею…

— А как ты…? — замялся он, войдя в комнату.

— Я же говорил, что у меня в рукаве ещё уйма фокусов. Как самочувствие?

— По этому поводу я к тебе и зашел. Михаил Константинович, твою мать. Это что, вообще, было? Почему я чувствую себя намного лучше, чем когда-либо?

— Это было лечение, мой дорогой брат. Выпишу вам чек за мои услуги на девять, девяносто девять, — усмехнулся я и сел на край кровати.

Юрий же не находил себе места и шастал по комнате из угла в угол.

— Я понимаю, что лечение. Больно было так, что я думал, сердце вот-вот не выдержит нагрузки и разорвётся! — выпалил он, активно жестикулируя. — А как так вышло, что у меня даже шрамы исчезли? — Юра показал на бровь, с которой, и правда, исчезли все шрамы.

— Ну-у-у… — протянул я, ехидно улыбаясь. — Пока я не глава рода Архаровых, а значит, не смогу тебе рассказать, так как это секрет рода Багратионовых. Вот если бы ты передал мне бразды правления…

Юрий оценил мою шутку и громко захохотал.

— А ты очень интересный малец! Будь ты лет на двадцать постарше, мы бы Имперцам дали достойный отпор.

— Гвардейцы бились до последнего ради спасения детей. Это дорогого стоит. А я в одиночку не смог бы переломить ход сражения, несмотря на то, был бы старше на двадцать или сорок лет.

Я безусловно поскромничал, так как если бы у меня имелись двадцать лет для накопления доминант, то я на каждом слоте пирамиды выстроил бы конгломерат, на основе которого сделал бы другой конгломерат покрупнее, а сверху возвёл ещё один. Другими словами, я бы превратился в настоящее чудовище, с которым даже абсолют не смог бы совладать.

— Слушай, а как так вышло, что из двух тысяч человек, лишь тридцать действительно являются родными детьми отца? — задал я вопрос, на который уже и так знал ответ. Просто мне было интересно послушать рассказ Юрия.

— Знаешь. Забавно вышло. Отец и правда любил женщин, а из детей пытался вырастить настоящих воинов. Вот только слухи о его плодовитости сильно преувеличены. Самое забавное, что эти слухи распустили аристократы, когда узнали, что отец подбирает детей с улицы и воспитывает, как родных. Всем без исключения он давал равные права и возможности. Будешь трудолюбив и всего себя посвятишь тренировкам, а после и защите рода? Честь и хвала тебе, а в придачу возможность стать новым главой рода.

Ого. А вот это что-то новенькое. Не знал, что к этому слуху приложили руку другие аристократы. Впрочем, это ожидаемо. Константин Игоревич многим попортил кровь. Аристо понимали, что в открытом противостоянии их шансы невелики, а вот шептать за спиной — милое дело. Чем они и занимались, марая репутацию отца. Это же объясняет поведение Юсупова, ведь он вырос на подобных пренебрежительных слухах.

— Отец с каждым днём открывается с новых сторон, — задумчиво проговорил я. — Юрий Константинович, я рад, что ты здоров и полон сил, но давай вернёмся к моей просьбе. Мне катастрофически не хватает людей для защиты Ленска. Может, среди двух тысяч человек найдётся хотя бы два десятка бойцов, желающих покинуть Уфу?

— Миш, я же говорил. — Юрий остановился и по-доброму посмотрел на меня. — Пока долг не будет уплачен, мы отсюда не уйдём. Поговори с Титовым, если он даст добро, я без проблем, подберу для тебя толковых ребят.

— Понял. Тогда не будем терять времени, — кивнул я, распахнул окно и выпрыгнул со второго этажа.

За спиной послышался смех брата, а я уже бежал навстречу колымаге, за рулём которой ехал барон Титов.

Глава 14

Уфа.

Гостиница Море дэ Гриньён.

— Долбаный ублюдок! Отказал мне? Титов ещё пожалеет, — прорычал в зеркало Максимилиан Аркадьевич Юсупов, гладко выбривая щетину. — А ещё приглел этого сучонка? Твари. Вы все заплатите. — Лезвие бритвы оставило порез на коже, из которого тут же потекла алая кровь. — Твою мать! — зло выругался Максимилиан и ударил кулаком в зеркало, отчего то пошло трещинами. — Как только вернусь домой, напишу донос на этого вшивого баронишку. Пусть Император и его земли сожжет дотла! — Юсупов посмотрел на свой распухший нос и едва не завыл от обиды.

В дверь постучали. Максимилиан Аркадьевич схватил полотенце, вытер лицо и бодрым шагом направился к входной двери. За ней стояли два телохранителя. Морды опухшие, под глазами синяки. Увидев их рожи, Юсупов невольно скрежетнул зубами. Бездари проклятые.

— Ваше благородие, машина прибыла. Можем отправляться, — заискивающим тоном произнёс телохранитель с раздувшейся щекой.

— Можешь не вылизывать мою задницу. Как только вернёмся домой, я доложу отцу о вашей некомпетентности. Будете до конца жизни плац ломом подметать. Дегенераты, — прорычал Юсупов.

— Ваше благородие, но мы ведь… — начал оправдываться телохранитель, которого очень не устраивало подобное развитие событий.

— Рот закрой и топай на улицу. Через десять минут выйду, — прошипел Максимилиан Аркадьевич и захлопнул дверь перед носом подчинённых. — Ничего. За моё унижение вы заплатите. Все заплатите.

Максимилиан Аркадьевич, клокоча от гнева, отправился собирать вещи, на ходу обдумывая, как более красочно расписать предательство барона Титова? Эти мысли согревали душу и давали утешение, обещая кровавую расправу.

* * *

Я выскочил на дорогу и перекрыл путь автомобилю. Титов, сидящий за рулём, был вынужден дать по тормозам. Машина со свистом остановилась, не доехав до меня каких-то жалких полметра.

— Михаил Константинович! Вы что творите? — выкрикнул возмущённый барон, вылезая из своей колымаги.

— Я спешу по делам, не терпящим отлагательств, — улыбнулся я и подошел ближе. — Юрий согласен отпустить со мной пятьдесят человек. Проблема только в том, что они верны клятве отца и не хотят уходить. Если вы прикажете им пойти со мной, то они сделают это.

Титов усмехнулся и покачал головой.

— А как быть в случае, если я не хочу никого из них отпускать. Мы в бедственном положении, и каждые руки ценны.

— Дмитрий Антонович! Всё в порядке? — спросил запыхавшийся гвардеец. Он подбежал к барону и зло уставился на меня. Видимо, в баронстве не каждый день люди под машину прыгают.

— Да, всё хорошо. Можете идти, — кивнул Титов.

— Дмитрий Антонович, а могу я поближе взглянуть на артефакты, встроенные в обмундирование вашего гвардейца? — спросил я, с интересом изучая амулет в виде фамильного герба, а также китель, в тонкую вышивку на котором искусно вписались рунические символы. Невооруженным взглядом их даже не заметишь.

— Увлекаетесь артефакторикой? — удивлённо спросил барон, приподняв бровь.

— Самую малость, — кивнул я, после чего гвардеец подошел ближе.

Я положил руку на амулет так, чтобы пальцы касались и самого кителя. Закрыл глаза, переместившись в нижний слой Чертогов Разума, а там… Там передо мной предстали два конструкта. Один направлен на усиление магических способностей, а именно — на сокращение затрат маны при создании заклинаний; второй же выполнял роль обычного энергетического щита.