В самом Сердце Стужи (СИ) - Якубович Александр

— Вы прямо светитесь, госпожа, — протянула Лили, а щеки служанки залил румянец. — Правду говорят, что когда девушка вступает в брак и становится женщиной, даже ее стать меняется. Вы выглядите очень привлекательно, и величественно, и…

— Лили, — перебила я служанку. — Прекрати говорить глупости. Ничего не изменилось.

— Ой, ну что вы, госпожа! Конечно же изменилось! Вы теперь баронесса! — воскликнула Лили. — Ой, а что там…

Шум, который поднялся за окном, привлек внимание не только Лили, но и мое. Я встала и подошла к узкой бойнице, выглядывая на улицу, а Лили пристроилась за моим плечом.

Прямо под нами разворачивалась вполне понятная сцена. Дружинники обступили барона Гросса, словно вода, омывающая огромную скалу. Один из бойцов уже забежал на стену и с помощью копья вывешивал окровавленную простынь на воротах замка, остальные же стояли вокруг своего лидера, громогласно поздравляя его с полноценным вступлением в брак.

Выглядели все мужчины крайне энергично, хотя пиршество продолжалось до глубокой ночи, а прислуга не скупилась ни на пиво, ни на вино, которое лилось в прошлый вечер буквально рекой.

Словно почувствовав мой взор, барон внезапно обернулся и бросил короткий взгляд на окно. Наши глаза встретились, а мне стало до крайности неуютно — если до этого момента у него был шанс рассказать людям правду и отослать меня в отчий дом, как негодную, а брак — расторгнуть, то теперь пути назад не было. Длился наш зрительный контакт всего ничего — а мужчина уже вернулся к своим подчиненным и продолжил принимать поздравления, но мне же стало еще неспокойнее.

Барон прилюдно солгал, не только королевскому стряпчему, чей берет мелькал в толпе, но и своим собственным людям. Правду знали только двое — он и я. И эта неприятная тайна делала из нас сообщников по довольно тяжкому преступлению.

Когда мы уже почти закончили со сборами, в комнату постучались.

— Войдите! — слегка волнуясь, крикнула я неизвестным.

Это было странно. Я давно не испытывала подобного уважительного отношения. Даже когда я жила экономкой в поместье брата, хватало людей, которые могли ворваться в мою комнату, не спрашивая на то дозволения. А последний год после перерождения и вовсе напомнили мне, что ничего своего у меня нет — в комнату врывались все, кто желал, и только Лили соблюдала некоторые приличия, предварительно спрашивая моего разрешения.

На пороге появился Ларс и пара служек, которых я видела вчера на пиру. Пока мужчины затаскивали в комнату мой сундук, пристраивая его рядом с сундуком барона, помощник моего супруга подошел и, глубоко поклонившись, сказал:

— Приветствую баронессу Гросс. Рад служить нашей миледи.

— Господин Ларс, — начала я, с тревогой наблюдая за тем, как слуги пристраивают обитый железом ящик рядом со вторым, таким же, стоящим у торца кровати. — Что происходит?..

— Как что? — удивился заместитель. — Командир приказал перенести ваши вещи в спальню, ведь вы наконец-то официально вступили в брак. А это единственная полностью обустроенная комната.

— Вот как?.. — протянула я.

Ларс с интересом посмотрел на меня, будто бы был озадачен.

— Миледи, простите меня за это замечание, но вы должны знать, что командир всегда крайне заботится о своих людях. А что уж говорить о своей супруге? Конечно же, он не мог оставить вас той комнатушке, в которой вы жили в ожидании проведения свадьбы. Лучше скажите, что вам потребуется из других предметов мебели? Еще один столик, ширма? Что-то еще?

Я стояла и слушала Ларса, не веря своим ушам. С другой стороны, если лгать — то напропалую. Видимо, барон решил до последнего показывать, что между нами все превосходно и наша первая ночь прошла даже лучше, чем он мог ожидать.

Супруги не всегда жили в одних комнатах. Раньше так и было — особенно в подобных старых замках. Но вот мой отец и Франческа занимали хоть и соседние, но разные покои, да и вся западная знать жила по своим комнатам. Совместное проживание благородных пар считалось немного пошлым и устаревшим подходом. Но, видимо, барон решил держать меня поближе к себе, не упускать из виду.

А отсутствие подходящей для меня комнаты — лишь удобный предлог, который этот хитрый мужчина использовал на полную.

Но одна фраза Ларса очень сильно зацепила мое ухо. Настолько, что я едва не закричала от нахлынувшего озарения. Творец Алдир, как можно быть настолько слепой⁈

— Господин Ларс, простите, — начала я, — но не могли бы вы повторить? Я немного отвлеклась.

— Я говорил, миледи, что вам потребуется еще столик или ширма, или может… — начал заместитель.

— Нет-нет, это я как раз услышала. С чего вы начали? — перебила я мужчину, сгорая от нетерпения.

— Я говорил, что командир всегда заботился о нас, своих подчиненных. Как же он может не заботиться о своей дорогой супруге?.. — непонимающе проговорил Ларс.

— Ах, вот как, конечно, — я нацепила маску благопристойной женщины и чуть-чуть улыбнулась Ларсу. — Теперь я вас поняла. Наверное, мне потребуется отдельный столик, да, Лили?

— Да! — воскликнула служанка, которая уже вжилась в роль хозяйской помощницы и командовала теми двумя, которые притащили сундук, как правильно его поставить. — И может, комната для шитья?..

— Мы можем принести все необходимое в старое помещение, — кивнул Ларс.

— Так и сделайте, — согласилась я. — И еще, господин Ларс, не могли бы передать барону, что я хочу с ним переговорить? Когда у него будет для этого время.

— Само собой, — Ларс положил ладонь на грудь и опять поклонился. — Тогда я вас покину, миледи. Комната для шитья будет обустроена сегодня же.

Я, стараясь не слишком нервно теребить пальцы, только кивнула. На этом разговор был окончен.

Остаток дня прошел в напряженном ожидании. Я кликнула слугу, который дежурил на этаже, и мужчина принес с кухни вчерашней буженины, сыра и вина — все, что может постоять и можно есть холодным — аккуратно снова накрыв на тот самый столик, за которым барон пил ночью в одиночестве. Лили пришлось отослать — девушка была слишком болтливой, а мне требовалось собраться с мыслями.

В голове же пульсировала только одна мысль — Виктор Гросс заботится о своих людях. Даже слишком заботится, откровенно говоря. И я сама была тому свидетелем во время путешествия на север, просто не обращала на это внимания, всецело поглощенная тяжелыми думами о собственной доле девушки, проданной как военный трофей какому-то наемнику.

Хоть я и ждала его целый день, барон все равно появился как-то внезапно. Просто тихо открыл дверь и без единого слова вошел в комнату. Я вскочила из-за столика, за которым коротала время, перебирая свои принадлежности для шитья и размышляя о происходящем, чтобы поприветствовать мужа.

— Барон! Рада видеть вас, милорд!

Я выполнила легкий поклон, как того требовалось от благовоспитанной жены, но Гросс даже не ответил. Остановился посреди комнаты, посмотрел на накрытый стол с холодными закусками, на кувшин с вином.

— Ларс сказал, что вы хотели поговорить со мной, леди Эрен, — наконец-то проговорил мужчина.

— Вам не стоит так меня называть, я ведь теперь ваша жена. Просто Эрен или миледи, — не удержалась я, и поправила мужчину. Но осознав, как грубо это прозвучало, тут же добавила, — просто если вы так оговоритесь на людях, вас могут неправильно понять и…

— Вас тревожит то, что произошло ночью? — прямо спросил Гросс, глядя мне в глаза.

— Милорд…

— Виктор, — перебил меня мужчина. — Меня все вокруг называют милордом или командиром. Вам стоит называть меня по имени.

— Почему же⁈ Ведь я со всем почтением к вам, милорд и…

— Потому что вы моя жена?.. — он опять перебил меня.

На секунду умолкнув, барон окинул взглядом стол, после подошел к камину и, подхватив стоящий в углу медный чайник, поставил посуду на огонь. Я его даже не видела — так он притаился между кочергой и поленницей, хотя судя по тому, как разошлись под чайником угли, он точно стоял там наготове, полный воды.