От дальнейших расспросов меня спасло то, что мелодия закончилась, и подошедший Аэгнор подвинул ошарашенного Гил-Галада, приглашая меня на следующий танец.
— Вы что, все сговорились сегодня? — насупилась я.
— Артанис просила не давать тебе скучать в одиночестве, — без зазрения совести сдал он сестру. — Ты лучше скажи, что случилось с Эрейнионом?
Ну Галадриэль, ну удружила!
— Он сказал, что для майэ я слишком неуклюжа, а все эллет танцуют, и предположил, что я могла бы быть человеком. Пришлось ответить, что была слишком занята делами. А чтобы не попасться, в ответ на вопрос, какими — сказала, что плакала.
Аэгнор расхохотался.
— Так значит, ты у нас майэ Ниэнны? — поддел он.
— Я сейчас тебе на ногу наступлю, — мрачно пригрозила я.
— Нашла, чем грозить, — фыркнул Аэгнор.
Мне начинало казаться, что Галадриэль за что-то хотела отомстить или просто жаждала моей смерти. Интересно, о чем она думала, обращаясь к братьям с такой просьбой? Причем, как вскоре выяснилось, не только к ним… После Аэгнора меня пригласил Ангрод, за ним Фингон, а потом и сам Финголфин. Когда последний подошел, я едва подавила желание постыдно сбежать. Не хватало еще ему ноги отдавить!
— Может, не надо? — тихо попросила я, пятясь.
— Неужели посланница Валар откажет мне в танце? — Он изогнул смоляную бровь. Понятно теперь, от кого Гил-Галад нахватался. Видимо, у них это семейное. Обреченно вздохнув, я шагнула к нему. Не знаю, или я стала танцевать лучше, или просто Финголфин терпел. Ног своих я уже не чувствовала.
— Не стоит, она хотела как лучше, — с улыбкой проговорил Нолофинвэ. Увидев мой непонимающий взгляд, он пояснил. — Судя по твоему лицу, ты вынашиваешь планы мести в отношении моей дорогой племянницы.
Мелодия закончилась. Я едва не застонала, увидев идущего ко мне эльфа в зеленых с золотом одеждах и длинными золотыми волосами, того самого, которого я видела в самом начале. Я больше не могу танцевать! Вдруг, словно из ниоткуда, рядом со мной возник Маглор. Я жалобно уставилась на него, мысленно готовясь к худшему, то есть к очередному танцу. Сдержанно кивнув золотоволосому эльфу, он взял меня за руку и, к моему удивлению, потянул в сторону сада. Там, петляя по тропинкам, он привел меня к уютной беседке, увитой лозой.
— Макалаурэ, ты мой спаситель! — падая на скамейку, выдохнула я, с благодарностью глядя на сына Феанора и борясь с желанием скинуть туфли и дать отдых ногам.
— Для посланницы Валар ты очень странная. — Он посмотрел на меня долгим испытующим взглядом и, не дав ответить, продолжил: — Не волнуйся, Эруанна, мне не нужны твои тайны. Кем бы ты ни была, я вижу, что ты хочешь помочь.
Да что ж такое сегодня?! Как будто их всех провидец покусал!
— А где твои братья? — спросила я, не придумав ничего лучше.
— Со мной только Амбарусса, за остальными приглядывает Майтимо.
— Песня была о твоей жене? — Я даже не сразу сообразила, что вопрос задала я сама. Вот уж точно, язык мой-враг мой!
Маглор вздрогнул и уставился на меня так, будто прикидывал, как бы меня потише убить и понадежнее закопать… Пару минут он молча буравил меня взглядом, потом заговорил:
— Мы успели обменяться лишь помолвочными кольцами. Отец был не очень-то рад этому, ведь моя Исилвен была из тэлери, а он, как и большинство нолдор, относился к ним несколько высокомерно. К тому же она родственница Эарвен, матери Финдарато и остальных, хоть и дальняя. Когда же мы… Когда началась резня в Гавани, я на миг увидел ее… Думаю, ее взгляд, полный непонимания и ужаса, можно считать разрывом нашей помолвки. Проклятый Моргот! Проклятая Клятва! Все мы прокляты… — совсем тихо закончил он.
— Мне так жаль, — только и смогла проговорить я. — Может быть, еще не все потеряно?
— Гнев Валар лежит на Доме Феанора, тебе ли не знать? Мы очень долго не покинем Чертоги Мандоса, да и к чему ей тот, кто убивал ее родичей? — Он поднялся, снова протягивая мне руку. — Пора возвращаться, не будем портить Финдарато праздник.
***
Было уже далеко за полночь, когда гости начали расходиться, а я потащила Финрода к себе — отдать подарок.
— Только развернешь у себя в комнате, хорошо?
— Хорошо, — согласился он. — А ты поможешь мне выбрать для нее место?
В его комнате я еще не была, и идти туда в первый раз среди ночи было несколько неловко, но отказать ему я не смогла. От его взгляда я просто таяла, совершенно теряя не только волю, но и способность здраво мыслить. Он подхватил картину, и мы отправились в его комнату. Похоже, все уже разбрелись, лишь откуда-то издали доносился тихий плач струн. Комната Фелагунда отличалась от комнаты того же Аэгнора разве что царящим в ней порядком да еще наличием выхода в сад.
— Уже можно разворачивать? — спросил Фелагунд, глядя на меня, как малыш на Деда Мороза.
Разрешив, я, немного волнуясь, наблюдала, как он отбросил легкую ткань, скрывавшую картину, и замер, разглядывая мое творение. Эту картину я считала, пожалуй, лучшим из всего, что когда-либо рисовала. Я изобразила Финрода сидящим среди вересковых зарослей в той чудесной долине, куда мы ездили на пикник. Он ведь говорил, что любит бывать там.
— Спасибо, — наконец проговорил он, поворачиваясь. — Мне очень нравится.
— Я рада, — улыбнулась я. — Так куда будем вешать?
— Думаю, в изголовье кровати, — на мгновение задумавшись, предложил он. — Примерим?
— А как? — Я с сомнением окинула взглядом огромную кровать.
— Залезем на кровать, — он усмехнулся как мальчишка, задумавший шалость. — Я подержу, а ты отметишь нужное место, а повешу уже завтра.
Я покосилась на Финрода. Он что, опять перебрал? Вроде непохоже… Забравшись на кровать, мы долго примеривались, в конце концов, когда мы поменялись ролями, у нас все получилось. Довольный, он опустил картину на пол и вдруг, хитро прищурившись, сказал:
— Знаешь, я в детстве очень любил прыгать на родительской кровати. А ты?
Не успела я ответить, как он мягко оттолкнулся и, раскинув руки, со смехом рухнул на кровать. Стоит ли говорить, что меня тут же снесло, и я, взвизгнув, упала сверху. Несколько удивившись тому, что кровать стойко выдержала такое обращение, я свирепо уставилась на Финрода, собираясь высказать все, что думаю о его ребячестве, но, стоило взглянуть на его счастливое лицо, все возмущение тут же испарилось. В конце концов, у него день рождения!
От его взгляда меня бросило в жар. Неужели он снова меня поцелует? Про «соблюдать дистанцию» в этот момент вспоминать я не хотела. Наше дыхание смешалось и губы встретились…
— Финдарато, мне нужно с тобой поговорить, — раздался за дверью голос Ородрета. — Это важно! Я могу войти?
Да уж… Это было почти предсказуемо! И куда мне теперь деваться? Попадаться Ородрету не хотелось совершено. Бросив быстрый взгляд на виновато улыбающегося Финрода, я выскользнула в сад.
Уже не меньше получаса я бродила по перепутанным тропинкам сада, пытаясь выбраться. И почему у меня такое чувство, что Илуватар выбрал меня, чтобы просто повеселиться? Наверное, человека, менее подходящего для этой роли, было не найти… Я даже в саду умудрилась заблудиться!
— Любишь ночные прогулки? — раздался совсем рядом тихий насмешливый голос. Кажется, я попалась. Передо мной стоял ухмыляющийся Аэгнор. — Предложить тебе компанию для прогулки или проводить в твою комнату?
— Айканаро, ты невыносим, — вздохнула я.
— Ну вот, — с преувеличенной обидой отозвался он. — А я ведь тебя практически спасти пришел.
— Ты мой герой, Айканаро! — патетично произнесла я. — Так лучше?
Аэгнор расхохотался. Отсмеявшись, он снова заговорил:
— Артафиндэ просил передать тебе его глубочайшие извинения, к сожалению, государственные дела нашли его даже ночью.
Так его Финрод прислал?
— Это связано с тем, о чем хотел поговорить Ородрет? Ой! — Я запоздало прикрыла рукой рот. Сама себя сдала с потрохами… Как жаль, что провалиться со стыда лишь фигура речи. Что он теперь подумает?
