- Нет. Я не животное и не скот. Мои чувства к ней искренни, и в них нет главенства похоти.
- Лицемер. Мы ведь знаем, что это не так. Сколько раз в своих мыслях ты унижал Иссея за его похоть, а на деле лицемерно испытывал тоже самое.
- Никогда.
- Ложь! Ты вернул ей сестру лишь из-за собственной выгоды. Запудрил голову девочке, внушил ей, что ты хороший, а в итоге просто использовал её.
- Лжёшь здесь только ты. Я никогда не называл себя хорошим и никогда не врал Широне о подобном.
- Неужели? Значит ты не манипулировал ею, дабы посеять в её сердце сомнения в своей картине мира и подтолкнуть её к встрече с сестрой?
- Она жила сомнениями, а я лишь помог ей определиться с окончательным выбором.
- Смешно.
Экзекутор будто наслаждался сомнениями человека, каждый раз вновь и вновь повторяя один исход. Уже не первый раз он пытался сломить жертву, посеять сомнения, и всё лишь для окончательной победы, дабы поглотить без остатка сломленную душу. Сперва жертва отвечала на всё твёрдо и решительно, но когда грань между реальностью и ложью начала медленно рассеиваться, а изувеченный болью разум медленно тускнел, ответы стали несмелыми, полными сомнений и неуверенности. Человек испытывал всё больше сомнений в своих словах, хотя и упорно продолжал использовать их, и эти сомнения были усладой для экзекутора. Чем меньше жертва была уверена в своей правоте, тем меньше она походила на саму себя, постепенно лишаясь своей личности.
- Ты никогда никого не любил, лишь использовал себе во благо. Зачем отрицать очевидное.
- Всё это лишь твои слова, и ничего более.
- Только вот я слишком хорошо знаю тебя. Мне известна вся твоя жизнь, все твои мысли, сомнения, страхи и тайны. С того самого момента, как ты начал этот круг страданий и пытался закинуть меня в самые потаённые уголки своего разума. Так неужели ты думаешь, что сможешь обмануть меня? Это слишком нелепо, даже для тебя, мясо.
- Вот только и ты за всю эту вечность так и не смог полностью меня сломить, хотя и делал это беспрерывно.
- Но результата я добился. Твоя душа полна сомнений, а сам ты уже не веришь самому себе. Так сколько ещё продлится это противостояние лжи и лицемерия?
- Лишь ты здесь пытаешься меня обмануть.
- ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!! ДА НЕУЖЕЛИ!? Поверь, ты гораздо более лицемерная мразь, ибо пытаешься обмануть самого себя. Ты используешь чужую силу, чужую судьбу, чужой мир, но при этом считаешь себя правым и невинным!? Какая нелепость.
- Всё это ничего не… Подожди. О чём ты говоришь?
-?
- Ты сказал про… использование чужой силы. – впервые за долгое время целый глаз жертвы показал хоть какие-то эмоции, и сейчас это была заинтересованность. – Но… я никогда не использовал чужих сил, лишь свои… Подожди. – человек будто начал что-то осознавать. – Что… Кто ты вообще такой?
- Твоё страдание.
- Ложь. Всё это… Я ведь… Я никогда не использовал чужих сил, но ты столь смело и уверенно говоришь об этом, словно… - впервые за всё время нахождения здесь человек перестал чувствовать боль, а образы вокруг него буквально застыли, прекратив мучать разум своей жертвы. -… Ты… Ха… Ха-ха…Ха-ха-ха… ХА-ХА-ХА-ХА-ХА… ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА.
Окутанная корнями жертва к шоку для мучителя начала истошно смеяться. Его смех становился всё сильнее, а пространство вокруг словно начало вибрировать в такт безумному хохоту.
- Какой же я всё таки идиот. Кретин. Придурок. Как я сразу всего этого не понял?
- Что… Что ты понял?
