Золото Омейядов. Часть первая (СИ) - "Ортензия"

— Нет, — тут же выкрикнула Дэйо, — я иду.

И не понятно. Просто хочет быть чьей-то женщиной, в меня влюблена или это у нее план такой коварный: принца захомутать. Чика ведь тоже жаждала забеременеть от меня в надежде на лучшее будущее. Но уже одно то, что за принцем в огонь, в воду и против злых духов, о многом говорит.

— Другое дело, — я улыбнулся, — и не бойся, это не духи.

— А кто? — тут же переспросила, попытавшись улыбнуться в ответ, но в итоге просто растянула губы в гримасе и шагнула за мной.

Мы еще не успели добраться до крайнего шалаша, или вигвама, или чего-то похожего, откуда доносились крики, когда Дэйо остановилась и тихо произнесла:

— Я слышу голос Тхингуги.

Точно. Теперь и я вспомнил, как звали мальчишку, которого привели пленником как переводчика.

Руки и ноги у него были стянуты кожаными ремешками, а на голове — нечто вроде мешка. Потому и крики казалось, долетали как из преисподней.

Запашок внутри стоял ещё тот. Бедняга целый день пролежал и испражнялся под себя.

Припомнил охи-вздохи монаха. Увы, не повезло пареньку с пленом, а с другой стороны, благодаря своему смазливому личику — жив остался.

Я дал Дэйо нож, показал на парня, вновь позабыв его имя, и, пока девушка занималась спасением своего соплеменника, заинтересовался сундучком, стоящим прямо посреди вигвама. Откинул крышку и выудил небольшой бочонок весом около пяти килограмм. Никаких этикеток, но если в нём варенье, девчонкам явно повезло. В сундучке было шесть бочонков. Лишь бы запахи, что висели в шалаше, не натянули внутрь.

И ведь ночью сюда запросто могли нагрянуть звери и получили бы утром дулю с маком. А значит…

Я оглянулся и, взяв протянутый нож, приказал Дэйо вернуться в лагерь и привести сюда всех свободных девушек.

Парнишка поднялся на ноги и, охая, сделал пару шагов, а потом брякнулся на колени и начал благодарить за своё спасение. Я еле отбрыкался от таких почестей и сразу решил оставить его при себе, раз он знает, кхе-кхе, иностранные языки. К тому же, хоть и выглядел не ахти, он первый взрослый пацан в отряде. Деваться-то ему уже некуда: от племени одни девки остались.

Отправил его помыться в канаву с водой, которых после обильных дождей было полно на каждом шагу, а сам стал осматривать шалаши на предмет схарчевать что-нибудь интересное из XVII века.

Из лагеря примчались огромной толпой девчонки. Не столько заняться переносом имущества, сколько поглазеть на голого паренька, учитывая, что все его знали. Отыскал в одной из палаток нечто похожее на брюки, у которых вместо пуговиц имелась верёвочка, и помог одеть. Бедняга одежду держал впервые в руках, не зная, что делать, и с непониманием разглядывал. Штанины пришлось подкатать, так как бывший хозяин был гораздо выше.

Улыбнуло. Выглядеть негр стал как беспризорник из «Республики Шкид».

Повезло: до темноты успели забрать всё, что представляло хоть какую ценность. Особенно порадовали серебряные ложки в количестве пяти штук и прочая кухонная утварь. Даже три бокала имелись из серебра и пара подносов. Создалось впечатление, что французы не в поход собрались, а на пикник: столько ненужных вещей с собой притаранили. Имелись изделия из глины и стекла.

У барона на шее обнаружил медальон с крышкой, открыв которую, увидел портрет очень миловидной девушки. Какими бы ни были их отношения, она его уже не дождётся. А сидел бы рядом со своей кралей и прожил долгую жизнь, о какой и мечтал.

У всех французов на серебряных цепочках имелись нательные крестики, тоже серебряные и с распятием. Верили в Бога и молились, и при этом занимались натуральным бандитизмом.

Из двадцати восьми мушкетов только у восьми имелись целики и мушки. Остальные были именно такими, как их демонстрировали на картинках в исторических книгах. Как стреляли из них без этих приспособлений, можно было только догадываться.

Если первые четыре мушкета, с которыми к нам явились гости, были почти идентичны, то те, что обнаружились в лагере, существенно отличались друг от друга. Единственное, что приблизительно совпадало, — диаметр отверстия в стволе: около двух сантиметров. А вот длина мушкетов зависела от деревянной подставки, которую, кстати, любой мальчишка в XXI веке мог вырезать при помощи пилки по дереву и ножа. Сверху кругляк, притянутый к ложу у некоторых мушкетов обыкновенной проволокой, и курок с зажимом для фитиля. Всё! Ни ума, ни фантазии. Какое-то левое кустарное производство. А ведь у старичка-коллекционера тоже фитильный мушкет имелся, которым он гордился и утверждал, что тот был изготовлен в 1633 году, за что и отвалил кучу денег. Надули дедка! Сделали где-нибудь под Саратовом на заводе и втюхали коллекционеру.

Девушки сложили всё имущество недалеко от входа в тоннель, так как к этому времени наступила ночь. И я, отдав пару приказов Нии по поводу дежурств и нового члена нашей общины, пошёл проведать Элен с Дженни. Они пребывали всё в том же мертвецки-пьяном состоянии и, не открывая глаз, мычали нечто нечленораздельное, когда я пытался привести их в чувства. Была идея макнуть их головами в воду, после чего поддать ремнём по мягкому месту, и я едва удержался от горячего желания. Сплюнув под ноги, ушёл к себе, захватив одну трофейную кружку, решив, что для начала нужно нахлебаться кофе и что-нибудь поесть.

Кофе выпил с удовольствием, а вот поужинать не получилось.

Домик, в котором находилась общая столовая, был забит до отказа. Девчонки со всех сторон опекали Тхингуги и слушали его рассказы о произошедших событиях в племени. На самом деле имя паренька я не вспомнил, услышал, как его называют, и на всякий случай записал в блокнот.

Меня изначально не заметили, поэтому я, поискав глазами нашу повариху по имени Унулисиве, что в переводе означало: «племя довольно», обратился к ней.

Кто-то крикнул: «Принц Алекс!»

И начался грохот. Столами, скамейками гремели, и казалось, сейчас точно что-то выломают. На самом деле освобождали место, чтобы дружно брякнуться на колени и склонить головы.

Захотелось сказать голосом волка из мультфильма: «Шо, опять?»

Закрыли эту тему пару месяцев назад, а тут их опять пробило на поклонение. Потом вспомнил, что несколько часов назад им пришлось убирать ошмётки тел, и, вероятно, впечатлились. Да и те, кто видел собственными глазами, как происходила бойня, наверняка не скупились на краски, описывая свои впечатления.

И как отбиться от этого, чтоб за божество не посчитали, без малейшего понятия.

Поэтому просто сказал:

— Унулисиве, принеси мне еды, — и, не дожидаясь ответа, вышел на улицу.

Замер на пороге, прислушиваясь, желая узнать, о чём пойдёт беседа, но внутри продолжала стоять мёртвая тишина. Так что, не увидев воочию целую толпу, проходя мимо, можно было решить, что в домике никого нет. Развернулся и, громко стуча ботинками, направился к себе.

Минут через десять две девушки принесли мне жареное мясо и большой стакан из бамбука с компотом. Элен научила их готовить этот напиток, который всем пришёлся по вкусу, но поесть горячего мне не дали.

Только хотел надкусить, снова прибежала Дэйо с испуганными глазами. Дежавю.

И что на этот раз? Мы ведь осмотрели все шалаши и трупы оттащили подальше в лес, чтобы, когда начнут пованивать, запах не доносился. И?

— Они возвращаются, — выпалила девушка прямо с порога и уставилась на меня.

— Кто возвращается? — не сообразил я. — Духи? И снова разговаривают?

Она помотала головой.

— Зулусы! И их очень много.

— Зулусы? — честно говоря, верить в это совершенно не хотелось.

Вождь, колдун и шаман в одном лице конкретно заявил, что приходить под стены монастыря было плохой затеей, и уволок основную массу народа вымаливать прощение. И что? Получил отпущение грехов у духа леса и вернулся за своей долей?

Очень плохой вариант, если так оно и есть, но как-то быстро у них это вышло. Они совсем не спят, что ли?

Но глянуть, разумеется, следовало. Подхватил прибор ночного видения, проверил рацию, которую поставил на зарядку ещё перед душем, и побежал к лестнице, забыв, что девчонки её смачно заблевали. Третий костюм за сутки перемазал, а стиральную машину до сих пор не сконструировал, хотя сварганить её из дерева было проще пареной репы. Ручки всё время чем-то не тем заняты.