Саламандра (СИ) - "полевка"

— …а ему от меня, кроме братского поджопника, вообще ничего не светит… — тихо продолжил мысль мужа Лекс, Сканд хмыкнул, а потом погрозил ему пальцем, и Лекс закончил мысль более громко, — …поэтому он остается ночевать у нас дома. Ну, не выгонять же его на ночь глядя…

— Да… — Сканд подтянул к камину скамейку и улегся на нее, как на лежанку, — я, вообще-то, привык спать во время штормов, а еще завтра опять гости припрутся, а вы чего здесь?

Сканд едва не наступил на склоненного монаха. Лекс махнул им рукой, чтобы они пересели в другое место, люди на кухне стали подниматься с колен и расходиться по своим углам, напряженно прислушиваясь к разговору хозяев…

— Они зашли погреться, — Лекс сел на скамейку и положил голову Сканда к себе на колени, осторожно поставив Ламиля на пол, — Звездочка, покажи Сканду, как ты умеешь на ящере скакать… Представляешь, Лейшан в такую погоду отправился в старый город за якорем. Если бы он спросил совета у моряков, то ему бы сказали, что вместо якоря можно использовать камень, у нас на крыше тоже не совсем якорь, скорее то, что от якоря осталось… и ничего страшного, справляется с ветрами.

— И монахи здесь… — Сканд упрямо не давал отвлечь себя, — греются?

— Да, — Лекс посмотрел на мужа самыми честными глазами, как пионер на комсомольца, — монахи Киреля привели монахов Лейшана, чтобы те смогли помолиться у горящего очага, пока Лейшан им свой огонь не обеспечил. Вот завтра, будем надеяться, Лейшан вернется, и священники Саламандры отправятся в дом Лейшана развести огонь и исполнить все необходимые обряды, чтобы порадовать прародительницу моего рода. Тебе что, места на кухне жалко?

— Нет, — Сканд потерся о колени Лекса и чуть не свалился со скамейки, — Сахарочек, я не против, они здесь могут быть хоть до конца сезона, лишь бы ты был доволен. Меня больше волнует, чтобы Козюль быстрее нашел себе мужа, я так долго не выдержу. — Сканд потер ладонями лицо, — я этих пьяных идиотов или разгоню, или головы их пустые пооткручиваю. Как только Пушан может с ними целыми днями разговаривать? У них, кроме гонора и фырканья, ничего путного не услышишь. Целый день перебирали деяния предков, нет бы рассказали, что сами сделали…

— Козюль, иди сюда, — Лекс показал рукой, чтобы Козлик сел рядом на подушечку. Козлик примчался и, усевшись, сложил лапки на коленках, как самый примерный ребенок, — а ну, расскажи нам, мальчик, что ты по этому поводу думаешь?

Козлик растерянно похлопал ресничками и надул губки, явно не понимая, чего от него хотят. Он рассчитывал, что ему скажут, что делать и кого охмурять надо, а вот так, чтобы думать головой…

— Я столько не выпью! — Сканд жалобно застонал и, схватив руку Лекса, закрыл ей себе глаза, — угораздило меня ввязаться в эту…

— Тише! Здесь дети! — Лекс зажал мужу рот, — еще не хватало, чтобы Звезда у меня выражался, как ветеран в таверне. Не переживай, сейчас придумаем выход. Итак, милый ребенок… — Лекс поперхнулся, когда увидел, как расцвел Козлик, — хм, ну да… Так вот, Козлик, давай подумаем, кого из претендентов ты выберешь и что нам с этим делать. Что бы тебе хотелось?

— Я хочу быть послушным воле родителей и принести честь в семью! — отрапортовал Козлик и преданно уставился на Лекса, — я все правильно сказал?

— Правильно… — согласился Сканд и поморщился, — это значит, что мне самому надо выбрать… а знаешь что, Сахарочек, это была твоя идея — дать младшему право выбора, вот сам и выбирай!

— …задачка… — задумался Лекс, — послушай, Козлик, а вот если забыть на минуту о долге перед семьей и прочем, вот лично ты о чем мечтал, когда думал о будущем… нет, я понимаю, подарки и похвастаться — это, конечно, очень ценно, но ведь мечта была… ну не может человек без мечты жить…

— Я? — удивился паренек с интеллектом, как у золотистого ретривера, и надув губки, удивленно задумался. Потом одинокая мысль промелькнула в хорошенькой голове, и паренек приободрился, — поклянись, что не будешь смеяться…

— Клянусь левым сапогом Сканда! — гордо провозгласил Лекс, а Сканд возмущенно хрюкнул и дернул ногой. — Так о чем речь? Ну же…

— Я как-то нашел свитки Лоренса Маурийского в библиотеке родителей, — засмущался Козюль, — он был знаменитым путешественником… я тогда только научился читать и читал все подряд… мне очень понравилось, как он описывал свои путешествия. Я мечтал, что и я когда-то обязательно буду путешествовать… — Козлик восхищенно закатил глазки, — а папочка отобрал свитки и сказал, что я отправлюсь только в одно путешествие — к мужу. Ну, или если меня продадут девам копья, тогда я увижу пустыню и скалы… я вначале плакал и не хотел в пустыню, ну что хорошего в песке? Но потом появились Зи и Зу, и они рассказали, что пустыня — это очень красиво, а еще там есть восходы и закаты, и когда лагерь снимается с места и перебирается в другое, то младшие могут увидеть дорогу, которая каждый раз разная…

Козлик в этот момент выглядел очень сосредоточенным, и когда вся игривость слетела с его личика, то он показался Лексу даже хорошеньким. Зи и Зу присели рядом, как гопники, и уставились на Лекса своими черными глазищами в ожидании его решения. Даже Сканд посмотрел на замершего паренька с интересом. Козлик опять вздохнул и принялся теребить край туники.

— Но когда меня везли в Столицу, я мало что видел. Занавеска у моего паланкина была очень плотной, чтобы солнце не спалило мою кожу, но я проковырял дырочку и многое увидел… — Козлик вздохнул, — но только, кому будет интересно читать о путешествии, подсмотренном в дырочку паланкина?

— Мне, например, — кивнул головой Лекс, — меня, правда везли в клетке, и я, как бы, должен был все увидеть сам, но я тогда был так напуган, что почти ничего не видел. А потом дети невольников появились, и я, кроме них, ничего и не замечал, а потом был таким уставшим, что еле держал глаза открытыми. Так что я бы с удовольствием прочитал описание дороги от эмирата Чаречаши до столицы империи. — Лекс задумался. — О! Помню, там река была, Сканд хотел меня в ней утопить! А больше ничего не помню!

— Сколько раз мне надо извиниться? — Сканд вздохнул.

— Нисколько, — Лекс похлопал мужа по щеке, — мы же договорились, что не будем вспоминать старые обиды. Но это сути не меняет, я действительно не помню ни земель Чаречаши, ни дороги. Вначале песок и жара, потом просто жара, потом жара и дети, которым хуже, чем мне, а потом приехали! Я дорогу к Тили-мили и то лучше увидел, чем дорогу от родного дома. Хотя туда я ехал укрытый щитом, опасаясь засады, а обратно на большой скорости, спасаясь от погони.

Лекс промолчал о своем втором путешествии по тем же землям, четвёрка учеников напряглась немного, а Сканд с интересом повел бровями и довольно ухмыльнулся, поняв, что Лекс не Козлик и лишнего не сболтнет даже ради красивой истории.

— Как интересно! — Козлик подобрался ближе, — расскажи, как это — путешествовать взаправду? Ну, не в паланкине, а верхом, когда все видишь на самом деле, а не в дырочку покрывала!

— Хм, — Лекс почесал нос, — выходи замуж за Трамма-младшего и уговори его взять тебя с собой, когда он поедет материал для новых карт собирать. Он постоянно разъезжает то там, то здесь, и если ты его уговоришь, то вполне сможешь стать знаменитым путешественником. Главное, не лениться и все записывать, а читатели, поверь, у тебя будут.

— Я не умею, — надулся Козлик, — разве это дело для младшего?

— А для кого тогда, как не для младшего? — искренне удивился Лекс, — старший будет карту составлять с умным видом, а младший головой по сторонам крутить и впечатления впитывать, а потом приедет домой и все красиво запишет. Ты, главное, попробуй! Я уверен, что у тебя все получится, ты же умный мальчик!

— Ну, хорошо, так и быть, — зарумянился Козлик и понюхал пальцы, от которых до сих пор пахло луком, — а ОН правда милый?

— Правда, — кивнул Лекс, — и, главное, он единственный пришел к тебе, сказать, что ты милашка, а не Сканду доказывать, что он будет полезен, как родственник. И вообще, он единственный из старших, кто цветами во время ухаживания озаботился. Сканд вон первый подарок сделал, когда шкуру на свадьбу подарил!