АН Том 10 (СИ) - Тарс Элиан

— Да! Разве можно так относиться к законам гостеприимства! — поддержал супругу Николай.

— Увы, Николай Григорьевич, отчаянные времена требуют отчаянных мер, — в ответ на это изрёк великий князь Киевский и покосился на меня. — Иногда слишком отчаянных.

Ну да, взять представителей всех княжеских семей в заложники — слишком круто. Вряд ли мои союзники ожидали такого от меня.

— Не переживайте, Николай Григорьевич, законы гостеприимства нарушены не будут. Все возможные удобства будут к услугам гостей князя Новочеркассого.

— Хватит этого фарса! — гневно воскликнул Всеволод Борисович Годунов. — Я ухожу.

К этому моменту окончательно оформилась группа людей, поддерживающих Канцера — четверо Годуновых стояли очень близко к некоторым министрам и генерал-губернаторам.

— Вы никуда не уйдёте, Всеволод Борисович, — холодно проговорил я.

— Ты попытаешься нас задержать?! — сделал шаг вперёд Михаил Артёмович Волынский, Министр вооружённых сил. Его род когда-то был вассальным Годуновым, и эта крепкая связь сохранилась по сей день.

По телу Волынского пронеслись огненные всполохи — один из самых сильных Гуру империи активировал жи́ву.

Его примеру последовали и другие гости, поддерживающие Годунова.

— Хотите устроить бойню на свадьбе, Михаил Артёмович? — просипел я, чувствуя, как в груди зарождается буря. Я не стал её сдерживать и дал ход чувствам:

— Хотите убить нас после того, как ваш хозяин убил императора? — по деревянным доскам сцены от моих ног в разные стороны начали разбегаться золотые змейки молний. — Хотите и дальше поддерживать узурпатора и цареубийцу?

Молнии затрещали сильнее и разлетелись по всему саду, на территории которого проходил свадебный приём.

— Таков ваш ответ? — сухо спросил я. — Будете стоять горой за боярина, возомнившего себя равным императору? Или даже равному богу?

— Лжёшь! Брехня! — громко взвизгнула Оксана.

— Молчать, — ровным тоном произнёс я, бросив на неё взгляд и подходя к краю сцены.

Я легко спрыгнул на траву и зашагал к кучке людей, поддерживающих Годуновых. Другие аристократы, точно заворожённые, уступали мне дорогу. Ровно на полшага позади меня следовали двое друзей: по правую руку — Арвин, по левую — Андрей Оболенский.

— Господа, Дамы, — вновь спокойным тоном заговорил я, продолжая выпускать золотые молнии родовой Ауры Александритов. — Сегодня мир изменился. Наша империя изменилась. По воле предателей императорский род уничтожен. Я уверен, что у предателей есть поддержка и внутри страны, и снаружи. Я уверен, британцы помогли ему. И я уверен, что наш с вами долг раз и навсегда покончить с предателями и всеми, кто им помогает.

Я говорил негромко. Но всё же, каждый слышал мои слова, которые, подобно раскатам грома, стелились и разносились по округе.

В тот момент, где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что если Рюриковичи всё же живы, то тогда позже придётся импровизировать.

Но интуиция упрямо говорила мне, что британский кронпринц и франко-испанский император сказали правду. А значит сегодня мир вошёл в новую эру.

— В такое время всем необходимо объединиться! — шагнув вперёд, проговорил я, не сводя глаз с верных Канцлеру людей. — Во имя будущего нашей страны и наших родов нам нужно действовать сообща!

В меня полетел огромный огненный шар. Опытному Гуру потребовалось меньше секунды, чтобы создать его.

Я, не моргая, продолжил идти вперёд.

Арвин и Андрей Оболенский ускорились и, оказавшись на шаг впереди меня, вдвоём заблокировали вражескую атаку.

А Волынский уже вновь концентрировал жи́ву. Перед ним мерцало пламя, готовое в любой момент сорваться с места.

— В атаку! — взревел он, выпуская стену огня в мою сторону.

Однако никто не поддержал призыв Министра обороны и единственного маршала Российской империи. Все остальные находились под влиянием моей Ауры. И на каждого она действовала по-разному.

Кому-то добавляла опасений — ведь гостям-аристократам сейчас глупо сражаться с нами на Новочеркасской земле. Они даже уйти не смогут — один приказ Арвина и самолёты гостей будут уничтожены.

А вот на Волынского Аура воздействовала иначе. Он силён духом и питает ко мне личную неприязнь, выросшую из-за наших долгих взаимоотношений, а не из-за приказа господина считать меня потенциальным врагом.

Потому пытаясь сбросить страх, вызванной моей Аурой, Волынский разгонял свою ненависть ко мне.

И сейчас уже был в бешенстве.

Не думает о последствиях, видя во мне врага.

Все эти мысли промелькнули в моей голове, когда я смотрел на стремительно приближающийся поток пламени.

Но мне вновь ничего не понадобилось делать.

Покровы были давно активированы. И вот передо мной возникла широкая спина Андрея Оболенского, а перед ним — щит из белоснежных молний.

Мы же с Арвином рванули в стороны, огибая Оболенского. Благодаря своему атрибуту я был быстрее. И я первым увидел, как недобро сверкнули глаза Волынского.

Он прекратил давить на щит из молний огнём. Стена пламени развеялась в тот момент, когда сам Министра обороны чуть довернул корпус и выпустил очередной огненный поток.

Тварь!

Он сменил цель и атаковал Соню и моих друзей. Ребята подошли ближе к сцене, чтобы лучше видеть меня, когда я толкал речь, и теперь оказались в первых рядах…

Я не успевал заблокировать атаку Гуру, хоть и бросился в ту же сторону.

Форкх его дери!

Но не только мы, перерождённые Александрийцы, доблестные воины.

Щиты из огня, льда, молний и других атрибутов встал на пути огненного потока. И пусть Гуру, в общем-то, легко может снести щиты простых бойцов, защита ребят смогла удержать его атаку. Ведь среди них была Соня, взявшая ранг Мастер, Акихито, ещё более сильный Мастер, Яна с Алисой хоть и не Мастера, но тоже чего-то стоят…

Но долго противостоять Гуру они не могли. Щиты моих друзей через мгновение начали трескаться, а некоторые и сразу исчезать. Они не продержались бы и нескольких секунд.

Но выигранного времени оказалось достаточно для меня.

Облачившись с ног до головы в золотой доспех молний, я ворвался в огонь Волынского.

Форкхово дерьмо! Горячо! И больно!

Огромные объёмы альтеры, прогоняемой через тело, терзали мышцы и кости.

Оказавшись внутри огненного потока, я повернулся к врагу и выставил перед собой руки. Об огне за моей спиной позаботится любимая жена и друзья. Моя же задача — остановить поток!

Сарнитские дебри…Тяжело… Всё-таки сильный Гуру — страшный противник.

Я выпустил жи́ву… она затрещала, оборачиваясь молнией и усиливаясь альтерой…

Поток пламени передо мной начал таять.

Отлично!

— Что ты делаешь? — услышал я резкий голос Волынского.

Пламя передо мной, закрывавшее обзор, исчезло, и я увидел любопытную картину.

На шее Волынского было затянуто водяное лассо, другой конец которого держал в руках невысокий худощавый мужчина. Фигурой и юношеским лицом этот мужчина уж точно не походил на бравого бойца. Однако им он и являлся. Обычно жи́ва — энергия жизни, сначала напитывает тело своего носителя, а затем начинает накапливаться в энергоканалах. Поэтому осветлённые высоких рангов, как правило, имеют атлетическое телосложение. Но иногда жи́ва отчасти игнорирует тело — кости и мышечную массу, сразу устремляясь в энергоканалы. Вот и получаются подобные тщедушные Гуру.

— А что ты делаешь, Михаил? — сухо спросил обладатель скромной внешности и атрибута «вода», сдавливая кольцо на шее Министра обороны. — Первым атаковал другого гостя на приёме. А потом исподтишка атаковал случайных зрителей. Хотя… Не очень-то случайных. Скажи, ты хотел убить княгиню Енисейскую? Или же всё-таки носительницу крови Рюрика? Очень подозрительно, Михаил, ввиду последних слухов.

— Что ты несёшь, Пётр?! — прорычал Волынский, глядя в лицо своего пленителя — Петра Алексеевича Шереметева. Генерал-губернатора Петрограда и отца нашего друга Пети, который не смог приехать на свадьбу Арвина. Окончив Золотой Курс Кремлёвского Военного Университета, Пётр поступил на службу в имперскую армию и сейчас находился в гарнизоне под Петроградом. Вот только на отчей земле не забалуешь — по приказу генерал-губернатора юного майора нагрузили работой за троих.