Противофаза (СИ) - Раин Максимилиан

— А у тебя разве нет своей работы? — поддел её, не особо желая её общества.

— Сегодня я поболею, — пояснила она с хитрой улыбкой, — Позвоню своему верному доктору Вадику. Он бюллетень мне снова оформит. Кстати, если тебе тоже понадобится больничный на любой срок, обращайся без стеснения. Сделаем.

— Хорошо, а сейчас я сделаю несколько звоночков, и тогда двинемся в путь, — предложил ей, надеясь придумать, как отвертеться от неё.

Радиотелефон Брежнева представлял собой здоровенную чёрную бандуру под три килограмма с кнопками для набора и антенной. С ней витым проводом соединялась чёрная эбонитовая трубка. Расположиться с этим устройством можно было в любом месте квартиры, даже в туалете. Я сначала наобум набрал Жеку, но он оказался всё-таки дома.

— Где ты сейчас? — развопился он, — Хорошо, что ты нашёлся. Шумилов хочет тебя видеть и Хвост из-за тебя весь испереживался. Новый тренер по хоккею сегодня тренировку проведёт. Ты до трёх появишься?

— Нет, не успею, дела. Хвосту перескажи, чтобы не беспокоился насчёт меня. А чего ты не в школе, каникулы уже начались, что ли?

— Мама в школу не пустила из-за простуды, но я всё равно на тренировку вырвусь. Посмотрю, что там и к чему.

— Ладно, передавай от меня приветы всем нашим и маме, конечно. До встречи!

Не собирался, но рука сама набрала рабочий номер инкиного отца. Секретарь попросила меня представиться и озвучить существо вопроса. Я назвался и сообщил, что Александр Николаевич сам просил с ним связаться.

— Ожидайте, — безучастно сообщила дама.

Подождал немного и, спохватившись, положил трубку. А чего я ему скажу? Что хочу увидеть Инку? По прочим вопросам лучше всего говорить не по телефону, пусть даже из брежневской квартиры.

Позвонил к Гене Торчинскому на работу, чтобы узнать про подвижки в нашем с Таривердиевым проекте. Выяснилось, что сборный симфонический концерт назначен на 28 марта в Большом зале Консерватории, в 18.00. Будет присутствовать комиссия по отбору композиций для записи на диск-гигант в экспортном варианте. Утверждено рабочее название пластинки — «Популярные мелодии советских композиторов для отдыха и души». Мне надлежит прибыть в Филармонию на Маяковке в самое ближайшее время и прослушать подготовленное оркестром исполнение своих композиций.

Вспомнил, что хотел узнать причину отказа Машинистов от сотрудничества с нами. На их базе в клубе фабрики «Красная роза» телефон молчал. Дома у Кавы и Макара никто не брал трубку. Понятно, что все на работах, откуда капают небольшие, зато добропорядочные денежки. Кроме того, закрыта проблема официального трудоустройства.

Стрелки настенных часов наконец-то продвинулись к полудню. Так ничего в голову не прилезло на тему обоснованного отказа принцессе.

— Можно выдвигаться, — предложил ей, сидящей в кресле в прострации, — Если, конечно, ещё хочешь поехать со мной.

— Ты ещё спрашиваешь? Не здесь же мне оставаться. Дай аппарат. Валеру вызову, шофёра моего, — радостно встрепенулась Галина.

— Хочу тебя предупредить, что не только певцом блатных песен работаю, но также в ЦК комсомола. Возглавляю там один из секторов. Там, где мы вчера встретились, не хотелось об этом распространяться, — проговорил с невольно виноватыми нотками в голосе.

— Ты меня всё больше и больше удивляешь, Миша, но мне это в тебе нравится, — заявила Галина и отправилась в спальню переодеваться.

Больше получаса ушло на наведение своеобразно понимаемой красоты. Наконец, её прикинутое в цвета морской волны платье тело с белым вязанным жакетом было успешно завёрнуто в стильное голубое пальто. На голове обнаружилась синяя шляпка-ведёрко с сиреневой ленточкой, а-ля королева Елизавета II. Очень беспокоило меня, что она вся увешается бриллиантами как рождественская ёлка, но обошлось только изумрудными серьгами и маленькой стильной брошью в виде серебристой птички с изумрудными глазками.

— Я готова, — объявила Галина и чмокнула меня в нос.

Чуть не забыл свой дерматиновый портфель с сековскими ништяками. Сама принцесса мне о нём напомнила. У подъезда уже поджидала чёрная Волга последней модели, а поодаль топтались служаки, бросавшие взгляды исподлобья. Стало как-то не по себе. Тихонько вызвал призрачную чету Орловых и попросил их промониторить кегебешных начальников на предмет неприятных для себя последствий.

Было облачно, но по-весеннему тепло. Пожилой, невзрачного вида шофёр услужливо открыл для нас заднюю дверь автомобиля. Тоже, наверное, из конторских.

— Куда едем, скажи Валере? — распорядилась Галина.

— Адреса не помню. У метро Профсоюзная здание есть института общественных наук, — приблизительно указал место.

— Понял, — буркнул водила и завёл мотор.

Минут через двадцать минут машина уже подруливала к площадке института.

— Вас сопроводить, Галина Леонидовна? — озабоченно предложил водила, окинув меня недоброжелательным взглядом.

— Не надо, Валера. Ожидай здесь.

Пока мы не спеша шли по мостику к главному входу здания, я поведал о состоявшемся разговоре с генсеком насчёт её назначения руководителем комитета по телевидению и радиовещанию.

— А ты не забыл меня об этом спросить? — обругала меня Галина, остановившись.

— Тебя втягивают в криминал через Борю и бриллианты с алкоголем. Мне об этом под большим секретом поведал кое-кто из авторитетов на вчерашнем сборище. Как ты думаешь, кто больше всего заинтересован в ослаблении позиций Брежнева? Не удивлюсь, если окажется, что твой Боря шпионит для Андропова.

— Юрию Владимировичу ничего не светит, если папы не станет, — возразила принцесса, — Выберут Суслова, или Щербицкого.

— Выберут того, на кого укажет Леонид Ильич, уходя в отставку по болезни и беспокоясь за своих близких, — ответно пришлось возразить.

— Я же не знала, что всё так серьёзно! — глухо проговорила Галина, опустив голову, — Какие-то страсти мадридского дворца.

— А ты что, считала, что у нас всё, как в передовицах Правды пишут? Все радостно и увлечённо строят коммунизм.

— Ничего я не считала. Я не дура, — вновь обиделась принцесса.

— Надо уметь постоять за себя. Надо нарабатывать свой собственный авторитет и пробиваться к власти. Думаю, что лично тебе под силу сделать жизнь советских людей красочней и богаче. Многим талантливым людям сможешь тогда помочь.

— Ты считаешь, что я справлюсь?

— Думаешь, в Политбюро сидят очень умные люди? А серое ничтожество Лапин в чём тебя талантливее? — ответил серией вопросов на вопрос, — У тебя есть учёное кандидатское звание. Тебя знают многие знаменитости. Единственный твой недостаток — не состоишь в партии. Так вступи туда. Порадуй батю.

— Ты это имел в виду, когда обещал отцу, что я его очень удивлю?

— Нет, не только это. Мой сектор будет готовить мероприятия по празднованию успешной стыковки в космосе советского и американского кораблей этим летом. Я планирую создать такую сногсшибательную программу, что даже американцы будут в шоке. Планируется лазерное шоу, космическая музыка, танец роботов. Приглашаю тебя участвовать в качестве режиссёра-постановщика проекта. Ты не только папу своего поразишь, но и во всём мире дичайший фурор произведёшь.

— Хорошо. Я подумаю, — обещающе улыбнулась дочь правителя.

Спустились к входу на первый этаж, прошли вахтёра и проследовали в гардероб. Никто не узнавал дочку генсека вопреки моим опасениям.

Контингент был уже в полном составе, ожидая меня. Добавилось новое лицо новомодно жующее жвачку — девица с длинными ногами из-под мини-юбки и прочими очаровательными внешними данными, обладающая именем Жанна и претендующая на должность секретарши. Я представил всем собравшимся нашу гостью по имени-отчеству как, возможно, будущего руководителя по художественной части, наблюдая неумолимо отвисающую челюсть у Ярика. Узнал, походу, засранец. Всем остальным немолодая принцесса была до известного места, только Жанночка разглядывала брошку, не скрывая естественного женского интереса.