Рожденный, чтобы жечь! 3 (СИ) - Лим Дмитрий

Валя лучезарно улыбнулась, от чего у Бори непроизвольно дернулся глаз.

— Конечно, Клеменко! Я всегда готова поддержать тебя добрым словом и шоколадным батончиком! — она достала из сумки еще один батончик и протянула его Боре. — Может, тебе сразу два? Чтобы уж наверняка?

Боря отказался жестом. Ему казалось, что еще один шоколадный батончик, и он взорвется. Карапуз на шее заагукал протестующе, но Боря был непреклонен.

— Все, хватит трепаться. Выдвигаемся. И Света, пожалуйста, не взрывай ничего по дороге. У нас и так проблем хватает.

Команда двинулась в сторону заброшенного района. Артем, сгорбившись, тащил свои приборы, которые издавали странные писки и мигали разноцветными лампочками.

Света, словно щенок, бегала вокруг него, то и дело взрываясь короткими очередями смеха. Сластин, как мрачная тень, плелся сзади, время от времени поправляя капюшон. Валя шла рядом с Борей, улыбаясь и что-то весело щебеча. Боря старался ее не слушать, сосредоточившись на дороге и на подавлении растущей в нем ярости. Карапуз на шее, чувствуя его напряжение, начал легонько тянуть его за ухо.

«Шоколадный батончик ей в глотку всунуть,» — мысленно прорычал Боря, и карапуз довольно захрюкал.

По мере продвижения в сторону старого района пейзаж становился все более унылым. Разрушенные дома, заброшенные фабрики, обшарпанные стены, покрытые граффити… Место выглядело так, словно здесь уже побывал демон и устроил генеральную уборку в стиле апокалипсиса.

Чем ближе они подходили к шахтам, тем сильнее Боря ощущал давящую тишину, нарушаемую лишь потрескиванием приборов Артема и тихим шепотом Вали, которая, казалось, что-то напевала себе под нос. Зловоние гниющих отходов и сырой земли проникало в легкие, вызывая неприязнь. Перед ними возвышались три зияющих провала, словно три черных пасти, готовые поглотить их.

Артем остановился, подняв руку, увешанную проводами и датчиками. Его приборы теперь пищали неистово, а разноцветные лампочки мигали в хаотичном порядке.

— Похоже, он где-то здесь, — пробормотал Артем, не отрывая взгляда от показаний. — Энергия… аномальная энергия зашкаливает во всех трех шахтах, но сильнее всего — в центральной.

Боря нахмурился, оглядывая темные входы. Центральная шахта выглядела особенно зловеще — обвалившиеся доски, покосившиеся балки и проржавевшие вагонетки создавали впечатление заброшенного склепа.

— Центральная, значит центральная, — вздохнул Боря. — Света, готова зажигать? Сластин, доставай свои костяные погремушки. Валя, будь готова сыпать оптимизмом, если нас тут всех в фарш превратят.

Валя, не теряя бодрости духа, достала из сумки энергетический напиток и сделала глоток.

— Всегда готова, Клеменко! Главное, не теряй веру в себя! Ты же у нас самый сильный и умный! — ее улыбка казалась неестественно яркой в этом мрачном месте.

Подготовка заняла всего несколько минут. Света, предвкушая экшен, осыпала себя искрами и огненными шарами, свет от которых отбрасывал причудливые тени на стены шахты. Сластин, безмолвно и мрачно, перебирал свои амулеты, бормоча что-то себе под нос.

Артем, держа датчики перед собой, медленно двинулся к входу в шахту, словно слепой, ощупывающий путь. Боря шел за ним, напряженный, как струна. Карапуз на шее, притихший и сосредоточенный, крепко вцепился в Борины волосы.

Стоило им переступить порог шахты, как их тут же обдало волной ледяного воздуха. Стены шахты были покрыты влажным мхом и слизью, а в воздухе висел запах плесени и гнили. Каждый шаг отдавался гулким эхом, усиливая чувство изоляции и опасности.

Внутри царил полумрак, лишь слабый свет от датчиков Артема и спорадические вспышки огня Светы освещали путь. Шахта петляла и разветвлялась, образуя лабиринт узких коридоров и обвалившихся проходов.

— Энергия усиливается, — пробормотал Артем, его голос дрожал от напряжения. — Он где-то рядом.

Они углублялись в шахту, и атмосфера становилась все более гнетущей. Зловоние усиливалось, а тьма вокруг сгущалась, словно живая. В какой-то момент Артем остановился, как вкопанный. Его приборы издавали оглушительный визг, а лампочки мигали в паническом режиме.

— Здесь! — закричал Артем, указывая дрожащей рукой на темный проход справа. — Он там! Энергия просто зашкаливает!

Боря кивнул Свете, и та выпустила в проход огненный шар. Шар пролетел несколько метров и погас, словно наткнулся на невидимую стену. Из темноты раздался хриплый, булькающий звук, от которого по спине пробежали мурашки.

— Там что-то есть, — прошептала Света, нервно сглатывая. — Но это не демон… по крайней мере, не совсем.

Боря молча размял шею, снял с неё карапуза и шагнул вперед.

В проходе было темно и сыро. Стены были покрыты толстым слоем слизи, а под ногами хлюпала какая-то мерзкая жижа. Вскоре впереди показались размытые силуэты. Их было несколько — нечеткие, дергающиеся фигуры, словно куклы, которыми управляет невидимый кукловод.

— Одержимые, — прорычал Сластин из-за спины. — Это не демон даже…

Одержимые, услышав незваных гостей, издали утробные вопли и бросились в атаку. Их движения были неестественными и резкими, а глаза горели безумным огнем. Один из них, бывший шахтер, судя по остаткам робы, замахнулся на Борю киркой.

Боря уклонился от удара и с размаху влепил кулаком по голове нападавшего. Одержимый рухнул на землю, дергаясь в конвульсиях. Света, не теряя времени, выпустила в остальных огненные шары. Одержимые взвыли от боли, но продолжали наступать.

Битва продолжалась всего несколько минут. Одержимые были слабыми и неповоротливыми, но их было много. Боря орудовал кулаками, как истинный боксёр, кроша лица и разбрызгивая слизь. Света поджаривала нападавших огненными шарами, а Валя тупо молча за всем наблюдала. Сластин, как всегда, стоял в стороне и зловеще молчал, словно наблюдая за представлением.

Наконец, последний одержимый рухнул на землю, перестав подавать признаки «одержимой» жизни.

— Кажется, все, — проговорил Боря, оглядывая поле боя. — Света, проверь, чтобы ни один не поднялся.

Генерал Кровожад фон Шкваркенштейн, почтенный демон с рогами, закрученными в элегантные спиральки, и пузом, свидетельствующим о его пристрастии к жареным душам грешников (особенно любил с соусом «Тысяча мучений»), восседал на троне, сделанном из костей провинившихся стажёров.

Трон этот, надо сказать, был весьма неудобен, ибо стажёры попадались разные: то костлявые схимники, то упитанные купцы, что создавало весьма ощутимый дискомфорт в районе копчика. Генерал, почесывая один из рогов тщательно отполированным когтем тролля, как раз обдумывал, не пора ли сменить обивку на мех адских хомячков, как вдруг в тронный зал вихрем влетел демон Прыщ.

Прыщ был демоном мелким, суетливым и, как несложно догадаться по имени, обильно украшенным гнойничковыми высыпаниями.

Его появление всегда предвещало либо мелкую пакость, либо крупную неприятность. На этот раз, судя по взъерошенным волосам и бешено вращающимся глазам, намечалась именно крупная неприятность.

— Ваше Кровожадство! — завопил Прыщ, запнувшись о торчащую из пола кость безымянного клерка. — Шахта Византийска! Ворота! Активировались!

Генерал Кровожад нахмурил бровь, рискуя одним движением вызвать преждевременное извержение вулкана в преисподней.

— Что значит активировались, Прыщ? Я же приказал залить их седьмым слоем проклятий и укрепить цепями из отработанной кармы!

Прыщ затрясся еще сильнее.

— Так точно, Ваше Кровожадство! Всё было сделано как надо! Но… как бы это сказать… они… сработали. Три демона выбрались наружу! В целом, всё складывается куда лучше, чем вы хотели!

Генерал Кровожад издал утробный рык, от которого задрожали стены тронного зала.

Генерал Кровожад фон Шкваркенштейн воздел к потолку когтистую лапу, готовясь обрушить на бедного Прыща всю мощь своего демонического гнева, но внезапно замер. Три демона, сбежавшие из Шахты Византийска… его старые, проверенные кадры… это ведь совсем другая история.