Страж Кодекса. Книга IX (СИ) - Романов Илья Николаевич

Её ждали. Трое мужчин, лиц которых из-за темноты скрывающих капюшонов не было видно. Но она знала их, а потому поспешила скорее занять свободное место, возле которого уже стояла полная кружка браги.

— Опаздываешь, — проскрежетал один из них, дёрнул головой, а во тьме капюшона блеснули зелёные глаза.

— Переулок ремесленников оцеплен, — сухо ответила она, плавным движением присев на массивный деревянный стул. — Гвардия короля прочёсывает окрестности и осматривает всех подозрительных. Пришлось задержаться, чтобы не привести хвост.

Мужчина, что обратился к ней, обозначил кивок. В их профессиях недопустимы ошибки или легкомыслие. Глупый вор — мёртвый вор. Впрочем, эти слова лишь отчасти относились к этим троим, что были профессиональным убийцами из гильдии Поющих Флейт. Для них проще устранить угрозу, чем прятаться от неё.

— Надеюсь, ты пришла не с пустыми руками, женщина? — густым басом заговорил убийца, сидевший по правую руку от главного в их группе. — Твой глава обещал предоставить нам информацию.

Не торопясь с ответом, воровка взяла тонкими ладошками кружку с брагой. Под отчётливый хмык убийц она сыпанула внутрь него порошок из блеснувшего в свете свечей флакончика и, убедившись, что напиток безопасен, сделал глоток. Да… Глупый вор — мёртвый вор, а пить без проверки то, что тебе подали убийцы, будет только идиот.

— Мы вышли на след одного из «загульных», — сказал она тихо, а убийцы подобрались. — Работают идеально и чисто. Возможно, ваши конкуренты из Остагара.

— Подробности, — потребовал молчавший до этого низкорослый убийца, которого вполне можно принять за гнома из-за роста.

Его желание было понятно, как и нетерпящий тон в голосе. Про загульных стало известно не так давно, но за жалких полторы недели они умудрились оттоптать пятки очень многим. В основном теневым гильдиям, которые очень рьяно держали свою власть и делиться с ней не хотели, а тут… конкуренты. Кто бы это ни был, но он заставил весь Симрак встать на уши. Нет, обычный люд не знал о том, что происходит, но вот король и заинтересованные — вполне.

Первый раз о загульных заговорили, когда сгорели казармы стражи короля. Одно из самых защищённых зданий в городе объяло огнём, как и прилегающие к нему оружейную с кузней и складом. И всё бы списалось на какую-нибудь случайность, если бы один из выживших гвардейцев не сказал, что кого-то видел. Кого именно — неизвестно, но по признакам он был похож на тёмного эльфа. И это было… странно. Остроухие хорошие охотники и разведчики, но диверсанты или убийцы из них так себе. Особенно, когда речь идёт о городах.

Началась проверка кварталов, где жили тёмные эльфы, но стража ничего не нашла.

А потом, будто гром среди ясного неба, известие об убийстве советника короля в порту, куда он прибыл для встречи делегации из союзного королевства. И вновь никаких следов, кроме крови и трупов. Всю охрану советника вырезали, да столь искусно, что это казалось невероятным. Обычных солдат в гвардию не набирают из слабаков, но даже им не хватило сил, чтобы защитить советника. Полегли все, но что странно, на их телах не было следов магии или битвы. Единичные порезы в уязвимых частях тел и всё. Чистая и филигранная работа. Эта акция явно была запланирована, отработана и вылизана до мелочей.

Что примечательно — страдали в основном силы короля, прислуживавшего тёмному божеству их мира. Ярый фанатик, он сидел на троне по воле своего повелителя и выполнял любое его желание, будь то жертвоприношения, либо насаждение веры. Мало кто в Симраке любил своего короля, но и избавиться от него не предоставлялось возможным. Слишком уж он был защищён.

Как бы то ни было, загульные дестабилизировали обстановку в Симраке, нанося удары туда, где никто не ожидает. Не проходило и пары дней, после чего по улицам города начинали ходить слухи об очередном происшествии.

И вот теперь, появилась зацепка. Первая, но хотя бы что-то.

— Стали ходить разговоры, что кто-то ищет Серебряных, — заговорила воровка, сделав ещё один глоток.

— Кому понадобились эти шавки? — фыркнул низкорослый.

— Они вне закона, прав у них нет, а всех пойманных сгоняют в рабство, — рассудил главный. — Искать и расспрашивать о Серебряных, значит привлечь внимание королевских дознавателей. Слишком глупый и явный ход. Если это загульные, то раньше они таким не отличались.

— Поэтому за тем оборотнем, — удивила она их. — Была установлена слежка. Наши бегунки заметили рядом с ним группу сопровождения из остроухих.

Воцарилась тишина. Каждый из убийц думал о новых вводных, а воровка потягивала напиток, кривясь при каждом глотке. Убогое пойло, но лучшее из того, что здесь подают.

— Змей, что думаешь? — обратился к главному широкий в плечах убийца, а его бас звучал приглушённо.

— Не нравится мне эт…

Договорить он не успел. Дверь таверны распахнулась и внутрь вбежал вымокший до нитки грязный мальчишка. Звуки внутри заведения отрезало в тот же миг и все постояльцы устремились свои взгляды на него. А тот… по одному его виду было понятно, что он напуган. Широко распахнутые глаза, дрожавшие от холода и страха губы. И след крови на щеке.

Воровка признала его. Это был один из бегунков её гильдии, но что он тут делает?

— Рынок! — закричал он, пребывая в шоке. — Рынок рабов горит!!!

— Похоже, скоро мы сами всё узнаем, — заговорил Змей, резко поднимаясь со своего места. — За мной.

Группа убийц исчезла, словно их и не было, а воровка быстро покинула таверну через задний вход. Рынок рабов был через два квартала отсюда, а значит скоро нагрянет стража. Лучше всего уйти сейчас, по-тихому, а с бегунком она потом разберётся.

Выбравшись под дождь, она припустила в сторону переулка, а затем, ловко забралась на крыши. Строение домов Симрака позволяло вполне спокойно передвигаться по ним. Но только воровка решила вернутся в убежище, как её взор обратился туда, где находился рынок рабов. Зарево пожара виднелось даже сквозь пелену дождя, а дым уходил высоко в небо. До её чуткого слуха донеслись крики и среди них отчётливо раздался волчий вой. Настолько громкий, что он пробирал до самых кишок.

Решение убежать быстро сменилось желание посмотреть, что там творится, но чувство самосохранения… А ведь глава потребует доклада. Зря она, что ли, вела разговор с Флейтами? Тем более, что Змей заплатил лишь половину суммы, если судить по тяжести кошеля, что он оставил на столе перед уходом.

— Лучше бы я осталась дома… — пробормотала воровка и побежала в сторону рынка рабов.

Из-за мокрых крыш приходилось соблюдать осторожность и снизить скорость. Крики усиливались по мере её приближения. Перепуганные торговцы и жители Симрака убегали, спасая свои жизни, а часть огня, перекинувшаяся с рынка рабов, дошла и до площади. Огонь поглощал палатки, пожирал деревянную мостовую. Каким-то чудом не горели жилые дома. Пожар будто был живым и обходил их, что напугало воровку. Кем же нужно быть, что тебя слушало само пламя? А в том, что в этом деле замешан какой-то маг она больше не сомневалась. В чём и убедилась, наконец-то достигнув рынка рабов.

— Великие Боги… — шепот сорвался с её губ, а глаза расширились от увиденного.

Бегунок ошибся. Это горел не рынок, а работорговцы и их стража. Множество тел были обуглены, либо выжжены дотла, оставляя на камне чёрные следы копоти. Клетки рабов были распахнуты и грязный, худой и слабый товар выводили из них тёмные эльфы, в чём им помогал белоснежный массивный оборотень.

Маг же, который и устроил здесь геенну огненную, стоял в центре рынка. И что больше всего заинтересовало воровку, так это сама фигура мага! Он был человеком! Немыслимо! Невозможно! Люди давно исчезли из этого мира! Их истребили, как самых слабых! И тем более, они не обладали такой силой! Они были не приспособлены к магии!

Но реальность оказалась иной. Это был человек. Мальчишка, которому не дашь больше двадцати зим. Вокруг него вращались пять странных кругов, объятых огнём, а рядом с ним, стоя на коленях, находились ещё живые работорговцы и наёмники. Она видела, как те дрожат в ужасе и умоляют о пощаде, но человек… Его лицо, ещё юношеское, но с уже проявившимися грубыми мужскими чертами, взирал на них без какой-то либо сожаления. Его не напрягала смерть вокруг. Не пугали мёртвые тела. Ему будто было абсолютно плевать, словно он видел эту картину ни единожды.