Елена Прекрасная и Белый Волк (СИ) - Черпинская Надежда

Интересно, спросит ли Хозяин у Магри про Лену? И что он подумает, когда поймёт, что гостья попросту сбежала от него в свою собственную крепость, то есть, спальню?

А если он снова пошлёт за ней кухарку? Нужно придумать какой-то повод, чтобы не ходить…

А вдруг он тогда сам сюда явится?

«Слишком много мыслей о том, кто этого точно не стоит!» – ругала себя Лена, но ничего не могла с собой поделать.

Потом память подбросила Лене то, что она гнала от себя весь день – незабываемое полотно, которое обнаружилось под самой крышей замка. И снова от всех этих загадок и противоречий стало не по себе.

Там, на портрете, Хозяин был иным. Он смотрел на свою женщину с такой нежностью и восхищением, смотрел… с любовью.

И это было так странно!

А, впрочем…

Лене, конечно, очень хотелось бы в сердцах бросить, что этот бессердечный хам вовсе не способен чувствовать. Но… она ещё помнила, как бережно он прикасался к ней самой, а тот пронзительный взгляд на лестнице ей, наверное, не забыть вовек.

Нет уж, сердце у Хозяина было, и в сердце этого мужчины бушевали такие эмоции, что они способны были выжечь душу напалмом. Вот только разгадать эти чувства Лена не могла, а потому они с каждым днём пугали её всё больше.

Может, она всё-таки зря сбежала от него сегодня… Может, стоило дать ему ещё один шанс…

Ну, не может ведь тот, что однажды любил так преданно, нежно и светло, быть законченным гадом и бездушным чудовищем!

Кажется, где-то на этой мысли Лена почти решилась всё-таки спуститься вниз. Но в это же самое мгновение её наконец сморил сон.

***

Ей снова снился тот портрет, и сумрачный чердак…

Кто-то был с ней рядом, но в полутьме Лена не видела лица. А, может, всему виной были шутки сновидения – она никак не могла рассмотреть того, кто обнимал её, и даже голос узнать не получалось.

Всё, что осталось с Леной от этих грёз даже после пробуждения, ощущение нежности, тепла и беспечной радости. Ей были очень приятны эти бережные прикосновения и объятия. Не зная, кто с ней, Лена была уверена в одном – там, во сне, она любила этого человека больше жизни.

Сердце замирало от счастья, когда он обнимал её со спины, прижимая к своей горячей груди, пряча в сильных руках, согревая.

Они стояли у окна, распахнутого настежь. Только, в отличие от реальности, там, во сне, царило лето. Густой аромат роз пьянил голову. Ночь выдалась тёплой, но прохлада лёгкого ветерка вызывала мурашки на коже, и Лене очень нравилось ощущать одновременно с этой свежестью и тепло любимого.

– А вон… смотри, какая яркая! – Лена азартно взмахнула рукой, указывая, на голубовато-серебристый яркий огонёк над лесом. – Моя самая любимая… Или нет… Больше всего я люблю вот это яркое созвездие. Знаешь, как его называют?

– Знаю, – ответил бархатный шёпот у её плеча. – Сердце влюблённых… Ведь по легенде у влюблённых одно сердце на двоих… Думаю, сказки не врут. Моё без тебя точно не бьётся!

Из сладкого сна Лену вырвал стук в дверь. Не громкий, но такой настойчивый, что пришлось подняться.

Лена накинула шелковистый голубой халат, с опаской подошла к двери. Стучать уже перестали.

– Кто там?

В ответ – тишина.

Поразмыслив несколько секунд, Лена всё-таки отодвинула щеколду и приоткрыла дверь…

Никого.

Тогда она распахнула её шире и выглянула в коридор, надеясь увидеть хотя бы в отдалении того, кто её побеспокоил. Нет, никого.

Опять загадки…

Лена уже хотела захлопнуть дверь, когда обратила внимание на листок бумаги, лежащий у её ног прямо на полу. Нахмурившись, она подняла его.

Надпись на листе, сложенном пополам, гласила: «Елень от Хозяина».

Итак, письмо… Письмо от Хозяина. Очень интересно…

***

37 Отчаянный шаг

Лена вернулась обратно в комнату. Села в кресло, поближе к окну, от которого уже тянулась полоса тусклого света.

Листок она по-прежнему держала в руке, но не решалась открыть, лишь смотрела на письмо с опаской, как на какую-нибудь ядовитую гадину.

С одной стороны, безумно любопытно и волнительно узнать, что же решил написать Хозяин. С другой стороны, тревожно, ведь до сих пор все их попытки поговорить не заканчивались ничем хорошим.

Ладно, так или иначе, выяснить, что там, можно, лишь заглянув внутрь.

Лена решительно развернула листок:

«Итак, ты всё ещё здесь…

Спряталась в чужой комнате, надеясь, что там я тебя не достану? Не думал, что ты так глупа! Если захочу, сломаю дверь и выволоку за волосы. Ты этого ждёшь?

Мне казалось, я дал понять с первого раза, что тебе здесь не место. Но ты всё ещё слоняешься по моему замку и лезешь, куда тебя не звали.

Что ж… тогда говорю прямо – убирайся! Я тебя ненавижу и не хочу видеть в своём доме. Не заставляй меня выкидывать тебя за ворота силой, Елень!»

И подпись: «Хозяин Замка».

Листок выпал из руки, а Лена так и сидела, не шевелясь, оглушённая и раздавленная. Каждое слово послания вонзилось в сердце ядовитым жалом, и горечь этой отравы свербела в горле комом слёз. За что он с ней так? Как же больно, как невыносимо больно!

Конечно, не стоило так реагировать…

Какое дело Лене до мнения Хозяина? Этот мерзкий хам может думать и говорить, что хочет. Просто на это не нужно обращать внимания.

А она расстроилась так, словно от неё отрёкся кто-то близкий, родной, любимый. Кто-то, без кого жизнь не мила… Так нельзя!

Не стоит так остро воспринимать это мерзкое послание. Нет её вины в том, что Хозяин не в себе. Наверное, это чудовище считает, что день прожит зря, если он никого не унизил.

Елена ничем его не обидела, у него не было повода для ненависти и желчи. Должно быть, он просто весь мир ненавидел за то, что вынужден сидеть тут в Лесу, без возможности блеснуть в высшем свете.

Ещё бы… С такой внешностью Хозяин мог бы где-нибудь при дворце покорять женские сердца, а стал пленником Замка. Тут есть отчего впадать в ярость.

Только ведь Лена в этом не виновата. Зачем выливать на неё свой беспричинный гнев?

Впрочем, это уже неважно…

Какие бы причины не двигали Хозяином, Лена об этом уже не узнает, не разгадает тайны этого замка, не докопается до сути проклятия, поразившего это место.

Хватит! Терпеть подобное издевательство она больше не станет…

Нужно было уйти ещё тогда, сразу, не слушая уговоры Рагни и Магри.

Если её вот так откровенно выставляют за порог, значит, так тому и быть.

Лена подняла с пола листок и прочла ещё раз – нарочно била себя в кровоточащую рану, чтобы уж точно не усомниться, не передумать. Читать получалось с трудом: текст расплывался из-за слёз, руки дрожали, да и не только руки. Её всю лихорадило.

Увы, после второго прочтения ничего не изменилось, стало только хуже. Нет, Лене не привиделось. Её действительно настойчиво просили убраться прочь.

Что ж, желание Хозяина – закон.

Лена подскочила, смяла письмо и в сердцах швырнула на угли в почти прогоревший камин. Скинув халат, заметалась по комнате, вспоминая, где её вещи. Шубку придётся взять в гардеробной, а всё остальное заберёт своё. Ничего ей не нужно от этого мерзавца.

Впрочем, нужно, наверное, поверх джинсов натянуть юбку… А то местные могут очень удивиться, узрев девицу в штанах…

«А ты надеешься добраться до людей, Леночка?»

Собственный внутренний голос на миг привёл в чувства и заставил притормозить.

Что она творит?! Как ребёнок, сбежавший от строгих родителей – честное слово!

Ведь это же чистое самоубийство. Сколько раз ей все в этом Замке повторяли, что выбраться из Чёрного Леса невозможно. Особенно, в одиночку.

А она надеется на что-то…

Взгляд упал на тлевший смятый листок. И ответ пришёл сам собой: ни на что она не надеялась, понимала, что обречена, просто не могла остаться... после такого.

Заморачиваться с юбкой не стала – ушла в джинсах. Всё равно, скорее всего, её внешний вид оценят только снежезвери.