Ещё Костя узнал об ожидающей его сегодня «вписке». Проводить её будет ученик их же класса по кличке Башка. Рубис указал на высокого и плотного малого с большой головой.
– Шансов у тебя против него – никаких, – «обнадёжил» Рубис, – поэтому выйдем на драчку вместе. Башка тогда возьмёт себе в пару кого-нибудь из своих прихлебателей. Я постараюсь прихлебателя по-быстрому вырубить, а против нас двоих Башке придётся тяжело – вдвоём можем его и уделать.
– А драки у вас постоянно? – поинтересовался Костя.
– Ну -у…, —задумчиво протянул Рубик, – бывают и часто, но нас – колдунов, это мало касается. Если будут сильно обижать – обратимся к старшим. В шестом классе многие из наших уже владеют силой. Таких и преподы боятся. Вон, тот же Зануда, перед старшеклассниками сколько раз извинялся. Говорил: отправлял на порку для их же блага, старался знания вбить.
Другое дело прописка. Это традиция, здесь старшие не вступятся – так положено.
Конечно, предстоящая прописка, Костю взволновала, но в этот первый день, его внимание было вначале сосредоточено только на девочках. Школа мэтра Гарвила была мужской, да и среди обслуги юных представительниц женского пола практически не было.
Девочек, своих ровесниц, он если и встречал в поездках к местам силы, то только мельком. Зато в школе наконец-то получил в полной мере возможность видеть их «в живую», наблюдать за походкой, манерой говорить, жестами, мимикой – всем этим они сильно отличались от земных девочек.
Правда теперь, подсматривая за одноклассницами, его взгляд постоянно цеплялся за плечистую фигуру будущего соперника – Башки, что сразу уводило его мысли в сторону от девочек.
Сама драка Костю особенно не пугала, но чего он по-настоящему боялся, так это показаться смешным и беспомощным.
За последнее время мастер Фабех на своих занятиях хорошо поднял его в физическом развитии, но упор делался на гибкость и выносливость, а в плане единоборств Косте оставалось надеяться только на опыт дворовых драк на Земле.
На последнем уроке, а это была история, Рубис болтал постоянно, не замолкая, готовя его к схватке. Преподаватель истории, молодой мужчина, что-то нудно читал по книжке – отбывая номер, не обращая никакого внимания на поведение учеников. Единственно, если шум в классе начинал ему досаждать, он повышал голос и все притихали.
Рубис же тем временем инструктировал Костю.
– В общем, я обо всё договорился. Против нас вместе с Башкой выйдет Чуча, – он показал на паренька, сидящего за одной партой с Башкой.
– Чуча, как боец – не очень, – продолжал пояснять расклады Рубис, – но упёртый гад, боюсь, уделать его быстро не получится, но попробую.
Против тебя встанет, понятно, Башка. Он сразу постарается схватить за грудки и ударить лбом в переносицу, – его коронный приём, отсюда и прозвище. Так что запомни и будь наготове.
Внутри школьной территории драться запрещено. Ну, если кому сильно приспичит – это их дело, но вписка только за забором.
И ещё, – взгляд Рубиса вильнул в сторону, – я всем сказал, что ты, типа – дикарь с островов и, вообще, чуть-ли не людоед.
– Почему? С чего ты взял? – удивлённо переспросил Костя.
– Ну, среди наших такие слухи. А школота – пусть тоже знает, больше уважать будут. И это…, – продолжил Рубис, – ты им покажи, что-нибудь такого, ну, дикарского, при драке: завизжи там страшно, или укуси до крови.
Костя потерянно молчал – слово было сказано, и теперь, как правильно он понимал, отмыться от людоедства ему уже не удастся, – оставалось только обратить этот слух себе во благо.
Гулкий звон висевшего в коридоре бронзового колокола, обозначил конец последнего урока.
На пустыре около школы, где договорились провести схватку, собралось настоящая толпа. Стояли и ребята из школы целительства мэтра Гарвила, пришли почти все новые одноклассники Кости и даже все девочки-одноклассницы. По школе, как пожар, разлетелась новость, что Башка будет проводить вписку новичку, который, мало того – колдун, но ещё бывший дикарь и, возможно, людоед. На такое зрелище сбежалось много учеников и из других классов.
Увидев, настоящую толпу из зрителей, Костя почувствовал себя гладиатором в Колизее.
Когда подходили к месту схватки, собравшиеся расступилась, пропуская его с Рубисом, и сзади послышались шепотки: «Вот он, вот он! С острова людоедов!».
Рубис со значением мотнул вслед шепоткам головой: дескать, помни кто ты такой и уж постарайся соответствовать.
Внутри круга, из зрителей, уже стояли Башка с Чучей. Они сняли верхнюю одежду и делали лёгкую разминку. Чуча был сосредоточен и угрюм, Башка же беззаботно улыбался, разминая шею.
Ребята тоже скинули верхнюю одежду и заняли свои позиции.
Костя, по случаю первого школьного дня, был в белой рубашке. Он встал напротив Башки, Рубис напротив Чучи.
Из окружающей толпы вышел какой -то парень-старшеклассник, проговорил правила схватки и сделал отмашку.
Первоначально у Кости был только один план. Зная о манере Башки, используя высокий рост, бить головой сверху вниз в переносицу, Костя решил противопоставить ему тоже удар головой, но уже снизу и в челюсть – взять «на кумпол». Но пока шёл через толпу, созрел ещё один план: окружающие школьники пришли за экзотикой, и он должен постараться их не разочаровывать.
Сразу после отмашки, Костя, шлёпая себя ладонью по губам, во всю силу лёгких, издал клич индейцев-команчей. Вся толпа смолкла в изумлении. Чуча с Рубисом, оглушённые воплем, тоже уставились на него. В лёгкий ступор впал и Башка, чем сразу воспользовался Костя: подскочив на дистанцию для удара, с размаху заехал ему кулаком в нос. Удар прошёл удачно, получился резким и сразу из носа обильно пошла кровь.
Но драка по вписке велась не до первой крови, а могла закончиться, если только кто-нибудь из соперников был не в состоянии продолжать, или запросил пощады.
Башка одной рукой поймал Костю за рубашку, а второй пока просто старался прикрыть разбитый нос. Костя находил незащищённые места на залитом кровью лице Башки и раз за разом удачно доставал кулаками. Его удары выбрасывали фейерверки кровавых брызг, которые оставались на белой рубашке Кости красными кляксами.
Башке всё же удалось и второй рукой ухватить Костю за воротник и рывком рвануть к себе. Зная, что за этим последует, Костя, разрывая ткань рубашки, согнул ноги и корпус.
Увидев, что соперник, пригнулся, уходя из-под его коронного удара, Башка инстинктивно врезал Косте коленом по подбородку, не задумываясь к каким последствиям это может привести. Костя, как раз собрался взять противника «на кумпол», начал резко распрямиться и в этот момент, для ускорения, ему прилетает коленом. Его голова, получив дополнительный импульс, с такой силой врезалась в челюсть противника, что Косте показалось будто его череп затрещал, как зрелый орех в щипцах для колки орехов.
Башка, в бессознательном состоянии, падает на спину, увлекая за собой Костю, при этом натянув окровавленную рубашку тому на голову.
Основной удар пришёлся Косте на верхнюю, самую надёжную и крепкую часть лба, поэтому, хотя он и был ошеломлён, но что-то ещё соображал, правда из-за рубашки на лице ничего не видел.
Зубами и руками, он с каким-то утробным рычанием, порвал в клочья пропитанную кровью ткань, затем поднялся с поверженного врага, оглядел всех полубезумным взглядом и, шлёпая окровавленной ладонью себе по губам, опять издал клич команчей.
Ближайшие ученики испуганно попятились, а кто-то, глядя на его измазанные кровью губы, произнёс: «Настоящий людоед!».
Чуча с Рубисом, ещё после первого вопля Кости, так и остались стоять в ступоре на месте, не прикоснувшись друг к другу, а только вместе со всеми наблюдали за развернувшейся рядом схваткой. Сейчас они будто очнулись.
Чуча помахал руками над головой, признавая поражение и бросился к лежащему другу. Туда же подошёл и один из старших учеников – будущий целитель. Он сначала остановил, у так и непреходящего в сознание Башки кровотечение из носа, затем положил ему ладони на виски.
