Каста Неприкасаемых (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus"

Мой почти риторический вопрос неожиданно вызывает весьма яркую реакцию моего второго я:

Лучше бы тебе не знать! Смерть в Сумраке для человека штука весьма неприятная.

– Смерть вообще штука неприятная. – Позволяю себе немного иронии, но тон Гора показывает, что тот моей легкости совсем не разделяет.

В случае гибели в Сумраке, ты уже никогда оттуда не вернешься, а превратишься в ту самую серую взвесь, что так тебя раздражает, но далеко не сразу. В твоем сознании пройдут десятилетия, переполненные чудовищной болью и жутким кошмаром постепенного растворения частей твоего тела в Сумраке. Сначала он сожрет у тебя ноготь, потом палец, кисть, руку… Поверь мне, такой смерти даже я демон никому не пожелаю.

Эта новость настолько неожиданна, что мне становится не по себе и очень хочется наорать на Гора, но я стараюсь держать себя в руках и спрашиваю спокойно, насколько возможно:

– А почему ты рассказываешь мне об этом только сейчас?! Я уже раза три мог погибнуть в Сумраке.

Получить ответ не успеваю, потому что становится не до отвлеченных понятий. Пришедший в себя Парс поднялся и направляется прямо ко мне. Его лицо замерло окаменевшей маской, и какова будет реакция предсказать невозможно. На всякий случай готовлюсь к худшему, но Парс, резко меняя направление, подходит к своему щиту и, подняв его, рычит в мою сторону:

– Давай на позицию, доходяга! Начинаем по новой. – По его лицу видно, каких усилий ему стоит обуздать клокочущую в душе ярость. Он весь подобрался, настроившись уже не на спарринг с учеником, а на настоящую схватку.

Медленно отхожу в свой угол, и тут до меня доходит. Я не готов прямо сейчас повторить вход в Сумрак. У меня попросту не хватит внутренней энергии на создание полноценного щита, а то что получится может не выдержать как минимум двух ударов стражей Триан второго дана, пятого уровня.

«Э нет, так не пойдет, – мысленно останавливаю себя, – риск слишком высок!»

Теперь, когда я предупрежден о всех возможных последствиях, то желания рисковать сильно поубавилось. Десятилетиями растворяться в Сумраке как-то не хочется.

«Тогда что делать?!» – Мой закипающий разум лихорадочно ищет ответ, а взгляд упирается в заледеневшие глаза Парса. В них аршинными буквами написано, что этот здоровенный мужик сейчас на грани: либо он восстановит статус кво и смоет позор, либо умрет. Еще раз глянув на Парса, я неожиданно понимаю, что надо сделать. Ничего! Ничего не надо делать, а просто атаковать его в реальности, как я делал все три дня до этого.

«Дай бог обойдется без тяжелых травм, а одним синяком больше, одним меньше, мне не привыкать. Зато убью сразу двух зайцев, и Парс успокоится, и смогу восстановить потерянную энергию». – Идея как-то сразу вдохновила и настроила позитивно. Встав в стойку и прикрывшись щитом, проговариваю на одном дыхании.

– Все в воле Хранителей!

С последним словом уже двигаюсь вперед. Парс стремительно шагает навстречу. Он не собирается ждать моей атаки. Тяжелый меч обрушивается на мой щит. Доски трещат под могучими ударами, и мгновенно немеет левое плечо. Еще один удар, еще! Я сжимаюсь в комок, но на удивление спокойно и рассудительно отмечаю: «Повторяешься Парс, такое мы уже проходили!» В память об этом приеме на моей правой ноге красуется здоровенный кровоподтек, и я даже знаю, что будет дальше. Когда психологически раздавленный противник будет ждет еще один гвоздящий удар сверху, атака последует снизу и справа.

«Вот и она!» – С неуместной радостью засекаю изменение удара и почти рефлексивно отражаю выпад в свою правую ногу. После этого наступает небольшая передышка, Парс тоже не железный. Отойдя на пару шагов, он тяжело дышит, не спуская с меня злого взгляда.

Через мгновение слышу его хриплый рев:

– Атакуй, доходяга, чего замер!

«Так, – шепчу про себя, – бонусов больше не будет». Неожиданное хладнокровие рождает во мне азарт. Недавнее желание побыстрее отделаться минимальными потерями куда-то пропадает, а появляется здоровое удивление – а что я еще могу?

Кромка щита чуть ниже уровня глаз, острие меча выдвинуто вперед. Сближение. Удар! Парс закрылся щитом. Теперь еще раз и во всю силу! Точно знаю, контратака будет не сейчас. У Парса все по схеме, как учили когда-то в пехотной шеренге. Три принятых удара, контратака, и снова – три принятых удара, контратака.

Вколачиваю в доски щита еще один удар, ловлю себя на мысли – это третий, и вот теперь надо ждать сюрпризов. Ожидание оправдывается, и Парс резко переходит в нападение. На меня вновь обрушивается град ударов, но к своему удивлению, я все еще на ногах и даже огрызаюсь. Все хорошо, за исключением того простого факта, что мы с Парсом не равны физически. Комит выше меня на полголовы и сильнее раза в два. Его удары выбивают из меня дух и сдерживать их становится все труднее и труднее. С каждым проходящим мгновением я все больше понимаю – время работает не на меня. Где-то в глубине сознания бьется мысль, что Парс атакует, а значит уязвим. Надо только уловить тот миг, когда он подставится. И словно в подтверждение отчетливо вижу, как с каждым ударом Парс чуть запаздывает с отходом, открывая левую ногу.

«Это мой шанс!» – Мысль прожигает сознание, как и понимание, что в обмене ударами я долго не выдержу. Выжидаю атаку Парса. Удар, еще один, и еще! Онемевшая рука еле держит почти разбитый щит, и вот оно… Он начинает отходить и запаздывает с ногой, как и в прошлый раз. Я делаю выпад. Клинок несется в закрытую наколенником голень, и тут… Бах! Громом грохочет в голове пропущенный удар и темнеет в глазах…

Медленно поднимаю веки и вижу стоящего надо мною Парса. Его губы беззвучно шевелятся, и наконец, с опозданием до меня доходит.

– Ну что, неженка, отошел? – В его голосе слышатся даже нотки участия, и я с трудом начинаю реально осознавать происходящее вокруг. Осознаю, что лежу, вытянувшись на песке, а где-то надо мной в небесной синеве плывут белые, пушистые облака. Голова еще гудит после пропущенного удара, и громкий, скрипучий голос Парса заставляет меня болезненно морщиться.

– Знаешь, доходяга, а ты не совсем потерян! То, что в такой ситуации ты сумел заметить мою ошибку и даже попытался ее использовать, дорогого стоит. И не беда, что я тебе свою ногу три раза подставлял, главное другое. Ты уже не просто машешь мечом без толку, а видишь всю картину целиком и способен анализировать. – Где-то в глубине сознания я понимаю, что это похвала, но на радость у меня пока нет сил, а Парс уже добавляет в своей обычной манере. – Вижу, сегодня ты уже не очухаешься. Ладно, ползи в свою нору, завтра продолжим.

Глава 18

Длинный крытый фургон грохочет деревянными колесами по городской мостовой. Кабур правит лошадьми и на меня почти не оборачивается. И слава Хранителям, достал уже своей болтовней, а мне сейчас не до него. Все мое внимание приковано к проплывающим мимо городским улицам. Маленькая круглая дырка в тенте, к которой я приник, конечно, сильно сужает картину, но я рад и этому. Я не видел этих улиц уже несколько месяцев, и сейчас, смотря на каменные громады дворцов, великолепие колонн и мостов, я не узнаю их. Да, сейчас ярко светит солнце, полно народу, а я привык видеть их пустыми, в призрачном свете луны и ночных сумерках, но что-то подсказывает мне, что дело не в этом. Дело не в городе, дело во мне самом. Я изменился за это время, изменился так сильно, что совсем не узнаю себя.

Скользящие мимо городские кварталы будят воспоминания о юном маленьком мусорщике, о его желаниях и принципах, о спорах со стариком Перлом, и я сегодняшний сравниваю и поражаюсь глобальности изменений. Вроде бы прошло так мало времени, но столько всего случилось, что я смотрю на того Юни, как смотрит умудренный сединами старик на бестолкового подростка. И это поражает меня даже больше, чем красочные толпы на улицах праздничного Джавалгвараха, а там есть чему удивляться. Десятки тысяч людей со всех концов бескрайней империи текут густым потоком по широкому центральному проспекту столицы. Разноголосый гул сотен наречий накладывается на ржание коней, рев слонов и верблюдов. Белые, как горные вершины, головы северных народов, перемежаются с черными косами и тюрбанами южных людей, и весь этот поток под скрип сотен повозок плывет вместе с нами от Небесных ворот города к главному храму Хранителей, что возле рынка императора Джоал банг Ношшура.