- Давайте уж я из горла хлебну, что ли! - потянулась моя ручонка к отцу Митрию.
- Не стоит. - спрятал тот сосуд во внутренний карман рясы.
А я и не знала, что там карманы могут быть! В связи с этим, принялась осматривать одежды батюшки, соображая где еще могут быть потайные кармашки. Отец Митрий занервничал и задергался. Ясмина, заметив мой интерес, прошипела мне в ухо, что якобы, у меня свой мужик имеется и нечего глазеть на чужого!
Я опешила. Какой это у меня мужик имеется? Я что-то пропустила? Скосив глаза на Куча, мне подумалось, что наши с ним отношения сильно преувеличены.
- Виктора или Проньку разглядывай, а мое не трожь! - пояснила девушка шепотом.
Ясно! Велея разнесла да приукрасила. А вот гад соседский тут причем?
- Завтра служба будет. В честь праздника сохранения души и светлых помыслов в жизни праведной. - батюшка отсел чуть дальше от меня и продолжил - Олена, я тебе рекомендую не пропускать это мероприятие.
Рот мой открылся сам собой. Это что за намеки?!
Батюшка покосился в мою сторону, вздохнул и вытащил фляжку. Поставив ее передо мной он пояснил:
- Тебе нужнее. Я позже еще принесу. - и как ни в чем небывало принялся пить чаек.
Ясмина молча веселилась. Папа хлопал глазами в сторону святоши. Я в шоке!
Куч, шебурша чем-то под столом, довольный вылез и потрусил в мою комнату. Отец Митрий встал и уставился на мокрый подол рясы.
- Это святотатство в чистом виде! - возмущенный рык вырвался из батюшки. - Что это такое? Олена, как тебе не стыдно?!
- Это не я! - открестилась от несправедливого обвинения.
- Это твоя собака! Ты за нее в ответе! - отрезал тот.
- Хорошо. Тогда раздевайтесь. Буду заглаживать вину.
И что я опять такого сказала? Почему я опять под прицелом взглядов разной степени возмущения.
- Что за разврат ты мне предлагаешь?! - воскликнул отец святой.
- Постираю одежды. А вы что подумали? Церковнослужитель, а такие мысли себе позволяете! - попеняла я ему, а затем повернулась к подруге - Ясмина, это уже теперь тебе разбираться с воспитанием отца Митрия.
Разбор полета фантазии святого отца состоялся уже без нас.
В путь. Нападение.
Соблюдая все правила, ранним утром начались сборы в город. Аккуратно складывая все, что собирались продать, мы безраздумно кидали в кучу то, что могло пригодиться в пути.
Папа усиленно пихал мне в руки рейтузы, заботясь о моем здоровье. Я упорно отбрасывала их в кучу, твердя одно и то же - на мне уже три пары и сверху шерстяное платье. Василена молча наблюдала за нами и охраняла свои травяные сборы и хрупкие пробирки с отварами и настоями. Дети ржали.
- Марита, Владимир! - я уперла руки в боки и уставилась на веселящихся. - Угомоните, пожалуйста, его! Ну нет сил уже более.
- Олена, - девочка спрыгнула со скамьи и обняла меня за талию - Владияр ведь твой папа. Почему ты не можешь ему уступить? Он ведь забо-о-отится!
- Я сейчас растаю от жары в трех портках! А на улице замерзну. И кто потом меня лечить будет? - нахмурилась я, глядя на отца.
- Мама вылечит! - уверенно заявил Владимир и тоже подбежал ко мне.
- А я не хочу заболевать! Вот еще! - топнула я ногой и в очередной раз отправила в кучу вещей портки в красный горох.
Откуда только такая дикая расцветка взялась? Не помню, чтобы покупала подобное или ЭТО хранилось в мамином приданом.
Стук в дверь прервал наш портковый спор.
- Собираетесь? - баба Мия вошла, разулась и присела за стол. - Помощь нужна?
- Нет, бабуль, - улыбнулась я подошла, чтобы обнять женщину. - Мы уже все собрали на продажу. Осталось только себя собрать.
- В любом случае, помощь прибыла. - похлопала она меня по плечу и гаркнула - Чего встали? Помогайте идите. Несите в сани да укладывайте хорошо!
В дом вошли веселый дед Влас и хмурый Виктор. Ба! И кто это его светлость обидеть смог? Брови в одну линию, скулы напряжены и взгляд непонятный в мою сторону.
Здрасьте! Я тебя не видела две недели. Какие ко мне претензии? На всякий случай я оглянулась. Никого за спиной нет. Значит, точно мне предназначены эти "ласковые" взгляды. Отпрянув от бабули, я прошла к куче вещей, выхватила гороховые портки и удалилась в свою комнату. Ибо нечего глазеть на столь пикантную расцветку.
На кухне загромыхали, захлопала дверь и послышались голоса. Руководил голос бабы Мии.
- Поаккуратнее, пожалуйста. Здесь Оленины поделки. Ага-ага. А вот это Оленин папа шкатулки вырезал. Правда хороши? О! А вот и Оленины куколки. Прелестно! Просто прелестно!
Они там в сани грузятся или прямо тут торговать вздумали?
- Бабушка, прекрати! - голос Виктора был тверд и суров.
- А что я? Рассматриваю только. Вот кому-то девка достанется!
Я вышла из комнаты, подхватила узел с вязаным товаром, корзину со съестными припасами и хотела уже выйти, как парень выхватил у меня корзину и за локоть потащил к саням.
- Ты чего руки распускаешь? - возмутилась я.
- Слушай внимательно. - закрыл он мне рукой рот. - Сейчас многие едут в Колокола. Об этом знают не только купцы, но и разбойники. Уже есть первые пострадавшие из соседней деревеньки. Владияра я предупрежу. А ты, - ткнул он мне пальцем в нос - Чтобы даже не смела перечить охране каравана! Усекла? Кивни, если я понятно объяснил.
Я вытаращилась на этого гада и принципиально не кивнула, а пожала плечами. Виктор тяжело вздохнул и закрыл глаза.
- С Апронием поедешь. Ясмина тоже за тобой присмотрит. - пробормотал он.
Я сдернула его руку с моего рта.
- Кто еще такой Апроний и чего ты раскомандовался?
- Не знаешь как жениха твоего звать? Похвально! Собаку с собой возьми. Пусть охраняет.
- Ты в каком это месте в этой волосатой булочке охранника увидел? Он жеж малыш еще совсем! Дитя!
Слева послышался скрип снега. Через забор на нас уставилась соседка и жадно прислушивалась.
- Оленка, чей дитя-то? По селу слухи ходят, что ты на сносях, а я и не знаю ничего! - возмутилась Аглая. - Хоть бы на чаек зашла, поболтали бы.
- Кто на сносях? Я? Это кто еще такое мелет? - ахнула я.
- Ну дак, знамо дело, Велея да отец ее. - пояснила первая сплетница. - Говорят, что ты с Пронькой мальчика или девочку обсуждали да имя подбирали.
Вот ведь скумбрия сушеная! И отец-купец такой же. Услыхали полслова, а остальное сами додумали.
- Как из города вернемся, дак я сразу к вам. И на чай и на разговоры. - пообещала я и повернулась к Виктору - Щеночка брать не буду. Маленький еще!
Соседка принялась что-то под забором ковырять и прислушиваться.
- Ему уже пять месяцев. Вырос. Пусть привыкает, что не комнатной собаченкой быть его судьба. - отверг мои слова этот гад и стал укладывать в сани корзину с провизией.
Из дома вышли папа и дедуля. Оба несли в руках табуреты и свертки. Самый крупный сверток несла Василена. Сказав, что это жизненно важные травы, которые нельзя ни в коем случае попортить, она бережно уложила их на подстилку из сена на санях. Затем залезла сама и стала зорко блюсти свою поклажу.
Загрузив все и всех, папа сел вперед и схватил вожжи. Соседская Смолка покорно всхрапнула и медленно потащила нас к дому старосты. Я обернулась, чтобы помахать на прощание детям и бабуле с дедулей. Те активно потрясли ручками в ответ.
Подъезжая к "администрации", мы остановились у таких же "купцов", как и мы. Некоторые объединялись семьями, а кто-то вез товар лично. Например, дед Митяй вез свои излишки картошки вместе с соседским пасечником. У обоих как раз на одни сани все влезло. А вот скорняк ехал только со своим товаром. На санях лежали тюки как с готовыми шубами, так и простые выделанные шкурки. В "одиночку" ехали и бочкари. У тех вообще было трое саней. Пронька спрыгнул на снег и пошел в нашу сторону. Как-то он странно потирает шею. Опять что ли подрался с кем?
- Олена, я поговорить с тобой хотел. Здрасти, дядь Владияр и теть Василен. - парень помог мне слезть с саней и отвел немного в сторону под яблони, запорошенные снегом. - Я не знаю, что ты там задумала, но ты мне как друг. Понимаешь?
