Стажер Ли Су Джин 2 (СИ) - Таймири Роман

///

Из жизни в Сеуле. [Часть 2]

Студия шоу Idol Time

После первых сорока минут Джи Ху начал расслабляться. Сейчас ему стало казаться, что всё, о чём предупреждал их господин Мун, могло быть обычной предосторожностью. Второй ведущий мог банально заболеть или отсутствовать в студии из-за любой другой, из тысячи возможных причин.

Да и Юн Сок, который пришёл на замену, пусть и пытался вывести их на эмоции неудобными вопросами, но… Как-то без огонька. Это было обычным поведением мужчины, во время своих телеэфиров и ожидать, что он вдруг сменит свой стиль, ради них было бы глупо. За это его и любили зрители.

Неприятно? Да. Но происходящее всё ещё было далеко от той подставы, о возможности которой их предупреждал менеджер.

Любые неудобные вопросы легко обходились сменой темы и разговорами о том, что они готовы вернуться и усердно работать ради фанатов. А острые «шпильки» Юн Сока натыкались лишь на улыбки и упоминание о новом макнэ.

У них всех за спиной был большой опыт, и даже без наставлений госпожи Чоль, ребята могли справиться.

Всё проходило хорошо, пока очередь не дошла до Су Джина.

Одним из немногочисленных условий, которые выставило агентство С9, было послабление для новичка. Сегодня им нужно было только его показать публике и представить. Никаких сложных вопросов и тем более заданий, с которыми подросток, впервые попавший на шоу, мог разволноваться и не справиться.

Это понимали все, и так как это была прямая трансляция, сотрудники канала с готовностью согласились с этим.

Однако, как только Бит На начал обычный ничего не значащий диалог в конце трансляции, его тут же перебил Юн Сок. А затем и вовсе озвучил то, что было известно только в узком кругу их агентства.

— … и набирает огромную популярность. Я слышал, что она была написана именно тобой.

Все в студии сразу же поняли, что речь идёт о «Танцующей обезьянке», которую пела Ю На. И если приглашённые зрители были удивлены данным фактом, то четверо из Vortex почувствовали, что из их лёгких выбили воздух.

Дело было совсем не в самой новости, а в том, что могло произойти дальше. Юн Сок вышел далеко за рамки любых договорённостей или поддержки своего скандального амплуа. Мужчина сейчас раскрывал инсайдерскую информацию, тем самым перечёркивая возможность любого будущего сотрудничество с одним из пяти самых влиятельных музыкальных агентств в Корее. А С9 этого ему точно не простит.

И если он сделал этот шаг, то за ним обязан был последовать и другой.

— Мы не хотели хвастаться… — перед тем как Су Джин смог хоть что-то сказать, слово взял Джи Ху.

Внешне он оставался вежливым и смотрел на ведущего улыбаясь, что максимально контрастировало с тем, как он чувствовал себя внутри.

Если после такого длительного отсутствия, при первом же появлении случится скандал, или их макнэ прилюдно опозорят — этот выпуск из их плавного возвращения превратиться в оглушительный провал.

Су Джин должен был стать как раз тем, на ком они сосредоточат внимание СМИ, чтобы изменить новостную повестку их группы. Но если он будет также очернён, то вся эта идея перестанет иметь хоть какой-то смысл.

Теперь оставалось надеяться, что парень сам всё прекрасно понимает и будет игнорировать любые вызовы, которые ему предложит Юн Сок.

«Просто улыбайся и молчи, скажи, что стесняешься! Просто улыбайся и молчи!» — кричал он у себя внутри, надеясь, что Су Джин каким-то магическим образом его услышит.

Но вопреки его ожиданиям, уже через несколько минут боковая ширма поднялась, открыв сцену, на которой были установлены многочисленные инструменты. А их макнэ спокойно на неё поднимался.

Посмотрев вбок, он увидел, как рядом сидящий Мин Соп с усталостью тёр переносицу, а вечно весёлый Ан Си совершенно забыл, где находится, и вместо улыбки, просто грустно смотрел вслед их новенькому макнэ.

Зато, обернувшись, он встретил вполне расслабленное выражение лица До Хвана. Увидев, что на него смотрит его лидер, красноволосый просто пожал плечами, как бы говоря: «Нам крышка, но чего-то такого я и ждал».

Но вопреки всем ожиданиям, мелодия, которая прозвучала из колонок, была… Приятной.

Нет, это точно не звучало, как К-pop и даже не имело западных мотивов поп-музыки, как в обезьянке, но парень смог удивить и довольно хорошо смог начать игру во время прямого эфира…

— Су Джин, мы же здесь не ради классической музыки собрались, — смеясь произнёс Юн Сок.

И кто бы только знал, сколько усилий пришлось приложить Джи Ху, чтобы сейчас не сорваться…

В какой-то момент Су Джин начал спорить, и парню показалось, что теперь он перестанет идти на поводу у Юн Сока, однако их макнэ в какой-то момент словно о чём-то задумался, а затем посмотрел на инструмент перед ним.

После этого заиграла мелодия.

На что она была похожа? Джи Ху не знал, но больше всего это напоминало ему удачную аранжировку чего-то большего под пианино. Чего-то, что должно звучать совместно с другими инструментами и со стихами.

Для произведений на пианино были оборванные края ритма и часто повторяющиеся одинаковые ноты там, где лучше бы подошёл быстрый рисунок на барабанах или что-то ещё.

Лидер группы всё ещё витал в своих мыслях, пытаясь разобрать возможные партии в захватывающей мелодии, которую впервые услышал, когда оказалось, что песня окончена, и их макнэ теперь с сомнением оглядывался по сторонам, словно ему было любопытно посмотреть на реакцию окружающих.

— Су Джин, — обратился к парню Бит На. — А то, что ты сейчас сыграл, это…

Но мужчина услышал какой-то звук из зала и опомнился.

Посмотрев вбок, Джи Ху с парнями и ведущими увидели, как в зале поднялась одна из приглашённых зрительниц и стала хлопать, за ней последовали оглушительные хлопки и из остальной части зала.

И в этот раз зелёная лампочка для «правильной» реакции зрителей даже не зажигалась.

— Интересного ты нам макнэ выбрал, — с неясной интонацией пробормотал Мин Соп.

— Пф, — фыркнул сразу же До Хван. — Вы же не думаете, что это ещё одна его песня?

Но что никто не заметил, так это мелькнувшие удивление на лице Су Джина, который узнал в сидевшей в первом ряду девушке, свою коллегу по группе аналитики Мин Джи.

///

Из жизни в Сеуле [Часть 3]

Дом семьи Ли, вечер.

Просторная гостиная дома семьи Ли залита искусственным светом. Вечерний выпуск новостей на большом экране тихо бубнит что-то о политике и экономике, создавая общий фон.

Ним Сок, как обычно, устроился в глубоком кожаном кресле, почти полностью скрывшись за свежим выпуском «Korea Times». Со Ён расположилась в другом кресле. Её взгляд опущен на папку с листами нового сценария дорамы, которую она забрала домой, чтобы просмотреть на перспективу. Ми Ён, создав себе уютное гнездо из разноцветных подушек, сидит на мягком ковре. Её внимание направлено на телефон, отчего изредка слышатся тихие хихиканья, а улыбка не сходит с её лица.

В гостиную сначала доносится аромат свежеиспечённого печенья и пряного чая, и только затем в помещение входит Со Дам, неся перед собой поднос. Затем женщина бесшумно ставит его на кофейный столик.

— Эй! — от неожиданного восклицания хальмони Со Ён и Ми Ён подскакивают на месте, а Ним Сок слегка вздрагивает и немного загибает газету, бросая взгляд на свою жену. — Имейте хоть немного уважения. Скоро начнётся шоу, — хмуро обведя всех взглядом, произносит недовольно Со Дам. — Не каждый день моего внука показывают по телевизору.

Со Ён, вздохнув, одобрительно кивает головой и убирает папку со сценарием в сторону. Ми Ён также показательно кладёт телефон рядом на подушку, а её рука уже тянется к медовому печенью — якгва. Только Ним Сок, странно хмыкнув, расправляет обратно газету и снова утыкается в статью о коррупции в стране. На что получает раздражённое шипение со стороны хальмони:

— Ащ-щ…

Несмотря на недовольство Со Дам, она садится на просторный диван и, откинувшись на спинку, начинает наблюдать за происходящим на экране телевизора.