Граф Лазарев (СИ) - Флавий Вик

Я вышел во двор. Верный конь щипал траву, рядом паслась кобылка Груня.

— Здесь только что прошел человек с молотком в руках, ты его видел? — мысленно спросил я.

Инцитат повернулся ко мне. Вид у него был немного ошалелый, но на редкость счастливый. Похоже, этот четвероногий паразит даже не понял, что я ему сказал.

— Слуга, — повторил я. — С молотком. Куда он пошел?

Конь сконфуженно опустил голову.

— Видишь ли, Вик, кажется, я его не видел.

— Не видел? Что значит «не видел»?! Я поставил тебя следить!

— Нууу, я был немного занят…

Тут я заметил, что Инцитат какой-то взъерошенный, да и кобыла тоже. И трава вокруг вытоптана так, как будто они здесь не мирно стояли, а занимались интенсивными физическими упражнениями. Инцитат, блин!!!

— Инцитат, ну ты и животное! — с чувством произнес я. — Я поручил тебе важное дело, а ты решил потрахаться. Вот отравят меня, с кем ты будешь лясы точить?

— Любовь важнее любого дела, — пафосно возразил конь.

Я фыркнул.

— Вы со своей любовью два часа знакомы. Тем более, у тебя ж к Ласточке были большие чувства. Ты ей стихи читал, она была прекрасна, как утренняя заря, и все такое.

— Ласточка, может, и прекрасна, как утренняя заря. А Грушка зато дала! Которая дала, та и самая красивая, — выразил конь совокупную мудрость всего мужского населения всех миров.

— Инцитат, Инцитат, — вздохнул я. — Вот ты хоть и умный конь, а все одно мужлан.

— Сам-то, — фыркнул Инцитат.

— Но-но-но. В отличие от тебя, у меня нет таких проблем. Не родилась еще та женщина, которая бы меня отвергла!

Ладно, будем рассуждать логически. Куда может направиться лакей с молотком?

Я вспомнил, что в конюшнях дядюшка затеял ремонт. Вот и ответ на мой вопрос!

Недолго думая, я отправился к пустующим стойлам. Там и правда кипела работа: что-то отпиливали, что-то приколачивали, у мужика с молотком этот самый молоток отобрали, и он исполнял на данный момент функцию подай-принеси. Я отметил, что длинные рукава причиняют слуге изрядные неудобства, но он упорно отказывается их закатывать.

При виде меня работа в конюшне встала, слуги почтительно поклонились и уставились на меня. Я жестом подозвал молотоносца.

— Ты кто будешь?

— Федор я, — представился тот, смотря на меня с опаской.

— Пойдем-ка, Федор, дело есть.

Оставшиеся слуги проводили его сочувствующими взглядами. Думают, раз барин вдруг решил поговорить, ничего хорошего это не сулит. Правильно думают.

Заприметив какой-то пустой сарай, я завел туда слугу и красноречиво закрыл дверь. Тот покосился на дверь, на меня, потом на свои руки и сцепил пальцы в замок. Сейчас с него прямо можно было писать иллюстрацию к «на воре шапка горит» для какого-нибудь сборника пословиц и поговорок. Попался, отравитель.

— Холодно? — начал я светскую беседу, взглядом указывая на длинные рукава. — Как ты тепло одет, однако.

— Мерзлявый я, Ваше Сиятельство, — ответил слуга. — Как ни оденься, все холодно.

Я вскинул бровь в притворном удивлении.

— Да ладно? Апрель, на улице солнце палит, и холодно? Ай-ай-ай, совсем не следит дядюшка за своими людьми. Витаминов бы тебе попить, милый человек. А подними-ка рукава, будем проводить тебе сеанс закаливания.

Слуга затравленно взглянул на меня, но приказ не выполнил. Ну и наглость, совсем простолюдины распоясались.

— Федор, ты оглох, али как? Граф тебе вроде как приказывает.

— Не могу поднять, Ваше Сиятельство, — залепетал Федор. — Болезнь у меня кожная, потому рукавом и закрываю. Заразная, жуть, да вам и смотреть противно будет.

— Заразная? — невинно уточнил я. — Как же ты барона обслуживаешь, если ты заразный? Подвергаешь жизнь господина опасности, за такое и плетей можно получить.

Слуга окончательно поник. Ответить ему было нечего.

— Федор-Федор, — сочувственно протянул я. Ты совсем не умеешь врать. А ну поднимай рукав, живо!

Слуга с видом приговоренного к смертной казни принялся задирать рукав и умоляюще прошептал:

— Ваше Сиятельство, только не говорите барону!

Этот смерд меня еще и умоляет! Или выгораживает хозяина, пытаясь навести меня на мысль, что барон ни при чем. Ну уж нет, я не такой идиот, чтобы поверить, что слуга действовал без ведома господина. Сейчас я вытрясу из слуги все, что только можно, а потом останется придумать, как вывести дядюшку на чистую во… Да блин!

Я безнадежно вздохнул. На руке слуги красовался вовсе не серп. Там была набита баронесса Фаина в таком виде, что позавидовал бы и автор моей домашней камасутры. Чисто символическая одежда на ней прикрывала то, что прикрывать как раз необязательно, выставляя на всеобщее обозрение самое интересное, а формы вполне могли бы победить на конкурсе «Мисс сиськи Империи». Кольщик явно не с натуры набивал, вспомнил я хрупкую почти прозрачную девушку. Если Фаиночка это увидит, ее же удар хватит. Дядюшку, если увидит он, тоже, но чуть попозже: сначала это самый удар обрушится на голову безмозглого слуги. Причем летальный.

Федор стоял передо мной ни жив, ни мертв. Явно уверен, что барин удостоил его вниманием именно из-за этих порно-художеств и сейчас будет бить, возможно, ногами. Я почувствовал, что меня начинает разбирать смех. Нет, ну вот придурок.

— Ты совсем идиот или как? — ласково спросил я. — Дядюшка же тебя повесит, если такое увидит.

Федор, поняв по интонации, что барин вроде как не собирается четвертовать его на месте, решил закрепить успех и бухнулся на колени.

— Простите, Ваше Сиятельство! Дурак, дурак был!

Мда, даже жалко идиота. Я взял незадачливого слугу за плечо, поднимая с земли.

— Ладно, вставай, хватит пол полировать. Хоть зачем ты это сделал, можешь объяснить? Как можно было найти хоть одну причину для столь высокоинтеллектуального поступка?

— Сам не знаю, Ваше Сиятельство. Пьяный был, — повинился слуга. — Не соображал ничего. Нравится она мне очень.

В глазах мужика вдруг загорелась надежда.

— Ваше Сиятельство, а вы, говорят, маг великий. Последнее время только о вас и судачат, как вы ловко Жмурло уделали, а потом этого, Яковлева. И в портал тоже вы ходили с молодым графом. Магия в вас пробуждается, говорят, Дар. Все можете. Может, вы того, смогете ее свести? А то увидит барин, убьет ведь, да и перед баронессой неудобно. Кто, если не вы.

Ну да, кто, если не я, больше всех в этом графстве похож на удалителя татушек. Л — логика.

Тем не менее, слова слуги меня заинтересовали. Я таким искусством не владею, а вот Игорь… Кузен — некромант, им положено работать с плотью и всяким таким. Может, он и сможет решить для слуги его маленькую проблему. Вот только пусть тот сначала нам поможет.

— Я подумаю, — пообещал я. — Вот только зачем мне тебе помогать? Ты оскорбил мою кузину похабной картинкой, оскорбил меня нежеланием повиноваться. Выдрать тебя плетьми, да и все.

Слуга сник.

— Ну Ваше Сиятельство…

— Но я могу сменить гнев на милость, — вкрадчиво произнес я. — Если ты мне кое в чем поможешь. Видишь ли, я ищу человека с татуировкой на руке. Есть у вас тут в имении еще люди с татуировками?

— Да вы что! — ужаснулся слуга. — Да такой похабщины ни в жизнь никто больше набить не посмеет. Барон увидит и поминай, как звали. Я один дурак, — снова заныл слуга. — Пьяные мы были.

— С ЛЮБЫМИ татуировками, Федор, — устало произнес я. — Конкретно меня интересует татуировка с изображением серпа. Есть тут у кого-нибудь такая?

Слуга замотал головой.

— Нету, Ваше Сиятельство. Точно вам говорю, нету, я бы знал. Так вы ж мне того, поможете, Ваше Сиятельство?

Слуга смотрел на меня с такой надеждой, что я не смог ему отказать.

— Ладно, мы с Игорем как-нибудь приедем сюда вместе, и он посмотрит, что можно сделать.

Тут мне в голову пришла идея.

— Знаешь что, Федор. Можно доверить тебе секрет?

Слуга кивнул.

— Видишь ли, — я доверительно наклонился к слуге. — Одна моя знакомая, разумеется, я не могу назвать имени, интересуется бароном. Если ты понимаешь, о чем я. Вот только дама очень стеснительная, да и не может же она оказывать ему знаки внимания. И, главное, очень переживает, не занято ли сердце дядюшки. Почему-то бедняжка решила, что у барона непременно есть дама сердца, с которой он встречается тайно. Если дядюшка вдруг станет вести себя необычно или отправится на какую-то тайную встречу, ты не мог бы сообщить мне в следующий наш приезд? Незаметно, разумеется. Если сердце барона и правда несвободно, так пусть дама узнает об этом сейчас и не питает ложных надежд. Для нее это, разумеется, будет удар, но все же лучше так. Ты меня понимаешь?