Кодекс Крови. Книга IХ (СИ) - Борзых М.

Я тряхнул головой. Какого демона? Как такое возможно? Агафья же никак не могла воскреснуть и дать дёру.

«Всем командирам провести сверку личного состава и сообщить о потерях».

Спустя десять минут командиры отчитались: у нас были раненные, убитые, но не пропавшие без вести. Скрепя сердце, я всё же закрыл портал, но навязчивые мысли о пропавшем бойце держал на подкорке.

Отвлёк меня Маркус, вызвав уставшим голосом по кровной связи:

«У нас Министр обороны требует образцы оружия. Боюсь, без вашей помощи не справимся».

Ну что же пора встретиться с власть имущими лицами. А то невежливо как-то, гости в дом не идут, а палисады так и норовят обнести.

Глава 18

Пётр Алексеевич Кречет лично присутствовал на допросах аристократов, участвовавших в этой бойне. Изначально он не планировал отправляться сюда, довольствуясь постоянным контактом с Медведевым и Орловым. За сына он особо не переживал. Артефакты показывали, что Андрей жив, хоть и не вполне здоров, но эта проблема решилась бы на месте участием Бориса Подорожникова. А Медведев с Орловым, когда требовалось, успешно вытрясал всю душу из свидетелей. Но прямое вмешательство бога-покровителя изменило планы императора. Против Кречета он не смел пойти.

Богу требовалось, чтобы Пётр Алексеевич своими глазами всё увидел. Откуда у Кречета такой интерес к чужим землям, император старался не задумываться. Ему на этот вопрос ответили немым презрением и короткой отговоркой, что это не его ума дело.

Слышать что-то подобное императору было в новинку. Всё же, когда ты — правитель едва ли не сильнейшей страны в мире, то чувствуешь себя не просто первым среди равных, а кем-то более. Спускаться с небес на землю было неприятно, но иногда необходимо. Всё же кесарю кесарево, а богу божье.

Потому император слушал, задавал наводящие вопросы и анализировал ответы. Самое необычное, что артефакты правды в этом месте не то сбоили, не то сами допрашиваемые были сильно не в себе, но показания очевидцев расходились. Перепроверять некоторых приходилось с помощью ментаторов, но даже те терялись.

— Ваше Императорское Величество, — устало разводил руками штатный ментатор, — правду говорят, причем все! Даже эта рыжая смертница, простите, княжна Орланова, маг смерти. И Мангустов не врал!

— А как же показания Выдрина? Он-то врал? — дотошно вопрошал император про первоисточник показаний о монстрах изнанки.

— И он не врал, — согласился ментатор, потирая переносицу, не зная, как объясниться с императором. — Есть присказка: «У страха глаза велики». Здесь та же ситуация. Я просмотрел воспоминания Орлановой, Мангустова и Выдрина. Они все видели животных самых разных видов и размеров. Но там скорости движения, горячка боя и шоковое состояние вкупе с запредельным всплеском адреналина такие картины рисовали, что иногда осознание реальности обрывалось, не в силах переварить увиденное. Выдрин ни разу не боевой офицер, а Мангустов с Орлановой и вовсе студенты академии, хоть и имеющие определённый опыт. Да что там говорить, даже у гвардейцев Комарина и то шок был, а там нынче большая половина — ветераны армии.

— А у этих откуда шок? — нахмурился Пётр Алексеевич.

— А вы попробуйте помереть за час больше десяти раз и воскреснуть, там вообще в воспоминаниях такая каша будет, что вообще поразительно, как они в бой раз за разом шли. Это даже не идиотизм… — ментатор ошарашенно осмысливал собственные впечатления от работы с гвардией рода Комариных, — у меня нет подходящих слов. Они не просто на смерть стояли, они каждый раз разменивали свою жизнь на жизнь врага.

— Ты мне про беспримерный героизм не рассказывай, — скривился император, — ты по делу говори.

— Это и есть по делу. С учётом количества воскрешений комаров, хоть одна тварь, да должна была сдохнуть. А такую хрен воскресишь. Уж поверьте, наши умельцы пробовали. Не воскрешаются они. А на поле боя нет ни одного тела.

— Могли расчленить и убрать, — не сдавался император.

— Ну да, могли. Но с момента поражения этой розовой дрянью, когда всех поголовно скрутило, до нашего прибытия прошло меньше четверти часа. Некому было. Иначе бы и с нападавших трофеи собрали. А всё на месте.

— Свободен, — Пётр Алексеевич отпустил ментатора и вызвал мага смерти. Доклад этого специалиста был ему не менее интересен для составления общей картины.

Даниле Андреевичу пришлось вмешаться, прежде чем противостояние между комарами и орлами перешло к непосредственному мордобою.

— Здравия желаю, бойцы! — рявкнул он во всю мощь своей глотки, отчего те разом выпрямились по струнке, забыв про разногласия, и хором гаркнули:

— Здравия желаем, Ваше Сиятельство, министр обороны!

— Доложить суть спора!

Противоборствующие стороны переглянулись, и командир орлов взял слово:

— Вашим приказом мы направлены для проведения спасательных работ, в результате чего возникли непримиримые разногласия со спецподразделением «Комар», в ведомстве которого находится местная территория.

— Это я и так понял, сынок! Суть излагай!

— Комары не дают собирать образцы вооружения вероятного противника для анализа и выработки противодействия в случае повторных боестолкновений — отчеканил орёл, косясь на оппонентов.

— С чего это вы, сынки, вздумали перечить приказу министра обороны? — нахмурился Данила Андреевич, холодным взглядом окидывая едва держащихся на ногах комаров. На тех вообще без слёз было не взглянуть, а, гляди ж ты, стояли упорно на своём. Даже прямой вопрос министра их не смутил. Взглядов не опустили.

— Ваше Сиятельство, министр обороны, — вышел вперёд один из бойцов постарше с сединой на висках, — у нас прямой приказ главы рода и командира спецподразделения. Мы обеспечиваем вашу же безопасность. Приказано не допускать любого взаимодействия с оружием нападавших.

— А ничего, что ваше подразделение напрямую подчиняется мне, как министру обороны? — развеселился Орлов. Он с уважением относился к вот таким воякам, которые даже после горячки боя способны были выполнять приказы и стоять на своём.

— Ваше Сиятельство, — ни капли не стушевался командир, позволив себе колючий взгляд на чистеньких орлов, рядом с которыми комары выглядели демонами изнанки. У некоторых с одежды до сих пор капала своя и чужая кровь. — Разрешите говорить не по уставу?

— Разрешаю, — кивнул Орлов.

— Мы здесь каждый сдохли и не по разу за последний час. Мы — родовая гвардия. Врага на своей территории мы победили, за пределы земель не выпустили. Да что там, у нас даже потерь среди гражданских и то почти нет, и это с учётом разницы в классе с противником… Но тут после завершения боя появляются ваши бойцы и, кроме проведения спасительной операции, начинают мародёрствовать на поле боя.

Орлов от такого обвинения перекосило, как и самого министра.

— Не много ли на себя берёшь, командир? — тихим голосом, который являлся предвестником бури, задал вопрос Данила Андреевич.

— Никак нет, Ваше Сиятельство, — покачал головой комар. — По законам военного времени мародёрство у нас карается смертью. Мы же только не даём дружественному спецподразделению запятнать собственную честь подобным преступлением.

— Оспариваешь приказ Министра обороны? — прошипел Орлов. — В военное время?

— Данила Андреевич, пойдёмте побеседуем, — услышал министр уставший голос Комарина, спешащего к ним от форта.

Пётр Алексеевич смотрел на графа Комарина. Тот спросил разрешения, а после просто-таки рухнул на походный деревянный стул с прямой спинкой. С ним пришёл недовольный Орлов, кусающий губу и хмурящийся в сторону своего подчинённого. Комарин без спросу налил стакан воды из кувшина на столе и залпом выпил её. А после секундного раздумья и вовсе присосался к горлышку кувшина, утоляя жажду.

— Прошу извинить неподобающее поведение, Ваше Императорское Величество, — честно извинился глава местного рода, — готов ответить на ваши вопросы в присутствии ментаторов или кого там ещё нужно приглашать по правилам при допросе?