Ненужная жена. Хозяйка лавки "У блюдечек" (СИ) - Князева Алиса

Я не понимаю, о чём кот говорит, но молча киваю и беру деревянную лопатку, аккуратно перемешивая компоненты до однородной массы. Глазурь приобретает красивый перламутровый оттенок, переливается в свете ламп.

— Теперь, — тихо говорит Перец, — положи руки по обе стороны миски и закрой глаза. Представь, что твои ладони — это берега реки, а глазурь — вода между ними.

Делаю, как он говорит, чувствуя себя немного глупо. Закрываю глаза, пытаюсь представить реку. Сначала ничего не происходит. Просто сижу, положив руки на стол рядом с миской. Глина под ногтями, усталость во всём теле, и это чувство бесконечной ответственности, которое не отпускает ни на минуту.

— Не думай о проблемах, — шепчет Перец. — Думай о чайнике. Для чего он? Кому принесёт радость? Какие истории увидит?

Его слова меняют что-то внутри. Я не знаю, кому он предназначен, но почему-то очень ярко представляю, как Эридан просыпается, как мы вместе пьём чай из этого чайника, как пар поднимается над кружками, а за окном идёт снег. Картинка такая живая, что я почти чувствую теплоту остывшей глины.

И тут что-то происходит. Сначала ощущение возникает в кончиках пальцев, потом оно разливается по ладоням, поднимается выше. Не открывая глаз, знаю, что мои руки светятся — кожа полупрозрачная, с мерцающими искрами внутри. Это не пугает меня, как раньше. Наоборот, появляется странное чувство правильности.

— Вот так, — голос Перца звучит откуда-то издалека. — Теперь направь это в глазурь.

Не размыкая век, чувствую, как энергия течёт от моих рук к миске. Это похоже на то, как вода находит свой путь между камнями — естественно, безусловно. Внутри растёт ощущение удивительной лёгкости.

С глиной у меня всё же выходит проще, чем с валяющимся без сознания наверху мужчиной.

Не знаю, сколько времени прошло, когда, наконец, открываю глаза. Глазурь в миске теперь не просто перламутровая — она переливается всеми цветами радуги, хотя основной тон остаётся нежно-голубым. Мои руки всё ещё светятся, но уже не так ярко.

— Что произошло? — спрашиваю я, глядя на руки.

— Ты вложила в глазурь свою магию, — отвечает Перец с явным удовлетворением. — Теперь чайник станет особенным.

— Насколько?

— Это уже зависит от того, какие чувства ты в него вложила.

Беру кисть и осторожно наношу глазурь на чайник. Материал ложится идеально, словно сам стремится покрыть каждый сантиметр поверхности. Работа идёт удивительно быстро, руки действуют сами, будто помнят то, чего я никогда не делала.

По мере нанесения глазури чувствую прилив вдохновения. Разливаю её по чашкам, добавляю крупинки красителей, создавая новые цвета. Рисую тонкие линии и маленькие звёзды на крышке. Чайник словно сам подсказывает, каким он хочет быть.

— Знаешь, — говорю я Перцу, не отрываясь от работы, — впервые с тех пор, как я здесь оказалась, я чувствую, что делаю то, что должна.

Последний штрих — тонкая серебристая линия по краю носика, и он готов к обжигу.

— Великолепно, — мурлычет Перец.

Отступаю на шаг, любуясь результатом. Чайник действительно выглядит необычно — сквозь голубую глазурь проступают переливчатые узоры, словно случайно запечатанные внутри созвездия.

— Теперь нужно его обжечь, — говорю я, направляясь к печи.

Только собираюсь открыть дверцу, как вдруг всё вокруг сотрясается. Звук такой оглушительный, что закладывает уши — не то взрыв, не то удар грома прямо над домом. С полок падают инструменты, банки опасно раскачиваются.

Господи, мир нарочно не даёт мне работать?

— Что это⁈

Перец подскакивает, шерсть на его спине встаёт дыбом.

— Не уверен, — говорит он, принюхиваясь. — Но пахнет магией. Сильной.

Моё сердце начинает колотиться с удвоенной силой. В голове проносятся десятки вариантов: проснулся Эридан? На нас напали? Рейнир наконец-то пришёл и что-то случилось?

— Нужно подняться, — решаю я, осторожно ставя чайник на стеллаж.

— Подожди, — Перец преграждает мне путь. — Мы не знаем, что там. Может быть опасно.

Ещё один грохот сотрясает дом, на этот раз слабее, но за ним следует звук бьющегося стекла и чей-то крик.

— Опасно или нет, я должна узнать, что происходит, — говорю твёрдо, и впервые за долгое время голос не дрожит. — Эридан там, наверху.

Перец смотрит на меня несколько мгновений, затем неохотно кивает:

— Хорошо. Но я иду первым.

Мы поднимаемся по лестнице, я на каждой ступеньке готовлюсь к худшему.

Дверь из подвала приоткрыта, и сквозь щель проникает странный голубоватый свет. Переглядываемся с Перцем, и я понимаю, что пути назад уже нет.

Глава 46

Каждый шаг отдаётся в груди тревожным ударом сердца. Перец движется впереди — чёрная тень с напряжённой спиной и вздыбленной шерстью. Я прислушиваюсь, затаив дыхание. Тишина. Слишком полная и глубокая, как бывает только после грохота и хаоса.

— Что-то не так, — беззвучно шепчу я, и Перец оборачивается, смотрит на меня своими янтарными глазами, полными тревоги.

Лёгкий толчок лапой, и дверь открывается шире, без единого скрипа. Вздрагиваю от неожиданности, когда вижу длинную мужскую тень на полу. Замираю, вжимаясь в холодную стену. Пульс грохочет в ушах так громко, что, кажется, его можно услышать по всему дому.

Перец делает несколько осторожных шагов и заглядывает за угол. Оборачивается ко мне и кивает: путь свободен. Собрав всю волю в кулак, выскальзываю из подвала и тут же замечаю следы борьбы: перевёрнутый столик, осколки вазы, разбросанные по полу, и… тёмные капли. Кровь? Откуда?

— Рейнир же оставил снаружи охрану, — шепчу я, оглядываясь по сторонам.

— Тихо, — Перец прижимает уши. — Они всё ещё здесь.

И тут я слышу их — приглушённые мужские голоса со второго этажа. Мир вокруг словно сужается до этих звуков, и волна ледяного ужаса проходит по всему телу, когда я разбираю обрывки фраз.

— … добить, пока не пришёл в себя…

— … никаких следов. Должно быть небрежно, как сделает она.

Воздух застревает в горле. Они пришли убить Эридана?

Оглядываюсь в поисках оружия, но ничего подходящего нет. Мои руки — единственное, что у меня есть, и странный свет, пульсирующий под кожей. Достаточно ли этого против тренированных убийц?

— Нужно их спугнуть, — шепчу я, хотя сама не верю. — Создать шум, привлечь внимание соседей… Может Лерта или Шон смогут помочь?

Перец бросает на меня взгляд, полный сомнения.

— Это не обычные бандиты, Элиза. Они пришли не грабить, а убить, от шума не убегут. Закончат дело и исчезнут ещё до того, как кто-то успеет прийти.

Кровь стучит в висках. Мысли путаются. Где охрана Рейнира? Почему никто не пришёл на помощь? Неужели те же бандиты, что напали на лавку? Но эти голоса — спокойные, деловые — не похоже на обычных головорезов. И Перец прав, если они уже в доме, значит, их уровень серьёзнее, чем те, что приходили в прошлый раз.

— Я должна что-то сделать, — говорю тихо, больше себе, чем Перцу. — Не могу просто стоять и ждать, пока они…

— У меня есть план, — внезапно говорит Перец. — Но тебе придётся довериться мне.

Киваю, глотая комок в горле.

— Я создам отвлекающий манёвр. А ты должна будешь выбраться из дома и привести помощь.

— А как же Эридан?

— Забудь о нём! Ты должна выбраться и не умереть, понимаешь?

— Я так не могу.

— Лиза! — Перец оглядывается и, кажется, впервые всерьёз злится на меня. — Это наёмники. Ты с ними не справишься. Не глупи и просто выбегай на улицу!

Не успеваю даже ответить, как он срывается с места. Мчится по коридору, нарочито громко сшибая всё на своём пути. Грохот падающей вазы, звон бьющейся посуды. Он превращается в воплощение хаоса, мечется по всему первому этажу.

Голоса наверху резко умолкают. Слышу быстрые шаги, приглушённые ругательства. Прижимаюсь к стене, безуспешно пытаясь слиться с тенью. Сердце колотится так сильно, что, кажется, они его услышат.

Двое мужчин выходят в коридор. В полумраке различаю только силуэты — высокие, широкоплечие, одетые во что-то тёмное. Один остаётся у двери, другой осторожно спускается по лестнице и сворачивает в коридор, двигаясь к источнику шума.