Симулятор судьбы 7 (СИ) - "Поток Нейтрино"

Так начались пять лет кошмара. Сначала побои случались за конкретные проступки — разбитую чашку, пересоленный суп, слишком громкий смех. Затем поводы стали незначительными — косой взгляд, медленное выполнение приказа, затянувшийся телефонный разговор. В конце он бил просто из прихоти. Равиль действовал методично — никогда не оставлял следов на лице, только на теле. Синяки, порезы и ожоги покрывали кожу словно карта боли.

— Нужно беречь твою красоту, — приговаривал он, нанося удар за ударом. — Ты же понимаешь, что я делаю это ради твоего блага? Никто никогда не полюбит тебя так, как я.

К семнадцати годам Мила стала безвольной тенью. Равиль контролировал каждый аспект существования. Прослушивал телефонные разговоры, установил камеры в квартире, отслеживал каждый шаг. Знал, где она находится, с кем говорит, о чем думает. Мир сжался до размеров клетки, где единственным живым существом оставался мучитель.

— Я люблю тебя, — шептал он по ночам, прижимая к себе с болезненной силой. — Ты только моя. Навсегда моя. Никуда не убежишь, не спрячешься. Я всегда найду тебя.

В девятнадцать он едва не убил ее. Обычный вечер, очередное наказание за мелочь. Возможно, не рассчитал силу удара, или она просто устала бороться. Очнулась в реанимации.

Молодой врач, осматривая ее, хмурился при виде старых шрамов и неправильно сросшихся переломов. Впервые за пять лет в душе проснулась надежда. На вопрос о следах побоев она не стала повторять привычное «упала с лестницы».

Началось долгое разбирательство: заявление в полицию, бесконечные допросы, унизительные медицинские освидетельствования, суд. Мила предъявила медицинские карты с записями о «несчастных случаях», показания соседей, слышавших крики, но боявшихся вмешаться. И главное — телефон с видеозаписями побоев, который прятала все эти годы. Равиль получил четыре года. Смехотворно мало за сломанную жизнь, но достаточно для нового начала.

После суда она перебралась в другой район. Пошла на курсы самообороны, научилась пользоваться холодным оружием. Но кошмары не отступали. Каждый мужчина с властным взглядом напоминал Равиля.

Первое убийство произошло почти случайно. Работая официанткой в кафе, столкнулась с настойчивым посетителем. Он выслеживал после работы, засыпал сообщениями. Однажды попытался силой затащить в машину. В сумке лежал нож для самозащиты. Момент удара стерся из памяти, остались только удивленный взгляд и теплая кровь на руках.

Полиция не вышла на след — уроки Равиля пригодились. Тело нашли через неделю в промзоне. А она испытала странное облегчение — словно отомстила самому Равилю.

За первым последовали другие, а Мила сменила место работы на небольшой продуктовый магазин, с таким графиком, что оставалось время на другие… увлечения.

Бизнесмен, избивавший жену — Мила замечала синяки, когда та приходила в магазин. Тренер из фитнес-клуба, домогавшийся учениц. С каждым разом становилось проще. Выбирала цели тщательно, никогда не действовала импульсивно. Полиция искала серийного убийцу, даже не подозревая скромную кассиршу.

Так началась охота. Насильники, садисты, упивающиеся властью над слабыми — все носили для нее одно лицо. Лицо Равиля. Выслеживала их, изучала привычки, выжидала момент. Каждое убийство становилось актом возмездия, попыткой уничтожить монстра из кошмаров. И так уж совпало, что все ее жертвы, как оказалось, были бабниками, неверными своим женам, девушкам или, что тоже бывало, активно встречались с несколькими. Потому журналисты и прозвали ее «убийцей бабников».

Полгода назад Равиль вышел на свободу. Быстро нашел ее — она и не скрывалась особо. Появлялся несколько раз: стоял у кассы в магазине, дежурил у подъезда, следил из машины.

Убить его не получалось. Пробовала неоднократно — что-то останавливало. Возможно, слишком глубоко засел страх. Руки, уверенно державшие нож для других жертв, дрожали при виде его силуэта. Он словно стал частью ее существа.

Но сегодня все закончится.

Телефон лежал на краю стола. Мила в последний раз проверила сообщения. Среди входящих — непрочитанное от матери: «Доченька, я записалась к психологу. Ты была права — пора двигаться дальше». Первый шаг к новой жизни. Который она сама уже не сделает.

Внизу мелькнул знакомый силуэт, входящий в здание. Мила достала нож — тот самый, которым лишала жизни других. Сегодня он послужит в последний раз.

Дрожащие пальцы набрали знакомый номер.

— Привет, Саша. — Мила улыбнулась своему отражению.

— Мила? — В голосе Сани промелькнуло беспокойство. — Что-то случилось?

— Просто хотела… поблагодарить… — Ее пальцы крепче сжали рукоять ножа, холодный металл впился в ладонь. — За то, что все это время понимал. И не осуждал. Ты единственный, кто видел во мне человека, а не чудовище.

— Мила, где ты сейчас?

— Прощай, Саша. — Она отключила телефон, отправив заготовленное сообщение: «Я знала, что ты догадываешься. Береги себя».

Двери лифта открылись с тихим шипением. Равиль появился — постаревший, осунувшийся, с нездоровым блеском во ввалившихся глазах. От былого лоска не осталось следа. Тюрьма изменила внешность, но внутри сохранился прежний монстр.

— Здравствуй, любовь моя! — Голос Равиля дрожал от болезненного возбуждения. — Ты все-таки решила вернуться? Я так скучал по тебе! Каждую минуту думал только о нашей встрече…

— Ты изменился, — перебила она, спокойно разглядывая его и ощущая странное облегчение. Страх исчез, осталась только усталость.

— А ты все такая же прекрасная. — Он облизнул пересохшие губы, шагнув вперед. — Я же тебе говорил! Говорил! Все эти четыре года… я только о тебе и думал. Каждый день, каждую ночь. В камере на стене висела твоя фотография. Ты ведь тоже скучала?

— Нет. — Мила покачала головой. — Я тебя давно не люблю и уж тем более не скучала. Я тебя вообще больше не боюсь, Равиль. Ты потерял власть надо мной.

Лицо мужчины исказилось от ярости. Равиль схватил настольную лампу и швырнул в нее. Мила увернулась, и лампа разбила панорамное окно, осколки брызнули во все стороны. Он бросился вперед с нечеловеческой скоростью — тюрьма не отняла звериной грации. Нож вошел между ребер, но Равиль словно не заметил раны. Пальцы сомкнулись на горле с привычной жестокостью.

— Ты моя! — Он сорвался на безумный хрип. — Только моя! Умрешь только со мной!

Они схватились в финальной схватке у разбитого окна. Тридцать четыре этажа вниз. Достаточно, чтобы закончить все навсегда.

Мила рванула его на себя, чувствуя, как осколки стекла впиваются в спину. Мелькнуло голубое небо, и мир исчез…

Я открыл новостную ленту и замер: в сети распространялось видео, снятое из окна соседнего бизнес-центра — две фигуры в смертельной схватке у разбитого окна напротив. Несмотря на расстояние между зданиями, я узнал ее силуэт. Узнал бы из тысячи.

Новостные сводки скупо сообщали о падении с тридцать четвертого этажа. Мужчина и женщина погибли на месте. Личности погибших устанавливаются.

Я убрал телефон и вздохнул. Только спустя некоторое время журналисты докопались до правды, что позволило мне узнать историю Милы целиком. Историю, которая завершилась для девушки так же, как и началась — во тьме. Она не была героиней или злодейкой. Просто человеком, который однажды не смог разорвать порочный круг насилия.

Глава 18

Я стоял под горячими струями душа, прокручивая в голове новости о гибели Милы. В симуляциях видел разные версии ее судьбы, но реальность оказалась иной. В ушах все еще звучали ее последние слова: «Ты единственный, кто видел во мне человека, а не чудовище».

Вернувшись в спальню, обнаружил пустую кровать. На тумбочке белела записка: «Срочные дела, позвоню позже». Странно. Обычно Алиса не уходила вот так на ночь глядя.

Не успел об этом подумать, как зазвонил телефон.

— Александр Воронцов? — раздался официальный голос. — Следователь Резников. Вам необходимо приехать в отделение для дачи показаний. Это касается Милы Лазаревой. В ее телефоне зафиксирован последний звонок на ваш номер.