Русалий ген: Таяна (СИ) - Аристова Рита

— Чтобы ни одного по дороге не встретил. — Обернулся Ральф к Бете.

— Да, вожак. Я всё сделаю. — Диего убежал прочь, а Ральф так и стоял посреди бара со мной на руках. Молчание давило на меня, но я терпела. Видать, конкретно накосячила. Если не вспомню, кто мне расскажет?

Когда мы оказались на улице, солнце уже взошло. Раннее утро. А я ведь собиралась навестить Самайю. Если вчера я думала, Ральф поддастся на мои уговоры отпустить одну, то сейчас — исключено, да и сам, вряд ли, составит компанию. На всём пути нам не встретилось не единого оборотня. Чудно, но факт. На протяжении нашей, так называемой, прогулки, Ральф не вымолвил ни слова. Плохи мои дела. Вот и домик показался на горизонте и чем ближе, тем страшнее. Мы ведь останемся наедине. А я даже защититься не знаю как! Не помню — плохой аргумент.

Оборотень поднялся вместе со мной в спальню. В свою. Ещё недавно я не была против, но сейчас страшноватенько. Как только приземляюсь на кровать, аккуратно уложенная оборотнем, встречаюсь с его тёмным взглядом, который выдерживаю не без труда.

— Обращайся. — Приказывает Ральф жёстко, безапелляционно.

— Не получается. — Мотаю головой я. И радуюсь, что не лгу.

— Обращайся. — Повторяет мужчина. Я зажмуриваюсь, когда он нависает надо мной как скала. — Тая, постарайся. — С нажимом произносит он, будто я специально отказываюсь. От нервного напряжения начинаю похлопывать хвостом.

— Не будь таким. — Упираюсь ладонью в его грудь. — В чём я виновата? — Слышу его вздох, а после Ральф безжалостно впивается в мои губы, терзая их до умопомрачения — второго по счёту. Проблеска сознания не происходит, и я плачу за неведомые мне прегрешения. Его напор пугает, и паника накрывает меня. Вдруг оборотень отстраняется.

— Прости, малышка. Не бойся. Я... Люблю тебя, Тая. Но больше, я не могу ждать. — Поглаживает меня по скуле. — Я должен поставить метку после того... — Издаёт он прерывистый вздох. — ... Что ты не помнишь.

— Может, расскажешь мне? — Делаю я попытку.

— Боюсь, не сумею без последствий для тебя. — Нотки рычания в его голосе свидетельствуют против меня.

— Я правда не могу обратиться и состояние какое-то разбитое. — Докладываю я как солдат командиру: «задание не выполнено, хвост не удалось ликвидировать».

— Ещё бы, так надраться! — Ворчит мужчина. Я напилась? Я?! Невозможно! Но судя по жажде... Кстати о ней.

— Так пить хочется. — Жалобно прошу я. Ральф молча выходит из комнаты.

С балкона доносятся голоса говорунов. Птички бурно что-то обсуждают и будь у меня в наличии две прекрасных моих ноги, я бы с удовольствием послушала птичьи советы. Наше с ними общение ограничено тем, что вожак разместил говорунов у себя, надеясь, вероятно, что благодаря этому я стану здесь частой гостьей. Так я думала, однако потом Ральф стал сдержаннее в отношении меня и даже мысль посетила мою голову, что мог охладеть ко мне, утратить былой интерес. Но я ошибалась, чувства вожака не изменились и, похоже, стали сильнее.

Мужчина вернулся и напоил меня. Я так устала, что меня сморило и Ральф больше не мучил меня. Проснулась я уже за полдень от того, что ужарилась и всё из-за вожака, чья температура тела кардинально отличается от моей. Сил во мне прибавилось, но я решила умолчать об этом. В отличие от меня оборотень не спал, а самым нахальным образом разглядывал.

— Тебе надо подкрепиться. — Провозгласил мужчина, сгребая мою рыбью тушку. Его приказы не обсуждаются. Чую, что после этого «подкрепиться» меня ожидает расплата за содеянное и забытое.

Глава 26.2. Укуси, а остальное в полнолуние

Разрезая отбивные на малюсенькие кусочки, я тянула время. Ральф наблюдал за мной, но не торопил, пока что. Сегодня он выглядел так, что я чувствовала, от задуманного оборотень не отступит. Я же, совершенно не планировала оказаться в безвыходном положении, да ещё и когда он явно не в духе.

— Ну всё, милая, я понял, что ты не голодна. — Подытожил мужчина. — Пора.

— Ральф. — Ахнула я, оказываясь в его руках. — Я так не могу. И потом, ты сам говорил, до полнолуния есть время. Твоё слово — ты намеревался сдержать его. — Я применила последнее доступное мне средство защиты.

— Твоей жизни ничего не угрожает. — Отчеканил обладатель тёмных глаз.

— А вот я так не думаю. Неужели, вожак так легко нарушит обещание? — Я закапываю себя глубоко и надолго. Вдруг, он усаживает меня на стол, сдвигая тарелки. — Ты хочешь поставить метку? — Заглядываю во тьму его глаз.

— Я должен. И хочу, конечно. Я бы засунул своё «хочу» куда подальше до полнолуния, но теперь это невозможно. — Объяснял оборотень. — Все должны знать, что ты моя. Твоё второе «я» поставило этот факт под сомнение. — Он ждал, когда я переварю сказанное. Что могло поставить под сомнение наш союз? То, что я русалка и так вся стая знала.

— Да я могу на всё поселение прокричать, что я твоя Луна, если нужно! — Как вариант предложила я, на что губы Ральфа дрогнули в улыбке.

— Заманчиво, но не прокатит, рыбка моя. — Прохрипел мужской голос у самого уха.

— Я не обращусь! — Упёрлась в его живот кулаком, в попытке отодвинуть на более приличное расстояние.

— Обратишься. Сама. Твоё слово, оно ведь не пустой звук? Ты говорила, что не отвергнешь, а теперь каждый волк ждёт от меня решительного шага. Мне ещё с пятнистыми разбираться. — С пятнистыми? С кошачьими? Я что, во все тяжкие пустилась? Не-е-ет! Я не такая! Прикрываю лицо руками, прячась от суровой реальности. — Тая, я жду.

— Давай, ты просто укусишь меня, а? А остальное в полнолуние... — Смотрю сквозь пальцы на Ральфа, который весь напряжён как перед броском. — Ну пожалуйста!

— Это больно. Очень больно. Потому две метки и ставятся одновременно, на пике блаженства. — Как маленькой разъясняет оборотень, кладя руку мне на затылок.

— Но Нира выдержала! И я смогу. Ты пугаешь меня, Ральф и вынуждаешь. Я не хочу так. — Того гляди заплачу от того, что всё так сумбурно, внезапно и против воли. Ещё недавно сама хотела, чтобы случилось всё поскорее, а теперь не выдерживаю давления, не знаю в чём провинилась, так как не помню ничего... И ещё он не такой как обычно, слишком напористый и злой.

— Не плачь. — Утыкается в мой лоб своим и тяжело дышит сильнейший из оборотней. Он мог бы отказать мне, переломить мою волю, но вместо этого... — Хорошо. — Покачиваю хвостом, пока мужская рука не перехватывает его, а с моих губ не слетает стон.

— Больно? — Ральф резко одёргивает руку.

— Нет. — Такого я ещё не испытывала. Русалок нельзя вот так за хвостик хватать. Одно дело по чешуе скользнуть и совсем другое по самому кончику гладкого хвоста. — Приятно. — Даже слишком — проносится мысль, и Ральф её улавливает. Его пальцы изучают гладкую поверхность бережно, а сам мужчина прислушивается к моим эмоциям. От него нет секретов, не может быть и теперь он знает ещё один — как свести меня с ума.

— Тебе хорошо, рыбка? — Хрипит он, а я улетаю.

— Да... — Выдыхаю шумно, вцепляясь в мужские плечи и в этот момент меня пронзают волчьи клыки.

Боль? Да что вы знаете о ней, если вас не кусал оборотень! Это непередаваемые ощущения. Моё сердце, словно, стрела пронзила и провернулась несколько раз, хотя укус пришёлся на шею. Кровь посочилась из ран и стекала, впитываясь в рубашку Ральфа, которая сейчас была на мне.

И в этот миг я ощутила единение со своей русальей душой, которая подчинилась сильнейшему. Кровь забурлила в венах, словно, поднялся шторм, а после стих и она потекла ровно, как прежде. Голова кружилась, и я нашла взглядом глаза оборотня, удерживаясь в реальности, взирая в них. Его зрачки то расширялись, то сужались.

— Тая. — Вглядывался в моё лицо мужчина, с которым нас связало больше, чем узами брака. Мы стали неразделимы. Та нить, о которой я слышала и которую ощущала перестала выкручивать, она объединила и дарила приятное чувство принадлежности лишь одному ему — моему Ральфу.