Ученики стали задавать Косте вопросы. Все они, поначалу были однотипны и выглядели примерно так:
– А крокодилы у вас есть?
– Да есть, только маленькие, – отвечал Костя, показывая руками длину крокодилов.
– А тигры у вас есть?
– Есть, только тоже маленькие.
– А мамонты есть?
Мамонтам, в проживании на своём тропическом острове, Костя отказал, заявив, что они там не водятся.
Ему надоело врать и мямлить про животных на острове и когда услышал вопрос про людоедов, то сразу оживился.
На Земле Костя читал книгу Джека Лондона: «Рассказы южных морей», все аспекты про людоедство из книги, он хорошо запомнил и с удовольствием начал пересказывать.
– Брать нужно молоденьких девочек, точнее девушек – на них мяса больше, переломать в суставах все кости на ногах и руках и поместить живыми на несколько дней в ручей с холодной, проточной водой. Чтобы не умерли от болевого шока, им скармливают специальные листья, затуманивающие сознание и, вообще, кормят очень хорошо, чтобы не похудели. Называется такая подготовка: «Кай-кай белую свинью».
– А почему белую? – услышал он вопрос из притихшего класса.
Костя здесь вспомнил, что «Кай-кай белую свинью» – вообще-то, по книге, туземцы так называли – сожрать белого человека, но быстро нашёл выход, объяснив: после длительного нахождения в воде, кожа у девушек становиться исключительно белой.
– После такой подготовки, в местах переломов, мясо насыщаясь лимфой, становясь особенно сочным и нежным.
Затем Костя, пользуясь уже неплохими познаниями в анатомии, начал рассказывать, как надо правильно ломать суставы, а затем разделывать тело, частично показывая на себе. Несколько девушек, зажав рот, выбежали из класса.
Костя однажды видел, как сосед Григорич, запекал в глине гуся, и сейчас, применительно к этому случаю, он решил подробно описать весь процесс запекания, но ворвавшаяся в класс учительница географии не дала ему закончить даже правильно обмазать глиной.
На следующий день, больше половины девочек и даже пара мальчиков, не пришли на уроки, отказавшись учиться вместе с людоедом. Всё поначалу казалось не столь серьёзным – Костя публично, при всём классе покаялся, извинившись за глупый розыгрыш, но на этом всё не закончилось.
Хотя школа была для учеников из обычных семей: дети всех благородных и просто богатых горожан обучались в другой школе, но и среди родителей Костиных одноклассников нашлись достаточно влиятельные, или просто настырные люди, которые потребовали провести «истинный» допрос. Они обратились к служителям храма Святых Первородителей, и те выделили дознавателя.
Людоедство считалось страшным грехом, и Костю могли ждать очень серьёзные неприятности.
Мастер Ярич, поначалу смеялся, узнав о проделке Кости, но сейчас серьёзно обеспокоился.
Если бы у Кости имелась печать ученика, то всё могло бы ограничиться допросом у мэтра Гарвила в присутствии свидетелей: ученик, связанный печатью, не может солгать учителю, но печати ещё не было, и поэтому требовался допрос через дознавателя, а солгать ему тоже невозможно.
Опасаясь, что иномирное происхождение Кости вылезет при допросе, Ярич долго его инструктировал, как правильно отвечать, обходя опасные вопросы. Правда, сначала он спросил: «Ты точно не людоед? Если действительно приходилось есть – скажи честно. Мы тогда постараемся перевести в «людоедство по неосторожности» – за это сильно не наказывают».
Костя клятвенно заверил, что нет.
Допрос проходил в одном из классов городской школы, где собралось достаточно много народа. Помимо дознавателя в сопровождении секретаря от церкви и мастера Ярича с нанятым адвокатом, в помещении находились представители администрации школы, с учительницей географии, а ещё присутствовала большая группа активистов из родителей, которые и являлись инициаторами данного действа.
Некоторые активисты, точнее активистки – так как их группа состояла только из женщин, тыкали пальцем в сторону Кости и что-то при этом активно обсуждали.
Костю посадили на невысокий стул, за ним сзади встал дознаватель. Мельком взглянув на его лицо, Костя подумал, что в этой комнате, больше всего на роль людоеда подходит именно дознаватель: лысый, шишковатый череп с сеткой вен, маленькие, близко посаженные глаза, увенчанные кустистыми бровями – точно все волосы с лысой головы сбежали на брови.
Усевшийся за стол, на место учителя секретарь, сначала окриком заставил всех замолчать, после чего несколько минут что-то бубнил по бумажке, затем чётка произнёс: «Начинаем процесс дознания!».
Стоявший сзади дознаватель, плотно обхватил голову Кости. Мальчику показалось, что руки и ноги онемели, перестав ему подчиняться, волнение, которое до этого он испытывал исчезло и навалилась апатия.
– На что похож запах жаренного человека? – неожиданно прозвучал вопрос дознавателя.
– На жаренную свинину, – не задумываясь ответил Костя.
Однажды в их подъезде был пожар и при этом сгорел парализованный старик. Запах жаренного мяса, схожий с запахом жаренной свинины, долго потом преследовал Костю и вызывал отвращение даже к котлетам с добавкой свинины.
Услышав от Кости, что запах жаренного человеческого мяса ему знаком, дознаватель обернулся к секретарю.
– Записал? – спросил он.
Тот в ответ кивнул, и повторно сделал замечание активисткам из родителей, которые взволнованно стали обсуждать слова Кости.
– Требую спросить, при каких условиях он слышал запах жаренного человечьего мяса, – вставил заявление нанятый Яричем адвокат.
Дознаватель жестом руки отмёл вопрос и продолжил:
– А какая часть тебе больше нравиться в девушках: ручки, или ножки?
Конечно, Костя был ещё малолеткой и употреблял «гвардейские» таблетки, но всё же какой-никакой, но мужик и поэтому не задумываясь ответил: «Ножки!».
–Так, так, хорошо! – продолжил дознаватель. – А какая часть девичьих ножек тебе кажется наиболее аппетитной: икры, или ляшечки?
Костя в ответ молчал.
– Этот дознаватель какой-то моральный урод! Явно сумасшедший извращенец! – зашептал Ярич на ухо адвокату. – Сделай что-нибудь, останови это.
– Они дознаватели почти все такие. – зашептал в ответ адвокат. – Попробуй покопайся в мозгах сотни преступников – в голове и заквакает. Он среди них ещё не самый чудной.
– Ты что молчишь, не отвечаешь? – набросился дознаватель на Костю. – Может какая-то другая часть тела девушек тебе больше нравиться? Может попка? Я угадал – попка! Прям так бы и съел, да?
– Прекратите! – вмешался адвокат. – Здесь вокруг добропорядочные, благочестивые женщины, и допрашиваете вы почти ребёнка, а такую неприличность развели! Задавайте конкретные вопросы, по существу.
– Да, да! – услышав, что их назвали благочестивыми и добропорядочными, поддержали адвоката родительницы. – Скабрёзный, похотливый старикашка! – послышались выкрики в адрес дознавателя.
– Действительно, – вмешался секретарь, – Вы, кажется, увлеклись мастер, – задавайте простые, конкретные вопросы.
Дознаватель, с видом великого тенора, прерванного на самой высокой ноте плебсом с галёрки, раздражённо повёл плечами.
– Ты, отрок, когда-нибудь ел человечину? – сухо, без прежнего воодушевления, спросил он.
– Наверное, нет.
– Что значит: наверное? Говори конкретно!
– Раньше я думал, что и кошек никогда не ел, но мой сосед по комнате – Цыгуш, принёс мясной пирог, купленный в харчевне Голуна. В нём мы нашли кусок кошачьей лапы. Отнесли мастеру Мелиусу, он всё подтвердил и назвал нас – кошкоедами. Может они и человечину туда добавляют – я же не знаю и не хочу об этом думать. Нас и после кошачьей лапы рвало.
Рассказ про мясной пирог с кошкой – это была специальная заготовка, придуманная, как считал Костя, мастером Яричем, чтобы лишить допрос серьёзности, отвлечь внимание, но в основе были действительные события, – ведь дознавателю врать нельзя.
Заготовка сработала в полной мере, тем более что среди присутствующих родительниц находилась жена хозяина харчевни.
